Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Сенатор-республиканец и однопартиец Дональда Трампа Джон Маккейн подверг своего президента жесткой и нелицеприятной критике из-за публикации в The Washington Post. Газета сообщила, что, по словам ее источников, Трамп дал приказ закрыть программу ЦРУ по поддержке сирийской оппозиции. В рамках этой программы американцы вооружали и обучали исламистов, воюющих с правительством Башара Асада.
Такой вариант возможен только в одном случае — если у американцев закончатся союзники по "борьбе с терроризмом". В свою очередь, чтобы они закончились, их надо снять с довольствия. Поскольку территорию, занятую курдами (с которыми работает Пентагон), США явно покидать не планируют и снимать курдов с довольствия тоже (чем, кстати, доводят до белого каления Эрдогана, который в результате стал столь договороспособным, что Россия и Иран нарадоваться на него не могут), речь может идти только о закрытии программ ЦРУ по помощи исламистам. В таком случае военнослужащим США действительно будет бессмысленно (и даже опасно) оставаться на Сирийской территории вблизи иорданской границы.
В общем все логично, США концентрируют порядком исчерпавшиеся ресурсы на перспективных программах и сворачивают бесперспективные.
Но что же нервничает Маккейн? Ведь никто же из Сирии не уходит. Наоборот, пытаются закрепиться понадежнее — поддержать и тем самым удержать последнего верного союзника, опора на которого сохраняет перспективу игры на Ближнем Востоке.
На самом деле, Джон Сидней Маккейн, хоть и несколько экстравагантный, но вполне системный влиятельный американский политик. Дважды был близок к тому, чтобы избраться президентом США. Но в 2000 году проиграл внутрипартийные выборы Джорджу Бушу-младшему, а в 2008 году, уже на президентских выборах, — Обаме.
Он является медийной фигурой и идейным лидером той части американской элиты, которая делала ставку на Клинтон. Таким образом, этот республиканец изначально был противником Трампа. Но не противником-одиночкой, а голосом крупной и влиятельной политической группы, проигравшей выборы впервые с 1981 года. Республиканцев в президентском кресле меняли демократы, и наоборот, а те, кого мы сегодня называем глобалистами, в любом случае находились у власти. Их концепция международной политики выражала коллективную волю американской элиты.
Но и Дональд Трамп — не политик-одиночка. Его появление в президентской гонке и победа в кампании стали возможны только в результате раскола американского истеблишмента.Концепция, которую отстаивала Клинтон, перестала устраивать всех. Оппозиционная элитная группа оказалась достаточно сильной, чтобы привести в Белый дом своего президента, но ее политического веса и возможностей не хватило для того, чтобы переформатировать все политическое пространство. Это вопрос будущего, но для его реализации надо для начала сохранить власть и переизбраться на второй срок. Пока же борьба концепций продолжается, и именно в ее свете и следует рассматривать жесткое заявление Маккейна.
Что предлагала команда Клинтон? Они считали, что надо продолжить и даже дополнительно ужесточить конфронтацию с Россией — курс, проводимый несколькими предыдущими администрациями.
Как минимум полтора десятилетия стратегия США заключалась в том, чтобы создать пояс нестабильности вокруг российских границ, заставить Москву вмешиваться, растягивать ресурсы, терять престиж. Таким образом создавались бы условия и для подрыва внутренней стабильности России. В Вашингтоне надеялись, что она не выдержит и распадется. Не случайно об этом с уверенностью до сих пор твердят украинские и прибалтийские политики. Велика их вера во всемогущество США, от чьих дипломатов они и узнали о том, что именно на смену власти в Москве и распад страны ставит Америка.
Однако Кремль сумел найти неочевидные, но эффективные ответы, ресурсная нагрузка на которые была минимальна. Грубо говоря, Россия практически не тратила ресурсы в противостоянии с США, в то время как Вашингтон вынужден был вкладываться в расшатывание десятков государств, производство цветных переворотов, привод к власти новых (русофобски ориентированных) политиков и их поддержку.
Пояс нестабильности вокруг России стоил слишком дорого, постоянно рвался, создавал проблемы во взаимоотношениях США и их союзников, и при этом практически не отражался на российских ресурсах.
Американская элита понемногу начинала бурчать, но последними каплями стали бессмысленный с точки зрения решения важных для США проблем переворот на Украине, а также неудача в почти выигранной сирийской войне. Россия трижды сделала совсем не то, что от нее ожидали в Вашингтоне. Вначале в считанные дни вернула Крым и Севастополь, затем, как ни уговаривали, отказалась посылать войска на Львов и Киев. Наконец, ВКС появились в Сирии и быстро переломили сложившуюся там критическую ситуацию.
После этих провалов значительная часть американской элиты отказалась дальше поддерживать концепцию Клинтон, был выдвинут Трамп, и началась борьба за "новый взгляд".
Логично, что в рамках такого компромисса от Украины США отказывались окончательно и бесповоротно, а в Сирии им позиции необходимо было сохранить хотя бы частично (чтобы не потерять престиж на всем Ближнем Востоке).
Как мы уже заметили выше, концепция Трампа разделяется только частью американской элиты, другая часть продолжает поддерживать концепцию Маккейна (Клинтон). Эти люди справедливо указывают оппонентам, что снижая давление на Россию, Трамп дает ей возможность перевести дух и восстановить силы, обесценивая труды и жертвы предыдущих поколений политиков. В то же время если не выбить у Китая и Ирана российский тыл, оба эти новых врага США оказываются неуязвимы.
Сторонники Трампа говорят, что глобалисты слишком расточительно расходовали ресурсы, и Америка больше не может идти по этому пути, поскольку Россию не удалось ни втравить в военные конфликты, ни подорвать экономически, ни организовать в ней майдан. Надо временно воздержаться от атаки на Москву, лишить ее союзников, а уж затем додушить.
Сторонники Маккейна же уверены, что давление на Россию должно было в какой-то момент перейти в качество и сломать Москву. В принципе, с точки зрения стратегии план, отстаиваемый Маккейном, выглядит более разумным. Если постоянно менять объекты давления, то все устоят, а ты только зря ресурсы потратишь.
Насколько я понимаю, сторонников Трампа все же испугала не столько долговременная устойчивость России, сколько проявленная Хиллари Клинтон во время избирательной кампании готовность повысить ставки до предела.
Клинтон несколько раз не исключила ядерную конфронтацию между Россией и США. Сигнал был услышан американскими элитами. Многим стало страшно, поскольку если ты идешь на ядерный шантаж, а твой противник не пугается, то у тебя может не остаться другого выхода, кроме как сделать свой блеф реальностью.
Собственно, отсюда и трогательная забота об исламистах, причем не только в Сирии, но и в Афганистане. По их мнению, эти территории сдавать России нельзя, поскольку иначе она создаст у своих южных границ надежный буфер, прикрыв слабые государства Средней Азии и выведя свои силы на передовые рубежи, откуда современные ракетные комплексы способны контролировать половину акватории Индийского океана.
Естественным будет вопрос, какая концепция выгоднее нам. Никакая, поскольку обе они предполагают в конечном итоге распад России. Но для нас выгодно то, что их две. Раскол американской элиты, утратившей способность объединяться вокруг единой внешнеполитической концепции, означает резкое снижение ресурсной базы каждой из двух концепций. Более того, дополнительные ресурсы будет оттягивать внутренняя борьба в Вашингтоне. Россия же получает передышку и пространство для маневра.
