В 2017 году исполняется 25 лет с момента установления дипотношений между Россией и Арменией. Глава МИД Армении Эдвард Налбандян во вторник начинает официальный визит в Москву, где проведет ряд встреч. Накануне министр рассказал в интервью РИА Новости о перспективах развития отношений двух стран в различных сферах, а также осветил позицию Еревана по чувствительным для региона вопросам — отношениям с Турцией и нагорно-карабахскому урегулированию.
— Будет ли в ближайшее время встреча глав МИД РФ, Армении и Азербайджана? Возможен ли саммит? Когда?
— Пока нет конкретных договоренностей о встрече глав МИД РФ, Армении и Азербайджана. В рамках прошедшей несколько дней назад Мюнхенской конференции по безопасности состоялась моя встреча с сопредседателями Минской группы ОБСЕ, а также министром иностранных дел Азербайджана. Мы всегда говорили, что готовы к встречам. Если встречи не имеют место, это происходит не по нашей вине.
На встрече с сопредседателями мы договорились продолжить усилия для создания необходимых условий для продвижения мирного процесса. С этой целью сопредседатели собираются в ближайшие недели посетить регион.
— Ереван и Баку по-разному оценивают апрельскую эскалацию в зоне карабахского конфликта: Баку говорит, что вернул некоторые территории, Ереван — что потерял никому не нужный клочок земли. Так что произошло в апреле прошлого года? Какова ваша оценка нынешней ситуации в Нагорном Карабахе?
— Несмотря на тщетные попытки Баку представить это иначе, поставив все с ног на голову, для всех очевидно, кто начал широкомасштабные военные действия в апреле. Об этом хорошо знает международное сообщество, включая, безусловно, и страны-сопредседатели. У моих коллег-министрoв иностранных дел разных стран, с которыми я разговаривал, ни у кого нет и тени сомнения, что именно Азербайджан развязал эти агрессивные действия.
То, что азербайджанская сторона кичится якобы своими успехами, стыдливо или, скорее, без стыда замалчивая свои потери, оставим на их совести…
Своим деструктивным подходом, заведя себя в тупик в переговорном процессе, Азербайджан пошел на новую военную авантюру, питая иллюзию, что если ему не удается навязать свою позицию в ходе мирных переговоров, то он может это сделать, используя силу. И провалился вновь. Результат этой авантюры — не только человеческие потери, но и серьезный удар по переговорному процессу.
— Каким вам видится компромисс? Можно ли представить возвращающихся из Азербайджана в Нагорный Карабах беженцев?
— Когда вы поднимаете вопрос об азербайджанских беженцах, которые, появились, кстати, в результате развязанной самим Азербайджаном войны, вы должны задать вопрос, а можно ли представить возвращение нескольких сот тысяч армянских беженцев в Азербайджан: в Сумгаит, Баку, Кировабад и многие другие населенные пункты, где были устроены страшные погромы, резня, этнические чистки армян как прелюдия к широкомасштабной войне.
Ставить такие вопросы до урегулирования, которое многие годы торпедируется именно Азербайджаном, преждевременно. Такой же позиции придерживаются и страны-сопредседатели. Кстати, об этом говорится во всех рабочих документах, которые лежали на столе переговоров.
Что касается компромисса, то такой возможный компромисс предлагается президентами стран-сопредседателей МГ ОБСЕ в их известных пяти заявлениях по нагорно-карабахскому урегулированию, от которых в Баку, мягко говоря, шарахаются.
Вы спрашиваете, какой компромисс мы предлагаем. Компромисс, предлагаемый от имени международного сообщества странами сопредседателями, в корне отвергается Баку.
Если вы знакомы с риторикой, звучащей из Баку, то там говорят на языке ультиматумов, а не компромиссов: все или война.
— Чего, собственно, добилась Минская группа ОБСЕ за эти годы? У нее есть успехи?
