Дмитрий Бабич, политический обозреватель РИА Новости.
"Справедливая Россия" (СР) очень боится не пройти в парламент, а потому предлагает союз КПРФ – именно такой вывод можно сделать из сегодняшней пресс-конференции председателя фракции СР в Госдуме Николая Левичева. "Я хотел бы воспользоваться этой трибуной, чтобы обратиться к руководству КПРФ, лично к Геннадию Андреевичу Зюганову с предложением о создании альянса левых сил, который мог бы разрушить планы получения "Единой Россией" большинства", – сказал Левичев.
Правда, он уточнил, что совместного избирательного списка не будет – коммунистам предлагается только "совместно бороться с фальсификациями".
Судя по всему, для того, чтобы приручить протестный электорат, оппозиционные партии России готовы пойти на что угодно: заключить сделку с соперниками, придумать себе эпатирующее название или объявить себя спасителями среднего класса.
Неактуальная левая
В свое время "Справедливая Россия" создавалась при поддержке Кремля как "актуальная левая" альтернатива КПРФ, и отношения между двумя партиями никогда не были дружественными. Геннадий Зюганов обзывал проект СР "небритым социализмом", намекая на особенности внешности лидера "эсеров" Сергея Миронова. Тот не оставался в долгу и обвинял Зюганова и КПРФ в отставании от жизни, хотя при этом СР всегда держала свою дверь открытой для бывших коммунистов и членов других партий. В итоге "эсеры" заполучили в свой стан несколько знаковых "перебежчиков" из КПРФ и "Яблока", – депутатов Светлану Горячеву, Оксану Дмитриеву, Ивана Грачева. Но сегодня СР вступила в полосу кризиса – и вот уже Зюганов не кажется ей отсталым.
"Сейчас СР полностью лишилась поддержки государства, потому что исчезло отводившееся ей администрацией место в политическом спектре – где-то левее "Единой России" и правее КПРФ, – объясняет ситуацию глава Всероссийского Центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий Федоров. – В этих условиях абсолютно ясно, кто в этой маловероятной связке будет младшим партнером. У справороссов, в отличие от коммунистов, нет ядра – людей, которые останутся верными партии в любой ситуации".
По подсчетам ВЦИОМ, если бы выборы состоялись сегодня, "Единая Россия" получила бы 44 процента голосов, КПРФ – 14 процентов, а СР – 4 процента.
Этот таинственный протестный электорат
Впрочем, не одни справороссы озабочены своим политическим выживанием. Парадокс – многие говорят, что протестные настроения в стране усиливаются, но вот какая странность: оппозиционным партиям не удается привлечь голоса недовольных. Чем ближе думские выборы, тем интенсивнее идет охота за этим таинственным зверем – протестным электоратом.
Очень своеобразно решил завоевать сердца этой вожделенной для оппозиции группы населения лидер движения "Солидарность" Борис Немцов – вместе с единомышленниками он призвал людей портить бюллетени.
Создаваемому ради этой цели Немцовым движению "НаХ-НаХ: голосуй против всех" социологи и эксперты пророчат довольно бесславный конец. Исполнительный директор ассоциации по защите избирательных прав "Гражданский контроль" Георгий Федоров в интервью РИА Новости отметил, что КПД подобных протестных акций в прошлом не превышал 1-2 процентов. За последние 20 лет процент испорченных бюллетеней как раз и колебался в рамках 1-2 процентов, так что мечта Немцова довести этот процент до 40 и таким образом сделать выборы нелегитимными вряд ли осуществима.
Тем не менее потенциальный протестный электорат с 2007 года (времени прошлых выборов) вырос – это отмечают и ВЦИОМ, и фонд "Общественное мнение". Все-таки 2007-й был последним предкризисным годом, временем пиковых экономических показателей, а теперь, как выразился Валерий Федоров из ВЦИОМа, "кризис кончился, но счастья нет".
Теперь весь вопрос в том, кто сможет этот потенциальный протестный электорат сделать реальным. Слова Сергея Миронова о том, что 15-20 процентов населения, которые никогда не ходят на выборы, можно превратить в голосующий за СР протестный электорат, попахивают шапкозакидательством.
Дело в том, что не ходящие на выборы люди и протестный электорат – не одно и то же. Есть люди, не голосующие на выборах, но вполне лояльные к "Единой России" и стоящей за ней власти. А есть радикальные левые оппозиционеры, которые никогда не пойдут на выборы, потому что просто не считают голосование действенным методом борьбы, предпочитая уличные акции. Есть также и вполне благополучные граждане либеральных воззрений, которые голосуют за КПРФ не из любви к Ленину и Зюганову, а из желания получить хоть какую-нибудь оппозицию в Госдуме.
Правое поле обещаний
Даже "Правое дело" со своим вождем-миллиардером Михаилом Прохоровым не прочь поживиться за счет протестного электората. Вопрос только – у кого удастся его отщипнуть?
"Пока что электорат у "Правого дела" отсутствует, – считает Валерий Федоров. – Этот электорат может появиться, если у партии появится идеология и команда. Пока что есть только интересный лидер".
Измерители общественных настроений не думают, что потенциальный электорат "Правого дела" оттолкнут авторитарные методы Прохорова, реформирующего партию в безапелляционном стиле "кризисного менеджмента". Дело в том, что российская предпринимательская культура очень авторитарна, и никакой демократии от бывшего бизнесмена его возможные сторонники и так ожидать не будут.
По мнению президента Фонда эффективной политики Глеба Павловского, когда речь заходит о защите собственности от государства, мы все – правые. Поэтому у нарочито правого Прохорова может появиться шанс – ведь другие партии кормятся почти исключительно на левом поле социальных обещаний. В этих условиях предложение дольше трудиться и больше зарабатывать, а также голосовать за партию работодателей может найти своих сторонников. Но тогда это предложение должно быть высказано четко, детально и артикулировано. А этого нет.
В общем, почти все потенциальные участники выборной гонки исходят из того, что за четыре года зверь по имени "протестный электорат" вырос, и мечтают его приручить. В интересах государства и общества – провести такие выборы, чтобы зверь этот не бродил на вольных маргинальных просторах. Но в клетку его не загонишь, а новых кормушек предлагается крайне мало – с 2007 года количество партий в России не возросло, а уменьшилось.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
