Ситуация на Корейском полуострове продолжает оставаться напряженной, несмотря на недавно начавшиеся переговоры между КНДР и Южной Кореей. О том, будет ли Москва размещать на Корейском полуострове военную базу, о возможности визита Ким Чен Ына в Россию, а также о гарантиях безопасности на время проведения Олимпийских игр в Пхенчхане в интервью корреспонденту РИА Новости Наталье Кургановой в преддверии своего профессионального праздника рассказал посол России в КНДР Александр Мацегора.
— 10 февраля вы будете отмечать профессиональный праздник, День дипломата. Что бы вы хотели пожелать своим коллегам?
— Хочу своим коллегам, которые будут это интервью читать, передать товарищеский привет, пожелать всем послам, дипломатам, всем МИДовцам, где бы они сейчас ни работали, особенно нашим дорогим ветеранам, здоровья, успехов, счастья, семейного благополучия.
— В этом году Россия и КНДР отмечают 70-летие установления дипотношений. Планируется ли организация праздничных мероприятий, обмен двусторонними визитами?
— Конечно же, мы будем думать над тем, как отпраздновать этот юбилей, поскольку дата очень важная и значимая. Тем более что Советский Союз был первым государством, который признал КНДР. Конечно, какие-то визиты будут организованы. Мы пока окончательно не договорились, но, скорее всего, будут контакты по межпарламентской линии, потому что у нас сохранились очень хорошие отношения в этой сфере. Возможно, будут организованы визиты по гуманитарной линии, Россия будет достойно представлена на международных культурных мероприятиях, которые в этом году будут проведены в Пхеньяне, в том числе в Апрельском художественном фестивале и Пхеньянском кинофестивале.
— Обсуждается ли возможность визита северокорейского лидера в Россию?
— Сейчас у нас обсуждение возможности визита на высшем уровне не происходит. Ситуация достаточно сложная. Видимо, время еще не пришло для проведения таких крупных мероприятий.
— Недавно возобновился диалог между Севером и Югом. Мы рассчитываем, что переговоры дадут положительный результат в вопросе урегулирования ситуации на полуострове?
— Мы очень рассчитываем на то, что межкорейские переговоры пойдут на пользу ситуации на полуострове, пойдут на пользу двум Кореям. Мы горячо приветствуем возобновление их диалога и желаем, чтобы он продолжался и был успешен.
— Скоро состоится Олимпиада в Пхенчхане. Есть ли договоренность между странами шестерки об обеспечения безопасности на время проведения Олимпиады?
— Такой оформленной договоренности нет.
— То есть документальной?
— Да. Оформленной договоренности нет. В такой договоренности нет необходимости, потому что все государства и без какой-либо формализации считают, что на время Игр необходимо обеспечить безопасность, поддержать олимпийское перемирие. Это как бы само собой разумеющееся общее понимание.
— После того как США отвергли российско-китайский план по урегулированию ситуации вокруг КНДР, есть ли у России новые предложения решения конфликта? Или мы не снимаем наш план с повестки?
— Других планов никто не предлагает. У американцев есть цель санкциями додавить КНДР. Можно сказать, что это их план. Впрочем, и нашу инициативу американские партнеры хоть и не приняли, но и окончательно не отвергли. Поясню. То, что сейчас происходит, а именно перенос сроков американо-южнокорейских учений, участие КНДР в Олимпиаде, предполагающее воздержание от ракетно-ядерных экспериментов на этот период, означает по своей сути двойную заморозку, то есть именно то, что записано первым этапом нашего плана. Второй этап гораздо более сложный. Он предусматривает двусторонние переговоры КНДР с американцами, южанами и японцами по урегулированию отношений. С южанами переговоры уже идут. Если, допустим, мы узнаем, что в эти дни где-то проходит двусторонняя встреча между северокорейцами и американцами, это будет означать, что и по второй части нашего плана начинается движение.
— Но пока у нас нет данных, что стороны согласны сесть за стол переговоров?