— Я не думаю, что оправданно даже в форме вопроса оспаривать эффективность работы сопредседателей. Это делает азербайджанская сторона. Обвинения посредников в "двойных стандартах", в исламофобии, в том, что они "возомнили себя неизвестно кем", — все это звучит не из Еревана и Степанакерта, а из Баку. В том, что нет подвижек в урегулировании конфликта, виновны не в Париже, Москве, Вашингтоне, Ереване или Степанакерте.
Обвинения Баку в адрес сопредседателей Минской группы в бездеятельности — это прежде всего попытка отвлечь внимание от собственной, совершенно деструктивной позиции. Посредники выступили с многочисленными предложениями, которые становились предметом переговоров и определенных договоренностей, и не их вина, что Азербайджан каждый раз делает шаг назад. Так было в 2001 году в Ки-Уэсте с парижскими принципами, так было десять лет спустя — в 2011 году в Казани. Так Баку поступает и сейчас, отказываясь претворить в жизнь достигнутые в прошлом году на высшем уровне в Вене и Санкт-Петербурге договоренности. И таких примеров бесчисленное множество. Поэтому если до сегодняшнего дня в процессе урегулирования не удалось достичь реального прогресса, то это не из-за недостаточных усилий сопредседателей.
Когда деятельность посредников критикуется со стороны общественности или экспертного сообщества, это еще можно как-то объяснить. Но когда это делается на высшем официальном уровне стороной, вовлеченной в конфликт, это вызывает по меньшей мере недоумение. В Азербайджане, как в королевстве кривых зеркал, привыкли все видеть в искаженном виде, полагают, что роль сопредседателей должна заключаться не в снижении напряженности, поисках компромиссных решений, а в оказании давления на Армению и Карабах. Сложно комментировать такую неадекватную интерпретацию роли посредников.
Мы, как и сопредседатели, считаем, что нет альтернативы переговорам и будем продолжать совместно с ними усилия, направленные на исключительно мирное разрешение проблемы.
— Почему Армения принципиально против того, чтобы карабахская тематика обсуждалась в ООН?
— В соответствии с решением саммита ОБСЕ в Астане, конфликты должны решаться в рамках согласованных форматов. Это не только позиция Армении, но и России, США, Франции, общая консенсусная позиция всех стран-участниц ОБСЕ.
Вместо того чтобы пытаться понапрасну перенести переговорный процесс в другие форматы, в том числе и в ООН, было бы намного разумнее, если бы Азербайджан не торпедировал переговорный процесс в формате сопредседательства Минской группы, являющейся единственной, имеющей соответствующий мандат международного сообщества, занимающейся карабахским урегулированием структурой. Этот формат был согласован и принят всеми сторонами конфликта, в том числе и азербайджанской стороной. У Баку избирательная память, поэтому приходится периодически напоминать ему о достигнутых договоренностях и взятых обязательствах.
Кстати, нелишне также напомнить в Баку тем, кто страдает амнезией и пытается представить конфликт как якобы между армянской и азербайджанской общинами Нагорного Карабаха, о том, что в мае и июле 1994 года и в феврале 1995 года трехсторонние бессрочные соглашения о прекращении огня азербайджанские официальные представители подписывали не только с официальными представителями Армении, но и с официальными представителями Нагорного Карабаха. И не только эти документы они подписали с Карабахом.
— Почему Карабах не участвует в переговорах?
— Во время своих визитов в регион сопредседатели Минской группы ОБСЕ, а также действующий председатель ОБСЕ встречаются с руководством Нагорного Карабаха, слушают точку зрения Степанакерта. Как вы видите, Нагорный Карабах реально вовлечен в переговорный процесс, но на данном этапе не в полноценном формате, то есть нет прямых переговоров карабахской стороны с азербайджанской из-за нежелания последней.
Без участия Нагорного Карабаха урегулирование конфликта невозможно. Это прекрасно понимают и об этом говорят посредники. Азербайджанская сторона попросту притворяется, что якобы не понимает, пряча голову в песок, хотя во всех рабочих документах, обсуждавшихся за последние годы, закреплено непосредственное участие карабахской стороны в разработке соглашения о всеобъемлющем урегулировании конфликта.
