Автор: Елена Косова
В этой деревне не пашут, не сеют, не жнут. Раньше здесь на горе был колхоз "Путь к Победе", а под горой – крахмальный завод. Но в начале 90-х прошлого века они пали жертвой перестройки. Деревенских мужичков унесло паленой водкой, а женщины вышли на трассу…
Хан Бирн и его яма
Трасса эта Рязанская. На ней в 380 километрах от Москвы и стоит Ямбирно – самая вяжущая российская деревня. Небольшая, в 150 дворов. А вдоль кормилицы-трассы их около 70. Ямбирно – это в есенинском краю, на Рязанщине.
Название деревни, основанной в конце 16-го века, по одной из версий связано с тем, что где-то здесь татарский хан Бирн сложил свою бритую голову и тут его яма (могила).
Впрочем, сами деревенские могилу хана никогда не искали. Не до хана как-то было: ни в советские времена, ни уж тем более, когда случился очередной судьбоносный российский передел. Самим бы ноги не протянуть.
Прялки в наследство по материнской линии
Это случилось лет двадцать назад. Теперь из деревенских никто и не припомнит, кому первому однажды пришла в голову идея поставить возле дома табуретку и положить на нее пару носков – на продажу. Носки были куплены проезжающими по трассе через полчаса. Потом стали сколачивать крестовины. На них уже красовались по шесть пар.
Следом появились вешала – так здесь называют деревянные стенды с носочно-чулочной продукцией.
И вот тогда вязание на дому приобрело практически промышленные масштабы.
Впрочем, вязали в Ямбирно испокон веку, причем и мужчины, и женщины.
Во многих домах до сих пор прялки-самоделки имеются. Они – переходящее наследство по материнской линии.
В колхозе и в личных подворьях плодились овцы и козы – пряжа, считай, под боком "ходила".
В советское время было принято так: зимой вяжут колхозницы и работницы крахмального завода носочки, а летом, во время отпуска – продавать везут. Но перед поездкой обязательно справку в ветстанции брали, что овцы, из шерсти которых навязанное, – не паршивые, то есть ничем не болеют.
"Возили мы носки наши и в Ивановскую область, и в Костромскую, и в Ярославскую, в саму Москву возили, - говорит ямбирнская вязальщица Валентина Михайлова. – Ездили по нескольку человек, вскладчину платили за съемную комнату. Продавали за неделю-две и домой с приработком вертались".
Потом подорожали и транспорт, и жилье. Да и вообще пришли другие времена.
"Заехай-ка на минутку, возьми парочку"
Вязальщицы по обыкновению встают рано.
Пока утрамбуют в челночные сумки носки-гольфы-варежки, навязанные накануне, пока нальют в термос чай, пока качественно утеплятся.
Потом они развесят на вешалах товар и, пританцовывая - ноги на морозе стынут быстро, - начнут наперебой зазывать едущих по трассе: "Заехай-ка на минутку, возьми парочку".
"Сегодня еще не холодно, - объясняет корреспонденту РИА Новости Мария Колупаева. При этом в слове «холодно» Мария Григорьевна ударение ставит на последний слог.
"А вот когда холодно будет, - продолжает вязальщица, - тогда плясать у вешалов своих будем, песни петь будем, щи есть. Вот так целый день на морозе пропрыгаешь, мал-мало и заработаешь. А в какой день и ничего в карман не положишь. Газов на дороге нанюхаешься и все. А куды ж деваться-то?"
Какой день удачным в плане приработка будет, угадать сложно. Летом продажи сходят на нет. Зимой, особенно в декабре-январе, возрастают.
Ямбирнские носки, гетры и варежки по всей России расходятся. Слава о них вместе с дальнобойщиками и до чужедальней сторонки докатилась. Так, недавно из Германии за товаром приезжали. И местный вязаный шерстяной ассортимент на камеру снимали.
Вязальщицу обидеть легко
Они вышли на дорогу в "лихие 90-е". Рязанские рэкетиры не могли оставить без внимания придорожный бизнес бабушек.
"Приезжал тут главный их один. Такой коротко стриженный, в спортивных штанах красных вечно ходил, - вспоминает Валентина Михайлова. –
Отстегивать, сказал, бабушки, будете по 30 процентов от ежедневной выручки. Иначе не стоять вам здесь.
Грозился вешала сжечь. Боялись мы и делились, а кто-то вообще с трассы ушел".
Рэкетира, который додумался с бабушек дань трясти, вскоре убили. Еще месяца два старушки в страхе непомерном пребывали, думали, новый объявится, процент завысит.
Но история с рэкетом на этом закончилась.
Стоят себе бабушки, торгуют, ни о чем плохом не думают. А тут новая напасть проявилась: стали дальнобойщики им фальшивые деньги подсовывать.
