МОСКВА, 23 дек — РИА Новости, Анастасия Гнединская. Удаление катаракты, злокачественных опухолей глаза, лечение отслойки сетчатки — ежедневно в Московском городском офтальмологическом центре проводят до 180 операций. В 2014 году клиника с 200-летней историей вошла в состав Боткинской больницы, которая сегодня отмечает юбилей. О том, какую глазную инфекцию можно привезти с отдыха на море и как возвращают зрение слепым пациентам, РИА Новости рассказала руководитель центра Гульжияна Аржиматова.
"Дикие боли, пропадает зрение"
Рабочий день главного офтальмолога Москвы начинается задолго до утреннего обхода. Впереди — подготовка к консилиуму, совещания с заведующими отделений. Но почти каждый день Гульжияна Аржиматова за операционным микроскопом. Она специализируется на хирургии катаракты, лечении глаукомы, косоглазия, отслойки сетчатки, проводит сложные вмешательства по трансплантации роговицы.
"Наш офтальмологический центр — относительно молодое подразделение ММНКЦ имени Боткина. В его состав мы вошли в 2014-м. Но сама Офтальмологическая клиническая больница — так мы назывались до реорганизации — старейший глазной стационар в России" — интервью Гульжияна Шевкетовна начинает с исторической справки.
Московский городской офтальмологический центр
В отремонтированный корпус на территории Боткинской больницы, которой сегодня исполняется 115 лет, центр переехал в 2019 году. Тогда же для нового отделения закупили самое современное оборудование — более тысячи единиц офтальмологической техники. В том числе благодаря этому ежегодно удается проводить до 48 тысяч операций.
"Это статистика за 2024-й. В текущем итоги еще не подводили, но, думаю, будет не меньше", — замечает Гульжияна Шевкетовна. И добавляет, что ни один глазной центр в России, даже из числа федеральных, не может похвастаться такой результативностью.
Абсолютное большинство пациентов — свыше 20 тысяч — обращаются по поводу катаракты. С глаукомой проходят лечение около 1200 москвичей, 1500 — с отслойкой сетчатки.
В центре несколько уникальных направлений работы, например трансплантация роговицы. Такое вмешательство не проводят в других офтальмологических стационарах, входящих в систему Департамента здравоохранения Москвы. Только на базе Боткинской больницы есть донорский центр, который поставляет материал для пересадки.
В основном "менять" роговицу приходится больным с воспалительными заболеваниями глаз — кератитами.
"Самые тяжелые — грибковые. Они молниеносно развиваются, человек испытывает дикие боли, пропадает зрение. Если не сделать пересадку в течение нескольких суток, а иногда и нескольких часов, придется удалять глазное яблоко", — объясняет руководитель центра.
Гульжияна Аржиматова
Причем заразиться кератитом несложно — достаточно искупаться в море или пруду, не снимая контактных линз.
"В этом году у меня было несколько пациентов, которые приехали после отпуска в Таиланде с жуткой резью в глазах. Выяснилось: не соблюдали гигиену ношения линз, ходили в них на пляж, — приводит пример Гульжияна Шевкетовна. — Кератиты, особенно грибковой природы, очень тяжело поддаются лечению: антибиотики в этом случае не применяют, а противогрибковых препаратов в виде капель в России нет. Но у нас большой опыт, мы справляемся".
Пересаживают роговицу и при травме глаза. С такой проблемой часто обращаются участники СВО. Главный офтальмолог Москвы вспоминает одного бойца: у него были ранения обеих ног, повреждены глаза — подорвался на мине. В центр попал абсолютно слепым.
"Я не понимала, как он дальше будет проходить реабилитацию — на ногах две шины, ничего не видит. В итоге настояла на пересадке роговицы, — рассказывает хирург. — Уже на следующий день, когда удалили повязку, зрение у него было 20 процентов. Как только ему разрешили ходить, приехал к нам отблагодарить. Не представляете, как я радовалась, увидев, что он уверенно идет по коридору".
Не так давно бойцу прооперировали и второй глаз. Есть шансы на восстановление зрения.