— Вероятно ли силовое решение карабахского конфликта в течение ближайших лет?
— Основополагающий принцип международного права о неприменении силы или угрозы силой является одним из трех принципов, лежащих в основе предложений сопредседателей по урегулированию.
Применение силы в ответ на реализацию права на самоопределение народа Нагорного Карабаха породило этот конфликт. Продолжающиеся угрозы применения силы и ее применение наносят серьезный ущерб мирному процессу и значительно способствуют сохранению статус-кво. Создание условий для урегулирования конфликта, преодоления статус-кво требует прежде всего отказа от применения силы или угрозы силой.
Война — это не путь решения проблемы, и этой позиции придерживается все международное сообщество. Если вы обратите внимание на заявления по нагорно-карабахскому урегулированию международных организаций, стран-сопредседателей, да и всех других стран, кроме Азербайджана, то увидите, что во всех этих заявлениях красной линией проходит мысль о недопустимости войны в качестве пути решения конфликта. В противовес всему международному сообществу Азербайджан продолжает угрожать войной. Страны-сопредседатели были вынуждены несколько раз выступить с заявлениями, адресованными именно Баку, пытаясь обуздать воинственные устремления Азербайджана. Очевидно, что настало время, чтобы международное сообщество, в первую очередь страны-сопредседатели Минской группы ОБСЕ, конкретными действиям отрезвили потерявших чувство реальности милитаристов из Баку.
— Когда в последний раз стороны были близки к решению проблемы?
— В последний раз наиболее близко к урегулированию мы подошли в 2011 году в Казани. Тогда, благодаря дипломатическим усилиям президента России, которые получили полную поддержку президентов Франции и США, мы были близки к согласованию документа о базовых принципах урегулирования. Однако, как и многократно происходило ранее, президент Азербайджана сделал не шаг, а несколько шагов назад, фактически сорвав достижение соглашения.
— Если Азербайджан предпримет военное вторжение, вы обратитесь в ОДКБ? И как вы думаете, они помогут?
— На ваш вопрос есть четкий ответ в основополагающем документе ОДКБ. В соответствии с Договором о коллективной безопасности, если одно из государств-участников подвергнется агрессии, то это будет рассматриваться как агрессия на все государства- участников договора. Естественно, с соответствующими последствиями, исходящими из этого.
Я не думаю, что вашим вопросом вы ставите под сомнение обязательства, принятые в рамках ОДКБ.
— Кстати, Армения, являясь членом ОДКБ, очень активно сотрудничает с НАТО. Определенные аналитики усматривают в этом противоречие. Какова ваша позиция по данному вопросу?
— Я не вижу здесь никакого противоречия. Как вы сказали, да, мы являемся членом ОДКБ, и не только активнейшим членом, но одним из ее основателей. А членом НАТО мы не являемся, но довольно успешно сотрудничаем в рамках Плана действий индивидуального партнерства. И этим все сказано. Попытки наводить тень на плетень абсолютно беспочвенны и ни на чем не основаны. Те, кто пытается это делать, преследует совершенно иные цели, и напрасно.
— В чем трудность с назначением нового генсека ОДКБ, которым, как предполагалось, должен был стать представитель Армении? Означает ли затягивание решения этого вопроса, что на этот пост рассматриваются и кандидаты из других стран организации?
— На уровне глав государств было принято решение, что следующим генеральным секретарем по ротации будет представитель Армении. В январе постоянный совет ОДКБ согласовал решение о кандидатуре генерального секретаря, и этот документ был направлен министрам иностранных дел для одобрения в индивидуальном порядке и для последующего утверждения Советом коллективной безопасности, сроки проведения которого, надеюсь, в скором времени будут уточнены.
— Как вы относитесь к тому, что Россия продает вооружения и Армении и Азербайджану? Не ведет ли это к гонке вооружений в регионе?
— Конечно, нам не может нравиться то, что Азербайджан покупает вооружение у нашего союзника, который прилагает много усилий в том числе и во взаимодействии с Арменией в качестве сопредседателя Минской группы для сохранения мира и стабильности в нашем регионе.
