Российско-молдавские отношения на протяжении нескольких лет испытываются на прочность. Недружественные высказывания в сторону России, неоднократные высылки российских дипломатов и сокращение штата российского посольства в Молдавии до количества "чуть больше, чем пальцев на одной руке" – все эти действия официального Кишинева, казалось бы, должны были обесточить работу дипмиссии, однако она по-прежнему готова помочь по мере возможности сотне тысяч граждан России, проживающих на территории республики, и по-прежнему открыта к диалогу и сотрудничеству с молдавскими властями на основе дружественных двусторонних отношений. Посол России в Молдавии Олег Озеров рассказал в интервью РИА Новости, как в сложных условиях выстраиваются взаимоотношения двух стран, что Россия предпринимает, чтобы защитить своих соотечественников, и на каких позициях остается, несмотря на хитросплетения геополитического контекста.
– Олег Борисович, как в целом вы могли бы охарактеризовать российско-молдавские отношения, учитывая прозападный курс нынешней власти, милитаризацию региона, сворачивание ряда совместных проектов? Возможно ли восстановление отношений и на каких условиях?
– Спасибо за вопрос. Безусловно, мы не можем говорить сегодня о том, что мы удовлетворены состоянием двусторонних отношений с Молдавией по многим причинам, и, прежде всего, из-за того, что разбалансирован многие годы создававшийся комплекс отношений в политической, экономической, культурной и гуманитарной сферах.
Наши отношения носят очень глубокий характер. Они связаны с историческими корнями российского присутствия здесь, с тем, что Россия сыграла большую роль в освобождении Молдавии от османского ига. В советский период, о котором сейчас многие предпочитают не говорить, были сделаны очень серьезные шаги по всестороннему развитию промышленности, науки, образования, медицинской сферы. И сегодня Молдавия в значительной степени базируется на том фундаменте, который был заложен во времена ее пребывания в составе Российской империи, затем Советского Союза. Отрицать это бессмысленно.
Конечно, прошел очень большой период, связанный с самостоятельным развитием Молдавии уже после распада Советского Союза, и в этот период были заложены серьезные основы двусторонних отношений, в том числе был подписан договор о дружбе и сотрудничестве в 2001 году. Длительное время он выполнял свою функцию как база для развития отношений во всех областях. Однако мы видим, что с 2021 года и особенно после начала и под предлогом специальной военной операции отношения были свернуты во многих областях. Более того, произошли не спровоцированные нами, а вызванные действиями молдавской стороны шаги по резкому ухудшению наших отношений, в том числе шесть высылок российских дипломатов, что носит беспрецедентный характер и ставит вопрос о том, зачем нужно было задействовать так интенсивно девятую статью Венской конвенции о дипломатических сношениях. Вполне можно было эти вопросы решать в рамках правовых механизмов, которые существуют между нами. Хотя Молдавия вышла из очень большого числа соглашений, прежде всего, в рамках СНГ, тем не менее остается еще ряд правовых механизмов, которые могли бы быть использованы для того, чтобы решать те вопросы, которые были использованы как предлог для высылок дипломатов, для введения квот для российского посольства.
Мне кажется, что здесь был допущен крен и не всегда мотивированная увязка наших двусторонних отношений с проблемами в наших отношениях с Украиной. Не все в мире надо связывать со всем, иначе вообще никакие отношения невозможно выстраивать. Можно связать с ситуацией в Газе или с конфликтом в Конго, с чем угодно. В любом случае совершенно очевидно, что Российская Федерация не создавала и не создает никаких угроз безопасности, независимости и суверенитету молдавского государства. Наоборот, в рамках существующего, ныне действующего, к сожалению, в очень урезанном виде договора о дружбе и сотрудничестве Россия выступает за укрепление суверенитета, территориальной целостности и нейтралитета Молдавии. И те шаги, которые предпринимаются по пересмотру этих компонентов, это не наша позиция, не мы эти шаги предпринимаем.
