Александр Архангельский
Во время выборов у электронных медиа, не по их вине и воле, начинаются критические дни и задержки. Они – электоральный ресурс, а значит, ключевые неприятности вынуждены комментировать по согласованию, на которое уходит время. Как рассказывать про скандальный вылет Прохорова из политической системы? Как отзываться на отставку Кудрина? Решение принимается с отсрочкой: начальству нужно определиться.
Поэтому про Кудрина подробно и в деталях было рассказано только вчера. И сразу почувствовалось: власть находится в смущении. С врагом народа Ройзманом было понятно: он не настолько популярен и авторитетен, чтобы церемониться. С Пугачевой пришлось остеречься; ее секли почти с любовью: вот глупая, не понимает, как ее разводят темные дельцы. Но Кудрин – это не просто верхний слой элиты, а человек, на котором держалась финансовая система страны на протяжении всего последнего десятилетия. И, в отличие от милого градоеда Лужкова, в личной бизнес-игре не замеченный. Не обличать нельзя, громить страшновато, сказать, что подучили – не получится.
Сделать вид, что все нормально – невозможно; пережмешь с обвальной критикой – вытолкнешь серьезнейшего игрока в то пространство, которое сумело растворить Касьянова, но с Кудриным не справится - слишком крупная фигура. Пришлось вспоминать советские привычки: с одной стороны, с другой стороны. С одной стороны, нахамил президенту. С другой, много сделал. С одной стороны, в Америке предал идеал патриотизма, с другой, эмоции взяли верх над разумом. Это признак информационной слабости; шаткое положение медиакратии.
Тем самым, Кудрин, как к нему ни относись (а многие критиковали его финансовую политику, отнюдь не только коммунисты), вольно или невольно продолжал начатую им игру. Заключается она, как я считаю, в том, чтобы обнажить предельную слабость той конструкции, которую приобретет структура власти после выборов. И унизительность ситуации, как для страны в целом, так и для элиты в частности. Можно что угодно думать о тандеме, но в своем вчерашнем виде он сохранял иллюзию баланса интересов; в сегодняшних "элементах тандемности" главной и определяющей характеристикой становится шаткость. Вот эту обнуленную позицию и выявил своим мастерским бильярдным ударом Кудрин; он, несомненно, нагрубил действующему президенту, но ссылка на совет с премьером тоже прозвучала, мягко говоря, двусмысленно. Тот, кто создал избыточное давление в системе, тоже обречен принять решение, которое ему навязал выбиваемый Кудрин. Как ни бей по выставленному им шару, а в лузу попасть не удастся.
Зато через лузу выскочил бывший вице-премьер. То есть, стал, в прямом смысле слова, лузером. Купив, таким образом, себе свободу от намеченного вылета. И сняв с себя ответственность за внутренний разнос системы, которую, среди прочих, он же создавал. Это вам не прохоровские игры. Это жесточайший, ледяной расчет игрока второго плана, который втайне понимает, что, на самом деле, он в разы сильнее конкурентов. И умеет дождаться минуты, когда одним движением можно сделать партию. Одно несомненно: зря он занес свой кий в Америке. Нехорошо. Надо было бить свой шар в России. Все-таки, играем в русский бильярд.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
