Во что превратилась "Большая двадцатка"

Владимир Корнилов

Последние пару лет практически любая встреча международных организаций и объединений завершается рассуждениями об их неэффективности и неминуемой скорой гибели. Так было и во время открытия последней сессии Генассамблеи ООН, так было и в ходе последнего саммита НАТО, таков же итог саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), совсем недавно прошедшего в Папуа — Новой Гвинее. Такие же рассуждения начались и после острых баталий в ходе завершившегося в минувшую субботу аргентинского саммита "Большой двадцатки" (G20).

Если раньше итоговые заявления подобных встреч принимались чуть ли не автоматически, без сучка и задоринки — настолько едины были позиции лидеров государств по наиболее насущным проблемам человечества, — то теперь каждое коммюнике рождается в муках, а порой и не рождается вообще (как это было с последним саммитом АТЭС). Во многом это, конечно, связано с блокирующей позицией Дональда Трампа, хотя давайте вспомним мучительные торги за финальное коммюнике июньского саммита лидеров ЕС, посвященного миграции. Никакого Трампа в Брюсселе и близко не было, а европейские лидеры вынуждены были свое общее заявление подписывать в последний момент, чуть ли не "на коленке".

Торги за финальное коммюнике нынешнего саммита G20 велись не менее мучительно. И хотя в последние минуты перед встречей лидеров государств был достигнут определенный консенсус по итоговому тексту, лица, причастные к переговорам, не были уверены, что компромисс достигнут окончательно. Когда я некоторых из них в кулуарах саммита спрашивал о судьбе документа, они лишь разводили руками: попробуй предскажи очередной кульбит Трампа.

Судя по их рассказам, переговоры по коммюнике свелись к постоянным изъятиям и ограничениям. По мере приближения саммита из проекта этого документа один за другим выпадали пункты по наиболее важным вопросам, а некоторые из них ужимались до совсем уж общих фраз. Итогом стало принятие, пожалуй, самого короткого коммюнике в истории G20. К примеру, в 2016 году последний саммит "эпохи Обамы" родил документ размером более чем в семь тысяч слов, в прошлом году, уже при Трампе, коммюнике "двадцатки" сократилось до 5,4 тысячи, нынешнее же заявление лидеров G20 насчитывает чуть больше трех тысяч слов.

Очень показательно трансформировались пункты, посвященные проблеме изменения климата (одна из главных тем, объединивших G20). Раньше этому были посвящены пространные документы и пункты коммюнике с подробным перечислением возможных мер и действий. Теперь же мировым лидерам пришлось ограничиться короткой констатацией: "Мы продолжим искать решения по климатическим изменениям, в то же время продвигая постоянное развитие и экономический рост". Причем отдельно пришлось вписывать пункт об особой позиции США по Парижскому соглашению о борьбе с климатическими изменениями. Назвать это общей позицией было бы странно. Однако ничего, назвали.

Самый главный показатель изменения тенденций внутри "двадцатки" — это полное исчезновение из финальных документов слова "протекционизм". Это объединение изначально было создано для борьбы с протекционизмом, и до появления Трампа в каждом из заявлений G20 обязательно содержались призывы к решительной борьбе против данного явления в мировой торговле. Но сейчас США легли костьми, чтобы изъять этот термин, как и любое осуждение санкционной политики, на чем настаивала не только Россия. Компромиссом (если это можно назвать компромиссом) стало разовое упоминание Всемирной торговой организации. Если "до Трампа" ВТО упоминалась в итоговых документах десятки раз, с постоянным подчеркиванием важной роли этой структуры в мировой экономике, то теперь лидеры "двадцатки" лишь кратко записали: "Мы поддерживаем необходимую реформу ВТО для улучшения ее функционирования". Вот, собственно, и все.

Да, Трамп по многим позициям относительно протекционизма действительно остался в изоляции на этом саммите, превратив G20 в G19+. Однако заметим, Бразилию пока представлял в качестве "хромой утки" Мишел Темер, который 1 января передаст бразды правления Жаиру Болсонару, а того ведь не случайно называют "южноамериканским Трампом". Учитывая взгляды будущего лидера Бразилии, нельзя исключить, что следующий саммит "двадцатки" превратится в G18+ и данная тенденция продолжится.

Именно поэтому после встречи мировых лидеров в Буэнос-Айресе СМИ так же активно заговорили о грядущей гибели G20, как уже годами говорят об отмирании ООН или конце АТЭС. Однако не надо забывать: саммит "двадцатки", распавшись на множество двух- и трехсторонних саммитов, стал площадкой для заключения важных соглашений между отдельными странами. К примеру, Трамп назвал этот саммит "большим успехом" только из-за того, что США, Мексика и Канада подписали новый торговый договор, который, по мнению президента США, "намно-о-ого лучше", чем проклятый им во время выборов-2016 договор NAFTA. Притом что изменения в новой версии NAFTA не кажутся специалистам разительными или как-то снимающими те проблемы, из-за которых Трамп проклинал предыдущую версию экономического союза североамериканских стран.

 

Само собой, мировые рынки следили за итогом переговоров между лидерами США и Китая гораздо более пристально, чем за торгами вокруг формулировок общего коммюнике саммита. Учитывая, что введение грабительских тарифов на китайские товары, которые Трамп собирался запустить уже с 1 января, привело бы к резкому обрушению мировой торговли (фигурировали расчеты, согласно которым это вызвало бы снижение общемирового ВВП на один-два процента), ставки были очень высоки.

Это особенно отражалось на поведении китайской делегации, члены которой вплоть до торжественного обеда лидеров выглядели крайне напряженными, если не сказать взвинченными. По беседам с ними казалось, что в случае провала переговоров Трампа и Си Цзиньпина мировая война начнется незамедлительно.

Можете себе представить, насколько они расслабились сразу после поступления известия о трехмесячном перемирии между США и Китаем. Одним из бонусов участников саммита была возможность бесплатной и нелимитированной дегустации прекрасных аргентинских вин — так вот, мне показалось, что после этого известия возле автоматов с винами были только китайские участники.

Как бы ни относиться к подобным встречам, они стали площадкой для многих двусторонних договоренностей (к примеру, Россия заключила таковые с Аргентиной, а Владимир Путин достиг важного соглашения с Реджепом Тайипом Эрдоганом по Идлибу). Несмотря на массу скепсиса в отношении будущего G20, вряд ли в ближайшее время кто-то захочет отказаться от использования этой площадки, удобной для всех. Даже для Трампа, чья идеология полностью расходится с изначальной идеологией данного объединения.