– К слову о высылке дипломатов. Недавно был очередной такой жест. Выслали трех сотрудников российского посольства, в том числе сопредседателя Объединенной контрольной комиссии (ОКК) Александра Андреева. Их объявили персонами нон-грата под предлогом того, что их деятельность якобы противоречила дипломатическому статусу. Как сказывается это на работе дипмиссии, сколько сотрудников осталось, и как посольству удается в такой ситуации оказывать помощь российским соотечественникам, которые проживают в Молдавии?
– На наш взгляд, необоснованная высылка дипломатов, в том числе и уважаемого Александра Павловича Андреева, который является очень квалифицированным дипломатом, и в том числе той части, в которой он представлял Россию в ОКК, – это, конечно, никак не способствует работе нашего диппредставительства. Тем более я убежден как руководитель посольства, что никаких шагов, противоречащих Венской конвенции, Александр Павлович никогда не предпринимал, ни в чем не замешан и упрекнуть его абсолютно не в чем.
Поэтому это политически мотивированный шаг, который привел действительно к серьезному осложнению работы посольства. Нас осталось здесь чуть больше, чем пальцев на одной руке, совсем немного. Естественно, это рождает серьезные проблемы в обслуживании российских граждан, которых здесь сотни тысяч. Они обращаются за помощью, в месяц – до десяти тысяч обращений, две тысячи паспортов мы выдаем ежемесячно. Это огромная работа. Конечно, сокращение состава посольства никак не помогает решению тех задач, которые стоят перед посольством, прежде всего, в части, касающейся оказания помощи российским гражданам. Состав посольства сокращен где-то в пять-шесть раз по сравнению с тем, каким он был до кампании высылок.
Этот метод, с моей точки зрения, индуцирован извне. То есть это такие требования к Молдавии со стороны западных партнеров, что если вы не будете жестко себя с Россией вести, то вам дорога в Евросоюз будет заказана. И западные столицы все время побуждают к тому, чтобы Молдавия как можно жестче себя вела в отношениях с Москвой. Но, мне кажется, это не отвечает национальным интересам, прежде всего, самой Молдавии и не отвечает интересам наших двусторонних отношений, которые имеют давнюю и славную историю во многом.
– Самая масштабная высылка была в 2023 году, когда 45 сотрудников посольства одновременно были высланы. И до сих пор высылки продолжаются, они носят единичный характер, высылают по несколько человек. Подрывает ли это дипломатические отношения между двумя странами?
– Безусловно, это создает значительные сложности в нашей работе. И это, хотел бы повторить, никак не отвечает национальным интересам самой Молдавии, у которой, как известно, сотни тысяч граждан и живут, и работают в России. Эта попытка Запада таким грубым топором перерубить исторически сложившиеся отношения двух стран, во-первых, представляется контрпродуктивной, во-вторых, она не увенчается успехом.
Достаточно взглянуть на отношения России и США. Соединенные Штаты очень долго шли именно по такому пути. И здесь – калька с отношениями. Сокращали наше посольство, ограничивали сроки пребывания наших дипломатов, закрывали генеральные консульства Российской Федерации, доходило даже до конфискации.
Но жизнь показала, что это тупиковый путь – пришла другая администрация и возобновила диалог с Россией. Почему? Потому что, когда вы обрубаете эти контакты или их сокращаете, зажимаете двусторонние отношения, прежде всего, в дипломатической сфере, вы тем самым сокращаете собственные возможности донесения своей позиции и влияния на позицию с другой стороны, потому что кроме как в диалоге это невозможно. Тем более Россия не приемлет ни диктата, ни грубого с собой обращения. И это, как мне представляется, в Вашингтоне наконец поняли и перешли к диалогу с Российской Федерацией.
Вы видите, что последний телефонный разговор президента США Дональда Трампа с российским президентом Владимиром Путиным показал: несмотря на все сложности, путь диалога дает гораздо больше результатов, чем практика санкций, высылок, таких попыток наказать. Как вы Россию накажете? Вы наказываете сами себя.
