МОСКВА, 8 июл — РИА Новости. Он был тем редким актером, чье имя мгновенно вызывало улыбку у любого советского зрителя. Василий Меркурьев – человек-легенда, сыгравший в 70 фильмах, 50 театральных постановках и поставивший несколько спектаклей как режиссер. Его талант одинаково ярко раскрывался и в комедиях, и в драмах, а обаяние и искренность игры покоряли сердца навсегда. За легкостью и остроумием, которые стали его визитной карточкой, скрывался глубокий, многогранный мастер.
Детство в Острове: истоки таланта
Родившись 6 апреля 1904 года в псковском городке Остров, Василий рос в большой семье: шестеро братьев и сестра. Его отец, купец, торговал дегтем и рыбой, а мать – швейцарская немка Анна Гроссен – оказалась в России почти насильно. Отец, сам прекрасный певец, привил детям любовь к музыке: маленький Вася пел в церковном хоре, что позже пригодилось в актерской профессии.
Александра Завьялова и Василий Меркурьев в фильме "Люди на мосту"
После революции путь в технические вузы для Меркурьева оказался закрыт – в анкетах он честно указывал на родственников за границей. В 16 лет он стал подмастерьем, а затем и мастером по изготовлению гробов. Но душа тянулась к искусству.
В 1922 году, вступив в комсомол, Василий уехал в Новоржев, где возглавил местный театр. Год спустя он получил путевку в ленинградский Институт сценических искусств. Так начался его роман с городом на Неве, ставшим ему второй родиной. Учился Меркурьев у самого Леонида Вивьена. Здесь же он встретил свою будущую жену – Антонину Павлычеву, с которой они стали жить вместе, несмотря на разницу в возрасте.
В кино Меркурьев дебютировал в 1924 году в фильме "9 января", но настоящая слава пришла позже. Зато в театре он сразу нашел себя. В 1926 году, окончив институт, он вместе с Вивьеном и другими студентами создал "Театр стажеров". Его первой ролью стал Сила Грознов в пьесе Островского "Правда – хорошо, а счастье лучше".
© Sputnik
Театр
Ирония судьбы: с этой же пьесы начался и завершился его театральный путь. В 1978 году, уже в Александринке, тогда – Театре драмы имени Пушкина, Меркурьев вновь сыграл Грознова в новой постановке. Островский навсегда остался его любимым драматургом.
Любовь и карьера соединились воедино
В кинематографе 1930-х Меркурьев часто появлялся в эпизодах - например, сыграл почтальона в знаменитых "Подругах", хотя в титрах его имя не указали. На съемках под Витебском произошла судьбоносная встреча: когда строптивая лошадь сбросила актера, ассистентка режиссера Ирина Мейерхольд, дочь Всеволода Мейерхольда, виртуозно усмирила животное. Это покорило Василия - он влюбился и начал долгий романтический "штурм".
Кадр из фильма "Верные друзья". Александр Борисов, Борис Чирков, Василий Меркурьев
Ирина была неординарной личностью. В 16 лет взяла псевдоним Хольд, дружила с Маяковским, вызывала интерес у Эйзенштейна. Их брак, продлившийся 43 года, стал образцом искренней привязанности - окружающим часто казалось, что они все еще молодожены.
1939 год стал переломным: арестовали Мейерхольда-старшего, затем младшего брата Петра. Он умер в тюрьме. Меркурьевы взяли на воспитание троих детей Петра, увеличив семью до семи человек. В тяжелые времена актер кормил семью, снимаясь даже в небольших ролях - например, скрытого врага в "Члене правительства".
Всеволод Эмильевич Мейерхольд
Когда началась война, Меркурьев пытался попасть на фронт, но медкомиссия забраковала его из-за туберкулеза. С Александринским театром семья, уже с няней Манюней, восьмым членом, эвакуировалась в Новосибирск. В "Красном факеле" они ставили спектакли, отмечая на карте флажками движение фронтов - сначала тревожное продвижение немцев на восток, потом радостное - советских войск на запад.
Испытания и милосердие: военные годы Меркурьевых
В разгар войны Меркурьевы нашли спасение в сибирском Колпашево, куда Василий перевез семью из голодного Ленинграда. Здесь они с Ириной создали Нарымский театр, получив в качестве "подъемных" бесценный дар военного времени - корову, которая стала спасением для большой семьи. В 1943 году Василия назначили руководителем Новосибирского ТЮЗа, но Ирина с детьми осталась в Колпашево - театр требовал продолжения работы.
Кадр из кинофильма "Донецкие шахтеры"
После снятия блокады в 1944 году семья вернулась в Ленинград, пополнившись по дороге двумя потерявшимися детьми, которых Меркурьевы взяли под свою опеку до 1948 года. Возвращение оказалось горьким - их квартира была занята, и первые месяцы все 11 членов семьи ютились в 14-метровой комнате у коллеги Ольги Лебзак.
Только в 1947 году Меркурьевы получили трехкомнатную квартиру на улице Чайковского, которую Василий сразу же разделил с молодым сценаристом Игорем Масленниковым, будущим создателем советского "Шерлока Холмса", оставшимся без крова.
Ирина превратила дом в культурный центр, где собиралась ленинградская интеллигенция, включая Ольгу Берггольц. Чтобы прокормить большую семью, Василий работал без отдыха: много снимался, давал концерты, всегда выступая с полной самоотдачей. Его репутация артиста-труженика привлекала зрителей - люди специально шли на его выступления, зная, что получат настоящее искусство.
Поэтесса Ольга Берггольц
Эта глава жизни Меркурьевых стала примером невероятной стойкости, творческой преданности и человеческого милосердия в самые тяжелые годы.
Испытание верности: Меркурьев и тень опалы
Шесть долгих лет, с 1948 по 1954 год, Василий Меркурьев оставался единственной опорой для своей семьи. В это время над ним, как дамоклов меч, висела угроза политических репрессий - ведь его супруга Ирина была дочерью "врага народа", опального Всеволода Мейерхольда.
Кадр из кинофильма "Люди на мосту"
К актеру приходили с "предложением", которое на деле было ультиматумом: развестись с женой-дочерью репрессированного, оставить ей квартиру, а взамен получить новое жилье и возможность продолжать карьеру без риска. Меркурьев не просто отказался - он буквально вышвырнул посланника вон, доказав, что человеческое достоинство и верность важнее карьеры и безопасности.
Поразительно, но именно в эти опасные годы к своей Сталинской премии за фильм "Глинка" Меркурьев добавил еще две такие же награды - за роли в "Повести о настоящем человеке" и "Донецких шахтерах". Это стало не только признанием его таланта, но и своеобразным знаком - несмотря на родство с опальным Мейерхольдом, власти не могли игнорировать его вклад в советское искусство.
Этот период жизни Меркурьева особенно ярко показывает его характер: будучи образцовым советским артистом, он при этом сохранил личную позицию и не предал ни жену, ни ее репрессированного отца. Его принципиальность вызывает особое уважение.