Что касается гонки вооружений, не Армения угрожает развязать новую войну, не Армения кичится цифрами своего военного бюджета и количеством закупаемого оружия, не Армения нарушает нормы ДОВСЕ. К чему это приводит, мы стали свидетелями в апреле прошлого года, когда развязанная Азербайджаном военная авантюра сопровождалась средневековыми варварствами, в том числе против мирных жителей, против детей, женщин, стариков, грубейшими нарушениями международного гуманитарного права.
Естественно, что в этих условиях мы вынуждены прилагать все усилия для сохранения баланса сил в регионе и недопущения новых витков эскалации, новой войны.
— Может ли Россия стать посредником в налаживании отношений Армении с Турцией? Готов ли Ереван к прямым переговорам с Анкарой? На каком уровне и на каких условиях? И что вы думаете о возможном посредничестве в этом вопросе со стороны новой администрации США?
— Наша позиция известна всем: нормализация отношений с Турцией без предварительных условий. Именно с таким общим пониманием мы начали, вели переговоры и пришли к договоренностям. С Анкарой велись переговоры и напрямую, и через посредников. То, что именно Анкара виновна в том, что инициированный в 2008 году президентом Армении процесс нормализации отношений застопорился, ни у кого не вызывает сомнения.
Так что не в посредниках дело, а в том, что Турция нарушила один из основных принципов международных отношений — pacta sunt servanda — договоры должны уважаться.
— Когда россияне смогут въезжать в Армению по внутренним паспортам?
— Эта договоренность была достигнута на уровне президентов Армении и России, ими были даны соответствующие поручения, и уже предприняты соответствующие шаги в этом направлении. В рамках январского визита премьер-министра Армении в Москву состоялся обмен нотами между министерствами иностранных дел двух стран, который закрепляет эти договоренности. Уже в ближайшие дни россияне смогут въезжать в Армению по внутренним паспортам. Уверен, что это будет иметь самый позитивный эффект на увеличение потока туристов. Но сама договоренность имеет более важное значение, отражая уровень взаимоотношений между нашими странами.
— У Армении хорошие отношения с Ираном. Чем это можно объяснить — какова формула этих отношений?
— Исторически у нас тесные добрососедские связи с Ираном. Если проследить за динамикой отношений, то можно заметить, что наше взаимодействие идет только по нарастающей. У нас очень хорошие контакты на высшем уровне. В конце прошлого года состоялся официальный визит президента Ирана в Армению, который стал очередной заметной вехой в наших отношениях: был подписан ряд соглашений, направленных на расширение двустороннего сотрудничества во многих областях, принято совместное заявление на уровне глав государств, в Ереване состоялся представительный бизнес-форум.
Когда мы говорим, что с Ираном у нас добрососедские отношения, это не просто слова. Мы высоко ценим то, что в Иране всегда с большим уважением и заботой относятся к нашему культурному наследию, занимаются восстановлением наших древних памятников, монастырей, церквей, некоторые из них внесены в список мирового наследия ЮНЕСКО. Армянская община в Иране всегда чувствует себя защищенной в соседней стране и вносит свой посильный вклад в развитие социальной, политической, культурной жизни страны.
Мы также ценим тот конструктивный и сбалансированный подход, который Иран всегда демонстрировал относительно урегулирования карабахского конфликта.
— Каковы перспективы привлечения иранского бизнеса в Армению, создания совместных предприятий с дальнейшим выходом произведенной ими продукции на рынки ЕАЭС?
— Перспективы широкие. Мы продолжаем работу в направлении улучшения бизнес-среды и инвестиционных возможностей друг для друга. Важной вехой в этом процессе стала ликвидация визового режима между нашими странами, что также будет способствовать углублению двусторонних торгово-экономических связей.
В принятой в ходе официального визита президента Роухани в Армению совместной декларации президентов двух стран была отмечена важность расширения и развития транспортных возможностей между двумя странами. В этом контексте была подчеркнута необходимость в рамках международного коридора Север-Юг использования международных транзитных путей, связывающих через территории Армении и Ирана Персидский залив с Черным морем.