Европа наказывает сама себя отсутствием дешевого российского газа. Она покупает тот же самый российский газ, только он плывет, скажем, из Китая или из Юго-Восточной Азии. Но по дороге его надо доставить на Дальний Восток, потом его сжижают, потом, поскольку Суэцкий канал не работает, его везут в обход Африки через мыс Доброй Надежды. В результате Европа получает тот же самый российский газ, но по ценам в три раза выше. Кого они наказали? Мы его все равно продали, а вы все равно купили.
Поэтому вся эта цепочка действий контрпродуктивна и несет убытки, прежде всего, той стороне, которая вводит санкции, занимается диктатом. Даже европейцы сами говорят о том, что политикой санкций дошли уже до предела, ничего ввести дополнительно не могут, а оказать воздействие таким методом на позицию Российской Федерации не удается. И Россия успешно справляется с этими санкциями, их преодолевает, более того, развивается.
Поэтому путь сотрудничества, диалога и, главное, способности слышать друг друга гораздо более продуктивен. Потому что сама стилистика – выслать, не разговаривать, заявлять протесты – ни к каким результатам не ведет. Она создает сложности во взаимоотношениях, но больше ничего, тем более позитивного, ни той, ни другой стороне не приносит. Путь сотрудничества дает гораздо больший результат, чем та политика, которую ведут страны Западной Европы, к которой, к сожалению, присоединилась Молдавия. Если говорить о Кишиневе, имеет смысл прислушаться и присмотреться к тому, что происходит сейчас в российско-американских отношениях, чтобы выработать политику, адекватную нынешнему моменту.
– Вы упомянули тему покупки Западом российского газа, но только втридорога. В Молдавии был энергетический кризис этой зимой, особенно он коснулся Приднестровья, когда от отопления были отключены многоквартирные дома. Россия оказала поддержку Приднестровью. Возможны ли в дальнейшем повторения этого кризиса, и что предпринимается, чтобы не допустить подобной ситуации в будущем?
– Вы правильно говорите, что Россия предпринимала и предпринимает усилия для того, чтобы содействовать решению тех проблем в энергетической сфере, с которыми столкнулось Приднестровье. Не мы были инициаторами прекращения поставок газа через многострадальную Суджу. Это общеизвестные вещи. Этот вопрос был негативным образом решен именно Киевом, который прекратил подачу газа через Суджу. Поэтому остались только такие альтернативные варианты, которые, естественно, дороже. И понятно, что Россия заинтересована в поисках долгосрочного решения энергетических проблем в Приднестровье.
Пока те решения, которые найдены, работают. К зиме ситуация снова может обостриться, поскольку понадобится гораздо больше газа для отопления домов и для промышленных предприятий, для выработки электроэнергии, потому что летом газ в основном идет на выработку электроэнергии на Молдавской ГРЭС, а зимой его значительная часть – на отопление. И, конечно, это потребует увеличения поставок газа.
Как это будет решаться, посмотрим, потому что вы же видите, все находится в очень высокой динамике, хотя, конечно, в Европейском Союзе доминирует желание продолжать наказывать Россию – 17-й пакет санкций принят, готовится 18-й. Предыдущие санкции не убедили в том, что это никак не влияет на политическую позицию Российской Федерации? С теми трудностями, с которыми страна столкнулась, Москва работает и их успешно преодолевает.
Поэтому, конечно, многое будет зависеть от того, как будет складываться ситуация в самом Европейском Союзе, как он будет смотреть на эти проблемы. Это будет зависеть и, естественно, от позиции Кишинева, от того, насколько он будет кооперабелен, договороспособен и готов решать эти проблемы в конструктивном ключе.
Часть заявлений мы слышали, они носят достаточно позитивный характер. Президент Молдавии Майя Санду заявляла о том, что в Приднестровье, на левом берегу Днестра живут тоже граждане Молдовы, и надо считаться с их интересами. Как это будет воплощаться на практике, посмотрим. Здесь очень много, скажем так, подводных камней, много контрагентов, потому что сейчас цена очень сильно выросла для Приднестровья, в том числе и в связи с тем количеством посредников, которые существуют.
Как я уже говорил, мы заинтересованы в том, чтобы было найдено долгосрочное решение энергетических проблем, чему, естественно, способствовало бы возобновление процесса политического урегулирования по приднестровскому кризису.
