Подручный Трампа испортил "дело Скрипаля"

Иван Данилов, автор блога Crimson Alter

Определенная часть российской аудитории восприняла признание главы военной лаборатории в Портон-Дауне Гарри Айткенхеда в том, что российское происхождение "яда для Скрипаля" доказать там не удалось, как серьезную проблему для Терезы Мэй. Как минимум ожидается, что это признание должно создать ей трудности в плане продолжения дипломатической атаки на Россию.

К сожалению, эти ожидания не соответствуют реальности. Перефразируя известный анекдот, можно сказать, что доказательства лжи британской стороны нашлись, но осадок в виде дипломатического скандала как был, так и остался. В этом смысле полезно вспомнить историю о знаменитой поправке Джексона — Вэника, которую Конгресс США принял в 1974 году с целью "наказать" СССР за "ограничение эмиграции и нарушения прав человека". Поправка просуществовала до 2012 года, то есть на много лет пережила СССР и любые миграционные ограничения, связанные с его существованием. Более того, сразу же после ее отмены был принят так называемый акт Магнитского, который вводил против России аналогичные санкции, но уже по другому поводу. Вряд ли от Великобритании стоит ожидать каких-то особых отклонений от опробованной американцами схемы антироссийской политики. Если есть желание использовать Россию в качестве внешнего врага, то под эту политическую необходимость всегда найдется очередное "дело Скрипаля". Уже сейчас, наблюдая за первыми реакциями британских политиков и СМИ, можно описать их стратегию по ограничению пиар-ущерба от признаний Портон-Даунской лаборатории и продолжения давления на Россию.

Первый и очевидный шаг: правительство Терезы Мэй, видимо, надавило на руководство лаборатории, чтобы оно "подкорректировало" свою официальную позицию. И вот уже в официальном твиттер-аккаунте лаборатории опубликовано сообщение: "Подтверждение происхождения вещества не является и никогда не являлось нашей ответственностью". Оно уже активно используется британскими СМИ для продвижения теории о том, что на самом деле никакой сенсации не произошло и можно спокойно обвинять Россию дальше. 

Однако такая схема защиты не учитывает, что британская публика и политики из оппозиционной Лейбористской партии хорошо помнят то, что министр иностранных дел Борис Джонсон утверждал обратное. В соцсетях и комментариях к новостным материалам Джонсону припоминают фрагмент из его интервью с журналисткой Deutsche Welle, в котором он утверждал, что лично спрашивал специалистов из лаборатории Портон-Дауна о российском происхождении вещества и получил "категоричный" положительный ответ о полной уверенности британских ученых в том, что вещество было сделано в России.

Проблема в том, что Джонсон относится к той категории политиков, которым сложно упасть в глазах аудитории, неважно, международной или британской. По той простой причине, что его репутация и так находится на самом дне, что позволяет ему делать безответственные и рискованные заявления без опасений каких-либо политических последствий. Ему просто нечего терять.

Следующим шагом обороны правительства Терезы Мэй стало изменение "нарратива", который продвигают проправительственные СМИ и британские консервативные политики. Сейчас они подчеркивают, что криминалистический анализ был лишь "одним из факторов", который правительство Великобритании учитывало, прежде чем прийти к выводу о виновности России. 

Британская аудитория безошибочно интерпретирует это как намек на то, что сейчас ей в очередной раз будут рассказывать о наличии неких неопровержимых доказательств, добытых "разведывательным сообществом", подтверждающих вину России. Но эти доказательства никому показывать нельзя, потому что их опубликование поставит под угрозу жизнь британских агентов и их источников в России.

Получается полная копия пропагандистской и политической схемы, которая была использована для вовлечения Великобритании в войну в Ираке, причем история повторяется до мелочей: Джереми Корбин, нынешний лидер лейбористов и единственный влиятельный британский политик, который выступал против бездоказательных обвинений в адрес России, также высказывался против войны в Ираке, ссылаясь на отсутствие серьезных доказательств наличия у Саддама Хусейна оружия массового поражения. Его не послушали тогда и его не послушают сейчас. Его обвиняли в предательстве национальных интересов тогда, и сейчас происходит ровно то же самое, хотя на фоне скандала с признанием британских ученых обвинения уже выглядят довольно неубедительно, особенно для сторонников британской оппозиции.

С прагматичной точки зрения главным последствием неожиданного заявления руководства лаборатории Портон-Дауна следует считать тот факт, что наличие серьезных внутренних разногласий внутри британского политического истеблишмента стоит считать доказанным. Если бы весь британский политический класс, все силовые структуры, все бизнес-структуры и все центры неформального влияния находились бы в состоянии консенсуса по поводу необходимости жесткого конфликта с Россией, то руководство государственной (!) военной лаборатории никогда и ни при каких обстоятельствах не пошло бы на столь очевидный саботаж официальной версии правительства Мэй. Более того, даже если в руководстве лаборатории нашелся бы бесстрашный смельчак-правдоруб, то интервью бы никогда, ни при каких обстоятельствах, не вышло бы в эфир популярного британского телеканала Sky News.

Стоит особо отметить интересную связь: Sky News, британский канал, который организовал скандальное интервью, контролируется семьей влиятельного медиамагната Руперта Мёрдока, известного своей склонностью вмешиваться в политику. А также тем, что он является близким союзником президента США Дональда Трампа.

Американские телеканалы и другие медийные активы Мёрдока сыграли важную роль в прорыве медийной блокады, которую устроили оппоненты Трампа во время президентской кампании. Мы вряд ли когда-нибудь узнаем точные причины, по которым подчиненные Мёрдока решили запустить такую "информационную торпеду" в Терезу Мэй и ее антироссийскую кампанию, но сам факт такого действия, опять же, указывает на наличие серьезных внутренних конфликтов в западном политическом истеблишменте. Забавно, что выпуск в эфир скандального интервью практически совпал с решением Госдепа США о том, что Россия может вернуть в США 60 дипломатов взамен высланных. 

Терезе Мэй вряд ли понравится такая трансатлантическая солидарность.

Российской стороне, скорее всего, не удастся погасить антироссийскую истерию на Западе, но есть другая задача, которую вполне можно решить, и она заключается в том, чтобы углублять, расширять, активизировать и эксплуатировать очевидные разногласия и конфликты между различными группами влияния на Западе. Такой подход будет лучшей защитой от любого британского нападения.