В данный момент обсуждается возможность создания зоны свободной торговли между Ираном и Евразийским экономическим союзом, которое мы, конечно же, активно поддерживаем.
— Армения ведет переговоры с ЕС вокруг нового правового документа о сотрудничестве. Когда планируется его подписание? Какие основные положения включены в документ? Ожидает ли Армения дальнейшей либерализации, а в будущем и отмены визового режима?
— В декабре 2015 года мы дали старт переговорам вокруг нового правового рамочного документа между Арменией и Европейским Союзом и провели уже восемь раундов переговоров, которые находятся на завершающей стадии. Думаю, что этот документ отразит объем и уровень наших отношений и обозначит перспективы для расширения взаимовыгодного сотрудничества. Что касается визового режима, то уже более трех лет действует соглашение с ЕС об облегчении этого режима, и я думаю, не за горами, когда мы начнем диалог, направленный на его либерализацию.
— Армения пользуется режимами торговых преференций с США и Евросоюзом, в то же самое время является членом Евразийского экономического союза. Какие преимущества дает это?
— Правительство Армении уделяет много внимания для улучшения делового и инвестиционного климата в стране. Одним из сравнительных преимуществ инвестирования в Армению является то, что наша страна имеет льготный режим торговли со многими странами. Наша страна имеет соглашения о свободной торговле почти со всеми странами СНГ. В США, Канаде, Швейцарии, Японии и Норвегии Армения пользуется так же преимуществами льготных торговых режимов, так называемой GSP — Всеобщей системой преференций, а со странами ЕС — Всеобщей дополненной системой преференций (GSP+).
После членства в Евразийском экономическом союзе наши экономические и торговые возможности намного расширились с учетом того, что перед нами открылся 180-миллионный потребительский рынок стран-членов ЕАЭС.
Армения — страна с маленькой и открытой экономикой и поэтому чувствительна по отношению к негативным тенденциям, проявляющимся в мировой экономике. Однако нам удалось обеспечить в стране стабильную макроэкономическую среду, благодаря продуманной, гибкой политике, что оценивается и нашими международными партнерами. Но мы не намерены довольствоваться достигнутым. Мы будем продолжать усилия для дальнейшего закрепления еще более благоприятных условий для инвестиций и бизнеса.
— Вы приедете в Москву с официальным визитом. Какие вопросы на повестке дня?
— Наши встречи с Сергеем Викторовичем Лавровым носят регулярный характер. Помощники подсчитали, что в прошлом году состоялось около двух десятков таких встреч, как в Ереване и Москве, так и на различных международных площадках. Раз в год мы обмениваемся официальными визитами.
Насыщенная повестка армяно-российских союзнических отношений и стратегического партнерства предполагает не менее насыщенные контакты. В ходе наших встреч мы обсуждаем многочисленные вопросы: ход выполнения договоренностей, достигнутых на уровне руководителей наших государств, подготовку новых встреч на высшем уровне, военно-техническое взаимодействие, торгово-экономическое сотрудничество, в том числе и в рамках интеграционных процессов, проводим обмен мнениями относительно деятельности армяно-российской межправительственной комиссии, межпарламентских связей, взаимодействия в рамках ОДКБ, ЕАЭС, ООН, СНГ, ОБСЕ, ОЧЭС и других международных организаций, гуманитарного сотрудничества. Это, конечно же, хорошая возможность сверить часы по самым разным актуальным международным и региональным вопросам. Конечно, одной из главных тем обсуждений является нагорно-карабахское урегулирование.
Нынешний визит проходит в год 25-летия установления дипломатических отношений между нашими странами. Намечается ряд мероприятий, посвященных этой юбилейной дате. Безусловно, мы будем подробно говорить об этом.
Объем сотрудничества, охват и глубина отношений и связанные с ними вопросы требуют регулярного обсуждения. Очередная встреча направлена на то, чтобы наметить шаги, направленные на дальнейшее укрепление нашего союзнического стратегического партнерства.