– К вопросу приднестровского урегулирования. Какими вам видятся его перспективы? Возможно ли возобновление переговоров в различных форматах, а не только на уровне отраслевых групп и в рамках "1+1", когда присутствуют лишь политические представители сторон конфликта?
– Нужно уточнить, что формат "1+1" – это де-факто сложившийся диалог между руководителями правого и левого берегов, но он не является международно признанным. Международно призванным является формат "5+2", который сложился в течение всего периода урегулирования приднестровского кризиса. В его основе лежит соглашение 1992 года, в рамках которого Россия выступает не просто посредником, но и гарантом урегулирования. И наличие нашего миротворческого контингента, безусловно, гарантирует невозобновление боевых действий, мониторинг и соблюдение тех условий перемирия, которые были достигнуты в 1992 году.
Другой вопрос, что перезапуск механизма "5+2" очень непростой, он сопряжен с возобновлением участия в этом процессе всех сторон урегулирования – посредников и наблюдателей. Конечно, по нашему мнению, перезапуск самого процесса политического урегулирования невозможен без полноценного восстановления работы формата "5+2".
В любом случае мы считаем позитивным элементом работу ОКК. Достаточно оперативно удалось купировать последствия высылки сопредседателя с российской стороны. Был назначен новый – Айрат Абдуллин, он уже приступил к работе. Мы очень надеемся, что он достаточно быстро наберет необходимую компетенцию, поскольку история приднестровского урегулирования уже достаточно давняя, больше 30 лет, надо изучать много документов и соглашений, заключенных в рамках политического процесса с несколькими сторонами. Но уже сейчас, по нашему мнению, главное, что удается – это сохранить и даже в каких-то аспектах облегчить работу ОКК. Возобновлена работа рабочих групп, и многие острые вопросы, которые возникли в обеспечении работы ОКК, удается решать в рабочем режиме. Во всяком случае мы считаем, что оснований для дальнейшей регулярной и продуктивной работы у ОКК имеются.
– Как вы прокомментируете требования молдавских властей о выводе российского воинского контингента и миротворцев из Приднестровья и замены его на гражданскую миссию ЕС? При каких условиях это возможно?
– Как я уже сказал, возможно все. И вопрос о выводе российского контингента уже обсуждался раньше. Более того, российская сторона никогда не говорила о том, что он не будет выведен. Российская сторона говорит о том, что это должно быть сделано в рамках прогресса самого приднестровского урегулирования.
Если вынуть краеугольный камень из этого процесса, а ведь именно российский контингент остановил военное столкновение и гибель людей в 1992 году, то, конечно, ничего хорошего из этого не выйдет. Необходимо полноценное восстановление переговорного процесса и обеспечение условий урегулирования взаимоотношений между левым и правым берегом, между Приднестровьем и официальным Кишиневом.
Предлагались многочисленные варианты урегулирования, они сегодня на столе, не хочу их цитировать, но они есть. И более того, стороны неоднократно были близки к тому, чтобы выйти на параметры окончательного урегулирования, которые в принципе могли бы завершиться выводом российского контингента. Но это должно быть результатом политического процесса с участием всех заинтересованных сторон и в рамках международно признанных форматов, такого как "5+2".
– В Молдавии есть еще один регион — Гагаузская автономия – со сложными отношениями с Кишиневом. Как вы оцениваете ситуацию, которая происходит вокруг Гагаузской автономии, в том числе арест ее главы Евгении Гуцул? На ваш взгляд, может ли ситуация быть доведена до откровенно конфликтной как в 90-х годах? Какие меры может предпринять Россия, чтобы не допустить обострения?
– Мы видим и констатируем, что ситуация после ареста башкана (главы – ред.) Гагаузии, избранного в соответствии с положениями молдавской конституции, серьезно беспокоит очень многих молдавских политических деятелей, потому что они усматривают (и мы имели возможность читать их заявления об этом), что те действия, которые предприняты сейчас, ставят под вопрос сам статус автономии. Речь идет об аресте не просто физического лица, а избранного государственного деятеля, который должен заседать в правительстве. Однако еще до ареста это блокировалось центральными властями Кишинева, что вызывало протесты в самой автономии.