— У них уже сейчас есть каналы, по которым происходит обмен мнениями. Правда, это неофициальные каналы. Но и это хорошо. Рано или поздно начнутся и официальные контакты, они нужны, потому что без урегулирования двусторонних отношений между государствами региона выстроить систему поддержания безопасности в Северо-Восточной Азии невозможно.
— Мы поддерживаем контакты с КНДР по этому вопросу? Они настроены на выполнение нашего плана?
— У них есть вопросы к нашему плану, у них свои подходы, свои приоритеты, но и наш план они не отвергли. Повторюсь, ничего лучше, чем наш план, пока никем не предложено. Чтобы приступить к разрядке напряженности, для начала надо снять две большие проблемы — Пхеньяну прекратить запуск ракет и проведение ядерных испытаний, а США и РК приостановить проведение совместных учений. Если эти два фактора убрать, можно будет дальше двигаться в направлении урегулирования ситуации.
— КНДР, насколько я понимаю, не готова прекратить запуски ракет?
— Я в этом плане всегда ориентируюсь на то, что официально заявляет руководитель КНДР. В прошлом году, выступая с новогодней речью, он четко и определенно сказал, что КНДР завершает подготовку к испытанию межконтинентальной баллистической ракеты. Так потом и случилось. В нынешнем году про новые запуски он ничего не сказал, значит, есть, пусть небольшая, надежда, что это и не произойдет.
— По вашему мнению, США могут согласиться на выполнение российско-китайского плана?
— Даже если американцы решат действовать так, как мы предлагаем, они никогда не скажут, что выполняют российско-китайский план. Они скажут, что это их собственный план. Но мы не гордые, пусть говорят что угодно, лишь бы ситуация развивалась в позитивном русле.
— США выдвигают какие-либо условия выполнения плана?
— Они в разговорах на уровне экспертов, корееведов уже сейчас соглашаются, что другого пути нет, во всяком случае, в том, что касается первого этапа нашей дорожной карты.
— Пхеньян заранее уведомляет российскую сторону о планах запуска ракет, проведении ядерных испытаний?
— Нет, нас они не уведомляют. Но после запуска в своих официальных сообщениях каждый раз отдельно отмечают, что все испытания были проведены таким образом, чтобы не нанести ущерба соседним государствам, имея в виду, как мы понимаем, в первую очередь Россию. Россия ближе всего находится к их ядерному полигону (до границы с РФ примерно 150 километров по прямой) и к акватории, куда падают северокорейские ракеты.
— То есть, по сути, они дают нам гарантии.
— Гарантии задним числом.
— Но есть ли риски угрозы нашей безопасности, на ваш взгляд?
— Есть. Я думаю, риски есть, потому что техника очень сложная. Никто не может гарантировать, что она в какой-то момент не даст сбой. Именно поэтому мы считаем решение ядерной проблемы Корейского полуострова для нас приоритетной задачей.
— Учитывая, что ситуация на Корейском полуострове крайне напряженная, есть ли у нашего посольства план эвакуации?
— Я не открою секрет, если скажу, что планы мероприятий на случай возникновения чрезвычайных ситуаций есть в каждом посольстве, причем не только российском. И хорошо, что нам пока не приходилось этими планами воспользоваться. Мы исходим из того, что оппонентам хватит мудрости, хватит осмотрительности для того, чтобы ситуация развивалась только в позитивном направлении и чтобы эти планы и в будущем никому не понадобились.
— Мы предлагали Пхеньяну наше посредничество в налаживании диалога с США?
— Как такового посредничества мы не предлагали, потому что мы не видим себя в роли простого посредника. Мы готовы оказывать содействие в урегулировании ситуации с точки зрения выработки предложений. Можно сказать, что российско-китайский план — это своего рода предложение о посредничестве.
— Но КНДР не обращались к нам с просьбой о посредничестве в контактах с США?
— Нет, с такой прямой просьбой они не обращались.
— Принимая во внимание напряженность ситуации на полуострове, есть ли в планах размещение военной базы России в КНДР?
