Берлинская призвала заменить украинских военных роботами

МОСКВА, 12 ноя — РИА Новости, Давид Нармания. Несмотря на тяжелое положение на фронте, украинская армия умудряется превосходить собственные достижения. Правда, в Киеве таким новостям не очень рады: число дезертиров и самовольно оставивших части (СОЧ) военнослужащих в октябре побило рекорды предыдущих месяцев. О том, как это сказывается на боеспособности ВСУ, — в материале РИА Новости.

"Каждые две минуты из нашей армии убегает человек. Пока вы дочитаете этот пост, на лыжи встанет еще один боец", — с таким предупреждением к украинцам в Facebook* обратился бывший депутат Верховной рады и действующий военнослужащий ВСУ Игорь Луценко.

Всего в октябре украинская генпрокуратура возбудила 21 602 уголовных дела по обвинению в дезертирстве и СОЧ.

Резкий скачок произошел в течение последнего года: если до сентября 2024-го было 59 606 дел по СОЧ и 29 521 по дезертирам, то за 13 месяцев суммарное число бежавших из частей выросло более чем на 220 тысяч.

Луценко вторит и украинский военный аналитик Роман Пономаренко.

"Ежедневно ВСУ сокращались на 696 военнослужащих. В нынешних условиях это эквивалентно численности одного батальона", — утверждает он.

И здесь он лукавит, потому что в украинских частях очень сложно найти столь полнокровные подразделения. Как заявляют многие бывшие солдаты ВСУ, порой батальон вместе с командованием может насчитывать сотню-полторы штыков.

При этом украинские СМИ часто приводят аргумент о том, что количество уголовных дел не всегда указывает на реальное число сбежавших.

"Это не людей 20 тысяч в СОЧ, а 20 тысяч справок", — цитирует BBC News Украина неназванного офицера Генштаба ВСУ.

По его словам, в отношении некоторых солдат могло быть возбуждено несколько уголовных дел. Но Луценко неумолим.

"Напоминаю, что это только официальные данные. А на самом деле многие случаи самовольного оставления части или дезертирства не регистрируются", — утверждает он.

Еще в августе депутат Верховной рады Анна Скороход заявляла, что реальное число дезертиров может составлять около 400 тысяч.

"Мы видим и провалы на фронте, и проблемы с мобилизацией, и проблемы СОЧ. Люди имеют свойство заканчиваться", — отметила она.

Как утверждает украинский военный юрист Назар Олексюк, подразделения попросту не передают материалы служебных проверок в Государственное бюро расследований. Из-за этого в официальную статистику не включается примерно половина военнослужащих, бежавших из частей.

"Иногда командирам невыгодно докладывать про СОЧ и дезертирство, поскольку они сами отпускают подчиненных домой в обмен на банковскую карточку, на которую каждый месяц приходят выплаты за службу. Некоторые даже добавляют "мертвые души" в боевые распоряжения, чтобы получать премию", — приводит "Украинская правда" слова комбрига ВСУ, пожелавшего остаться неизвестным. Один офицер перевел "на удаленку" два десятка солдат и заработал около 20 миллионов гривен (почти 38 миллионов рублей).

В ноябре прошлого года в рамках борьбы с дезертирством киевские власти приняли закон, позволяющий без уголовного преследования вернуться в части военнослужащим, которые покинули их впервые. Однако желаемого эффекта это не произвело.

"Командир десантно-штурмовой бригады докладывал нам, что количество СОЧ у него увеличилось на 60 процентов", — приводит "Украинская правда" слова одного из депутатов Рады.

Статистика по тем, кого удалось поймать и вернуть на службу, тоже не впечатляет на фоне числа дезертиров.

"Только в октябре во Львовской, Ивано-Франковской, Волынской, Закарпатской и Тернопольской областях вынесли около сотни решений не отправлять военных в тюрьму, а позволить им вернуться на службу", — сообщает украинское Государственное бюро расследований.

Луценко утверждает, что 95 процентов бежавших с фронта относятся к двум категориям: это либо те, кто служит уже слишком долго, либо, напротив, совсем недавно мобилизованные.

"То есть это люди, которые слишком устали, а никто мобилизационную политику менять не хочет. Государство не формирует резервов", — жалуется он.

Однако, по словам члена комитета Верховной рады по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки Федора Вениславского, ежемесячно в ВСУ удается набирать не более 30 тысяч солдат. То есть две трети пополнения "съедают" дезертиры.

При этом, по данным Минобороны России, только за период с 27 сентября по 31 октября потери украинских войск на фронте — более 50 тысяч. И в такой ситуации неясно, где киевский режим может взять потенциальные резервы, о которых говорит Луценко.

Более того, если его данные верны, проблема для Киева превращается в замкнутый круг: чем больше бежит "свежебусифицированных" украинцев, тем сложнее ротировать тех, кто на фронте уже долгое время.

"Численность сухопутных войск (Украины. — Прим. ред.) не увеличивается, а сокращается. Плотность украинских сил уже настолько мала, что некоторые участки фронта фактически охраняются только беспилотниками", — приводит Financial Times слова польского военного аналитика Конрада Музыки.

Как заявляет украинский волонтер и основательница "Центра поддержки аэроразведки" Мария Берлинская, каждый километр линии фронта охраняют всего от четырех до семи украинских пехотинцев.

Как утверждает Луценко — и это мнение разделяют многие украинские офицеры, — причина бегства в том, что бойцы не могут перевестись в другие воинские части. По его словам, сейчас эта процедура слишком сложна. Более того, в ВСУ даже возник такой механизм, как "перевод через СОЧ".

"Есть одни подразделения — суперэффективные, которые страдают от недостатка личного состава и не могут развиваться так быстро, как могли бы. Есть другие, которые похожи на болото, боеспособны на бумаге, а в жизни только тянут ресурсы государства", — утверждает он.

Луценко убежден, что проблему можно решить, упростив перевод в другие части. Однако это поставит украинское командование в сложную ситуацию: в его распоряжении тогда имелось бы несколько хорошо укомплектованных и боеспособных бригад — и десятки обескровленных и немотивированных.

Есть и довольно оригинальные решения, которые предлагают украинские волонтеры. В частности, Берлинская призывает ВСУ учиться воевать без пехоты — создавать взводы НРК (наземных роботизированных комплексов) с турелями и детекторами дронов, камерами и микрофонами. По ее замыслу, они должны уничтожать дроны, живую силу, видеть и слышать, что происходит вокруг.

При этом управление ими должно быть завязано в единую систему ситуационной осведомленности и управления с БПЛА.

"Пехоту почти всю стерли. И пока есть еще какие-то остатки, она выигрывает время отработать тактики и выставить на передовую роботизированные взводы. Потому что, когда пехота закончится окончательно, а роботы вместо нее не зайдут, фронт прорвется", — предупреждает Берлинская.

Похоже, у Киева готовых решений нет. И пока украинские политики, генералы и волонтеры пытаются что-то придумать, проблема лишь усугубляется, неумолимо приближая тяжелый кризис всей системы обороны ВСУ.