Купят детские носочки рублей за 60, вручат "неправильную" тысячу, получат сдачу нормальными деньгами, и след от фуры простыл.
"Мне тысячу ни разу не подсовывали, а на пятьсот рублей я однажды налетела. Потом неделю нервничала", - говорит вязальщица Валентина Михайлова.
Кто-то из внучат вооружил бабулей китайскими тестерами-карандашами, которые фальшивые деньги распознают. Если след от карандаша на купюре желтый - настоящая денежка, если черный, то бумажка поддельная. Причем желтый цвет потом исчезает, а черный навсегда остается.
Хлебное место на обочине и конкуренция по-деревенски
Места на обочине бывают хлебные и не очень. Самая удачная точка продажи – первая на пути следования машины, неважно, из Москвы она движется или обратно.
Еще ценятся те места, где громоздкой фуре можно остановиться.
"У нас все строго, до сантиметра. Твое место – аккурат против дома. Иначе нельзя. Иногда вот бабушки умирают, так некоторые добро вот у родственников получат и там встают, если там точка лучше",
- поясняет Валентина Михайлова.
У самой Валентины Ивановны - она, кстати, самая молодая из вязальщиц, ей 63 - место посередине деревни и доходы середняцкие.
В месяц тысячи четыре выходит. У тех, кто на козырных местах торгует, в те же сроки по семь тысяч получается. В среднем за пару носков из овечьей шерсти бабушки рублей 120 просят, из козьего пуха 150.
"Вот мы за клиентов и боремся, - добавляет она, - стоим и намахиваем: «заехай-ка на минутку». Идет мужчина - мы его чуть ли не силой каждая к своим вешалам тянет".
"Конкуренция у нас, - поддакивает 73-летняя Мария Колупаева. – Стоим и косимся друг на дружку. Немирно стали жить, порой до такой ругани доходит, на всю деревню слыхать. Плохо все это".
Три часа – носки готовы
Носки в Ямбирно вяжут в прямом смысле не глядя. Где-то в районе пятки слегка концентрируются. Три часа - и пара носков готова.
Руки у вязальщиц от наколов спицами все в узлах да в шишечках. Но вот парадокс: пока вяжут, они не болят. Как только вязать прекращают, так изношенные суставы сразу о себе и напоминают.
За пряжей приноровились в Тамбовскую область ездить.
"Корма дорогие, пастухов нет, разгулу для овец и коз тоже. Раньше были, считай, в каждом дворе. Но раньше на дороге у нас столько машин не ездило. А пастбища у нас как раз через дорогу у речки были. А теперь там какие-то богатые дома построили. Да и старые мы стали", - говорит Мария Колупаева, при этом продолжая вязать.
За килограмм пряжи, из которой потом 4 пары женских или подростковых носков получается, платят 160 рублей.
Пряжу непременно скручивают в тройную нитку – ссучивают на прялке, чтобы она, как здесь говорят, "тверже" была. Иногда добавляют капроновую нить, тогда носкость изделия возрастает. Когда носки связаны, их обязательно валяют в стиральной машинке.
"Раньше на стиральных досках вручную шоркали, теперь уж в руках сила не та.
В машинку опускаем, немного порошочка - и прокручиваем там минут пять. Носки после этого пушистее и мягче становятся.
Да и подсаживаются - сразу понятно, какой размер навязала", - вводит в курс вязального дела корреспондента РИА Новости Валентина Михайлова.
Жестокий бизнес
Раньше они запросто приходили по-соседски друг к другу "повязаться" – так здесь процесс вязания называют.
Отварят картошки в мундире, огурчиков домашних из подпола достанут, чай накипятят. Песни поют, разговоры разговаривают и спицами часов так пять кряду лязгают.
Теперь все изменилось. Редкая бабушка спешит к подружке повязаться. Разделили их деньги. Жалеют они крепко о тех временах, когда дружно жили. Но бизнес есть бизнес.
Все-таки вдоль трассы вторую пенсию в месяц зарабатывают. И никаких тебе налогов.
"Раза два за 20 лет к нам из администрации сельского поселения вместе с налоговиками приезжали, да какая с нас, пенсионерок, декларация о доходах может быть? Много ли с носков надекларируешь, - говорит Валентина Михайлова.
– Чаще из ГАИ приезжают, предупреждают, чтобы мы как можно дальше от дороги стояли. Аварийность ведь мы создаем. И то правда, иной раз прямо под колеса кидаемся, когда клиентов зазываем".
Она добавляет, что администрация обещала еще в прошлом году рынок под вязальщиц сделать, но пока никаких перемен.
Сегодня они все "повяжутся" – каждая в своем углу у печки, а завтра снова выйдут на трассу. Вязальщиц из деревни Ямбирно зимний день год кормит. В зимний сезон – сезон продаж – сотни четыре пар носков каждая непременно продаст.