Мне представляется, что этот вопрос имеет много измерений, прежде всего, в части, касающейся стабильности той политической конструкции, на которой стоит сама Молдавия, когда избранные всенародно, я имею в виду народом Гагаузии, деятели оказываются в тюрьме. Сейчас Гуцул перевели под домашний арест, но это не изменило существа дела. Мы видим достаточно серьезные протесты со стороны общественности, со стороны политических сил, которые опасаются, что дело не закончится арестом, что это может привести к ликвидации особых прав Гагаузской автономии.
И это при том, что Молдавия громогласно заявляет устами своего руководства, что она стремится попасть в Европейский союз. Напомним, что в Европейском союзе существует достаточно большое количество законов, которые касаются регионального самоуправления, прав национальных меньшинств. Стремиться вступить в Европейский союз и в то же время игнорировать те нормы, по которым ЕС существует, – это выглядит необычно, потому что, если страна вступает в некое сообщество, она стремится выполнять его нормы.
В Европейском союзе, как известно, действительно уделяется большое значение правам национальных меньшинств, правда, там тоже не всегда последовательно это делается, и мы видим, что сам Европейский союз зачастую ведет себя на основе принципов двойных стандартов. Мы видим это в отношении Украины, где не соблюдаются права не только русскоязычного населения, но и других национальных меньшинств. Мы слышали и фиксировали неоднократные заявления со стороны венгерских, румынских властей о несоблюдении прав национальных меньшинств венгров и румын, которые проживают на территории Украины. Я уж не говорю о том, что там происходит с правами русских, русскоязычного населения, с правами Русской Православной Церкви, и Евросоюз успешно закрывает на это глаза.
Интересно мне посмотреть (это такой эксперимент на натуре), как сейчас Европейский союз воспринимает то, что происходит в Молдавии в отношении гагаузского меньшинства, которое небольшое, но очень сплоченное, имеет свой взгляд на развитие отношений с Европейским союзом, с Российской Федерацией. Напомню, что подавляющее большинство населения Гагаузии поддерживает развитие отношений с Российской Федерацией в силу разных причин, прежде всего, в силу многочисленных разветвленных связей между Гагаузией и регионами Российской Федерации. Поэтому, конечно же, эта ситуация, которая возникла сейчас с башканом Гагаузии, не может нас не беспокоить.
Мы рассчитываем на то, что все-таки будет найден разумный и юридически выверенный выход из этой ситуации, который позволит сохранить, как я уже сказал, ту политическую конструкцию, которая не так просто вырабатывалась в Молдавии. Те законы, в том числе закон 1994 года об особом статусе Гагаузии, тоже были результатом очень серьезных политических процессов. Их обрушение, как мне представляется, создало бы риски для стабильности самой Молдавии.
– Как вы оцениваете решения молдавских властей об ограничении российского информационного присутствия в стране?
– Понимаете, это стандартные обвинения, мы их слышали не только в Молдавии. В очень многих странах обвиняют российские СМИ во вмешательстве во внутренние дела, в дезинформации, в том, что они ведут какую-то гибридную кампанию по воздействию на настроения населения.
В процессе наблюдения за теми обвинениями, которые возникают в адрес российской прессы и которые служат основанием для ограничения ее деятельности, могу отметить, что ни разу не прозвучало обвинение в конкретной дезинформации. Скажите мне, где российские телеканалы, телеграм-каналы сказали что-то, что противоречило бы действительности? Такого не было. Я не видел ни одного конкретного случая. Если бы еще поймали за руку, но это не так. Эти обвинения носят размытый характер, в том числе что СМИ создают не ту картинку. Почему они должны создавать картинку, которая соответствует мнению определенной части политических сил в Европейском союзе? С какой стати?
