Тема отношений России и Китая не отпускает Запад — вот и сейчас на фоне очередной встречи Владимира Путина и Си Цзиньпина (на этот раз в Астане, на полях саммита ШОС) обмусоливается тема "китайско-российского соперничества в Средней Азии". Ничего нового, все — как уже много лет подряд: Пекин постепенно вытесняет Москву из мягкого подбрюшья России и так далее и тому подобное. Все это повторяется уже даже не годами, а десятилетиями, поэтому не привлекает большого внимания публики. Нужно изобретать новые повороты темы — и тут есть на кого равняться.
На финского президента Александра Стубба, который в интервью Bloomberg выдал рецепт окончания кровопролития на Украине: "Настолько сейчас Россия зависит от Китая. <...> Один телефонный звонок председателя КНР Си Цзиньпина мог бы разрешить этот кризис. Если бы он сказал "Время начать мирные переговоры", Россия была бы вынуждена это сделать. У них не будет другого выбора".
Bloomberg отмечает, что интервью президент Финляндии давал в "позолоченном дворце XIX века, который ранее был резиденцией русского царя" — может быть, это сказалось на умозаключениях Стубба? Великое княжество Финляндское получило свою государственность из рук русского монарха — да, в виде автономии в составе империи, но ведь раньше (то есть под властью Швеции) у нее и этого не было. Поэтому нынешний хозяин бывшего царского дворца знает, что влияние большой страны на маленького соседа может быть практически безграничным.
Но сравнивать отношения Российской империи и входивших в нее территорий с отношениями между двумя великими державами просто глупо. Российско-китайские отношения насчитывают несколько столетий, и в них был только один эпизод неравноправных связей — во второй половине XIX века, когда Китай вступил в период столетнего кризиса (перешедшего потом в развал). Тогда, действительно, Россия могла что-то навязывать и диктовать Китаю, который все более слабел под давлением внешних сил (среди которых Россия была далеко не первой, не главной и не самой бесцеремонной — на фоне англосаксов и остальных европейцев). С тех пор никогда Россия ничего не навязывала Китаю — даже в тот период, когда к власти там пришли коммунисты, прямо заявлявшие о стремлении учиться у старшего брата. Нынешний период подъема отношений двух стран насчитывает уже три десятилетия, а его самая активная фаза идет с 2012 года. Тогда главой Китая стал Си Цзиньпин — и его личные отношения с Владимиром Путиным были важнейшим ускорителем укрепления двусторонних связей. А фундаментом отношений Путина и Си является личное доверие, дополняющее и направляющее осознанный выбор руководства двух стран в пользу стратегического альянса.
Поэтому в отношениях России и Китая просто невозможна ситуация, о которой говорит финский президент: Си Цзиньпин не будет ничего диктовать Путину, как не будет делать ему "предложение, от которого невозможно отказаться". Да, сейчас Россия и Китай отчасти поменялись местами по сравнению с положением 70-летней давности — экономика КНР на порядок крупнее российской. Но отношения двух держав не определяются одной лишь величиной ВВП — за ними, тем более в случае России и Китая, стоят и история, и цивилизационный опыт, и стратегические выкладки руководителей. И проверенное временем личное доверие между ними, которое, естественно, неравнозначно человеческим понятиям о "любви и дружбе", но имеет огромное значение для выстраивания межгосударственных отношений.
Интересы России и Китая на мировой арене не полностью идентичны, но этого вообще не может быть между любыми сильными суверенными государствами (даже такими сиамскими близнецами, как США и Великобритания). Но вне зависимости от того, нужна война на Украине Китаю или нет (можно привести множество одинаково убедительных аргументов как в пользу, так и против этого), понятно, что Си Цзиньпин не только уважает, но и понимает причины, по которым Владимир Путин решился начать СВО. Более того, без подобного взаимопонимания спецоперация бы и не началась. Не потому, что Путин ставит что-то выше национальных интересов России, а потому, что стратегическое взаимопонимание с Китаем стало одной частью нашей борьбы за построение нового миропорядка, а противодействие попыткам увести Украину на Запад — другой. И это не просто две стороны одной медали — это суть происходящего.