"Вижу вашу руку"
Нередко врачи центра дают возможность увидеть мир полностью слепым людям. Аржиматова вспоминает об одном таком пациенте. У 65-летнего мужчины была врожденная катаракта обоих глаз. Не видел даже силуэты, жена и шестеро детей водили его за руку. Хирург признается: когда взяла этого больного на лечение, в успехе уверена не была.
Гульжияна Аржиматова
"В конце операции, прежде чем заклеить пациенту глаз, я обычно показываю пальцы, чтобы проверить, видит человек или нет. Перед лицом этого мужчины я взмахнула кистью скорее машинально — шансов на удачный исход было мало. Но он неожиданно сказал: "Я вижу вашу руку", — воссоздает тот диалог Гульжияна Шевкетовна.
Утром, еще до обхода, она прибежала в палату к больному и увидела, как тот стоит у окна и шепчет: "Вот скамейка, рядом дерево". "Потом поворачивается ко мне и говорит: "Я даже номер машины вижу". И это с третьего этажа! В тот же день мы повели его проверять зрение — 70 процентов".
Потом еще на протяжении двух месяцев она звонила пациенту в Ингушетию. Переживала, что психика мужчины не выдержит — все же ему впервые пришлось увидеть жену, детей, город, в котором жил. Но родные успокоили: адаптировался к "зрячей" жизни быстро. Через неделю сам ходил в магазин.
"Мокрая спина, немеют ноги"
В офтальмологических операционных непривычно тихо: из-за напряжения врачи почти не разговаривают. Считается, что офтальмохирурги испытывают такие же перегрузки, как летчики во время управления истребителями.
"Во время нашей работы задействованы обе руки и обе ноги: нужно координировать движения всего тела. А ведь глаз — очень нежная структура. Одно неловкое движение грозит тяжелейшими осложнениями. У хирурга же в руках всегда очень острые предметы: алмазные лезвия, различные пинцеты, шпатели. Руки врач постоянно держит на весу, что еще больше усиливает напряжение", — объясняет Гульжияна Шевкетовна.
Московский городской офтальмологический центр
После самых сложных операций врач встает из-за микроскопа с мокрой спиной. Однажды, вспоминает она, после трех трудных пациентов у нее даже нога онемела.
"Не только от нагрузки, но еще и от переживаний. Когда берешься за очень тяжелый глаз, особенно если до этого коллеги из других клиник отказали пациенту, ответственность очень высока. Но когда понимаешь, что зрение удалось вернуть, накрывает такое счастье, что словами не передать", — говорит Аржиматова.
"Все обследования за неделю"
Офтальмоонкология — еще одно уникальное направление работы центра. В 2025-м здесь провели свыше 600 операций по поводу злокачественных опухолей глаза.
За шесть лет работы центра в составе ММНКЦ имени Боткина алгоритм выявления таких патологий изменился. Раньше при подозрении на разрастание метастазов в другие органы пациента направляли на УЗИ, КТ, рентген в сторонние лечебные учреждения. Сейчас больных без очереди записывают в Центр амбулаторной онкологической помощи при Боткинской, где они проходят все исследования.
Московский городской офтальмологический центр
В итоге если раньше у больных на обследования уходило два-три месяца, то сейчас — неделя.
"При таком подходе повысилась эффективность лечения. Теперь наши онкологические пациенты живут намного дольше, хотя раньше угасали за несколько месяцев", — рассказывает Аржиматова.
Некоторым пациентам с диагнозом "меланома глаза" удается даже сохранить зрение. Если новообразование находится на периферии глазного яблока, врачи могут подшить аппликатор и вызвать распад опухоли.
В центре используют и другие современные технологии. Например, не так давно закупили аппарат для кросслинкинга (фототерапии), который позволяет на ранних сроках лечить воспалительные заболевания роговицы.
Офтальмологи центра признаются, что для них настоящее счастье, когда человек, передвигавшийся с тростью, говорит: "Я вижу цветы, траву, свою жену..."