— Нет, этот вопрос вообще не рассматривается. Для нас нет ни политической необходимости, ни военной размещать нашу базу в Северной Корее. Невозможно, кроме того, представить, что КНДР, которая протестует против американского военного присутствия на Юге, примет у себя базу иностранного государства. Это исключено.
— Есть ли у нас данные, какими ракетами располагает КНДР?
— У нас, естественно, эти данные есть, мы ситуацию скрупулезно отслеживаем. Мы представляем, каков уровень техники и технологии у военно-промышленного комплекса КНДР, что они имеют и что они могут. Можно констатировать, что северокорейцы смогли за последний год добиться серьезного продвижения в своей ракетной программе.
— Ранее СМИ сообщали, что Украина поставляла КНДР детали двигателей для ракет. У нас есть такие данные?
— У нас, кажется, нет таких данных. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Наши специалисты говорят, что если первые модели северокорейских ракет были похожи на то, что было у других стран, то последние образцы, которые КНДР показывает на парадах, это, скорее всего, их собственные разработки. Эксперты даже по внешнему виду могут это определить.
— Может ли Россия снизить поставки нефтепродуктов в КНДР?
— Мы уже достигли дна. Согласно квотам, установленным последней резолюцией Совбеза, в КНДР может поставляться в год около 540 тысяч тонн сырой нефти по нефтепроводу из Китая и чуть больше 60 тысяч тонн нефтепродуктов из России, Китая и других стран. 60 тысяч тонн нефтепродуктов в год для страны с населением в 25 миллионов человек — это капля, снижать дальше некуда. Уже сейчас в КНДР ощущается острая нехватка бензина и дизельного топлива, что ведет к серьезным проблемам, в том числе гуманитарного характера. Нельзя дальше снижать.
— Возможно ли, что поставки будут вообще прекращены?
— Если будут прекращены поставки нефти и нефтепродуктов, это будет означать полную блокаду КНДР. Официальные представители Пхеньяна неоднократно заявляли, что блокада будет воспринята КНДР как объявление войны со всеми вытекающими последствиями.
— Госдеп опять выступил по поводу нарушения Россией резолюции СБ ООН в вопросе, касающемся предоставления КНДР российских портов для переправки угля. Как можно это прокомментировать?
— Та информация, которой я располагаю, позволяет мне с абсолютной уверенностью говорить о том, что такие сообщения и обвинения России являются безосновательными. Причин здесь несколько. Во-первых, последние односторонние санкционные меры США в отношении КНДР и всех, кто с КНДР сотрудничает, создали настолько напряженную ситуацию вокруг Северной Кореи, что и на легальные экономические контакты с Пхеньяном сейчас мало кто идет. Тем более мне трудно представить, что у нас найдется кто-то, кто рискнет и начнет заниматься таким экстремальным способом зарабатывания денег, рискуя потерять свой бизнес. Во-вторых, Россия сама является крупнейшим поставщиком угля на азиатские рынки и заниматься продвижением угля своего конкурента, КНДР, наши компании не будут. Кроме того, у нас на Дальнем Востоке очень хорошо работают пограничная и таможенная службы, и поскольку указом президента все, что касается поставок из КНДР и в КНДР поставлено под специальный контроль, я исключаю возможность махинаций. Эти обвинения надуманные и ни на чем не основанные.
— США предоставляли доказательства?
— Они несколько раз передавали нам названия каких-то судов, каких-то портов. Однако всякий раз, когда мы эти сведения перепроверяли, выяснялось, что упомянутые суда в наши порты не заходили, а если и заходили, то с грузами или за грузами, не имеющими к КНДР никакого отношения. Повторюсь, обвинения в наш адрес по поводу нарушения требований санкционных резолюций являются безосновательными.
— Возможно ли возобновление шестисторонних переговоров КНДР, Южной Кореи, Японии, России, Китая и США по денуклеаризации Корейского полуострова?
— Шестисторонние переговоры — формат, который рано или поздно будет востребован, я в этом убежден. Лучше этого формата никто не придумал и не придумает. Шесть государств обеспокоены проблемой своей безопасности, обеспечить ее можно только совместными усилиями, на коллективной основе.