Сам Европейский союз громко провозглашает приверженность принципам свободы прессы, свободы слова, плюрализма мнений. У меня много друзей во Франции, в других европейских странах, где мне приходилось работать, куда приходилось приезжать, и они, прямо скажем, в ужасе от той обстановки, которая сложилась сейчас в сфере свободы прессы в крупных европейских государствах. Рта нельзя открыть, цензура жесточайшая, вымарывается все, что не соответствует официальной точке зрения Брюсселя. Это называется свобода прессы? Ограничения, которые вводятся на деятельность российской прессы, носят волюнтаристский, произвольный характер, абсолютно не подкреплены никакими фактами. Речь идет просто о попытках заткнуть рот и не дать высказать другую точку зрения.
Чем это опасно? Это опасно, прежде всего, для самого Европейского союза, потому что Европейский союз, предавая собственные принципы свободы прессы, собраний, политической деятельности, занимаясь воздействием на политические процессы в других странах, но обвиняя в этом других, встает на очень скользкую дорожку – изменяет собственным принципам и тем самым подрывает собственное существование.
Сейчас возмущаются ростом праворадикальных или националистических движений и партий. А откуда они взялись? Они взялись из недовольства значительной части населения тем, как интерпретируются их права и свободы официальным Брюсселем. Они недовольны тем, что произошла узурпация власти брюссельской бюрократией, которая распоряжается делегированными им правами национальных государств без учета интересов значительной части населения, а то и целых стран. Люди недовольны тем, что любой выход за рамки так называемой политической корректности, использование даже не тех терминов в прессе приводит к репрессиям, закрытию средств массовой информации.
Права меньшинств толкуются только как права ЛГБТ*-сообщества. Остальные – нет-нет, вы не те меньшинства. Есть меньшинства правильные, которых мы поддерживаем, а есть неправильные меньшинства. Неправильные – это национальные меньшинства, это те, кто не вписывается в официальную логику Брюсселя. И все это крайне негативно влияет на восприятие Европейского союза, который когда-то воспринимался во многих странах, и даже в России, чуть ли не как образец демократического развития. Сейчас впечатление совершенно другое. Оно состоит в том, что куда-то не туда идет Евросоюз. И об этом говорит не Россия. В первую очередь, об этом говорит вице-президент Соединенных Штатов, об этом говорят многие политические деятели и деятели культуры тоже, для которых лозунг отмены России, отмены культуры, отмены языка вызвал оторопь и обратную реакцию, которую мы сейчас наблюдаем.
– Наш разговор плавно подошел к очередным выборам. Двадцать восьмого сентября состоятся парламентские выборы в Молдавии. Есть ли вероятность, что отношения с Россией изменятся, и с чего стоит начать восстановление?
– Мы не вмешиваемся во внутриполитические процессы. Те обвинения, которые мы слышим в наш адрес, не имеют под собой оснований. Я читаю некоторые телеграм-каналы здесь, не буду их называть, чтобы не рекламировать, но это на уровне: "А вы знаете, соседка-то с мужем знакомой спит?" Или: "Вы слышали, такой-то политический деятель съездил в Москву?" И что? Почему он не должен ездить в Москву? Он что, должен ездить только в Вашингтон или Брюссель?
В Молдавии западные страны открыто и явно вмешиваются в политическую жизнь страны, но это никак не комментируется. Десятки тысяч, от 12 до 14 тысяч неправительственных организаций регулярно занимаются тем, что только и вмешиваются за счет вливаний из Брюсселя во внутриполитическую жизнь Молдавии, поддерживая только одну часть политического спектра. Я уж не говорю о других аспектах вмешательства западных стран в жизнь Молдавии. Между тем Россия, которая ведет себя очень корректно, обвиняется во всех смертных грехах.
Мне кажется, явное желание Брюсселя навязать свою волю вызывает в обществе соответствующую реакцию. Мы это видели по президентским выборам в прошлом году, которые выявили раскол в обществе, и большая часть населения, которая проживает в самой Молдавии, естественным образом выступает за развитие отношений с Россией. Почему? Потому что это отвечает интересам самих граждан Молдавии. Их интересам отвечает открытие рынков, свободное передвижение и наличие прямого авиасообщения с нашей страной. Это естественные потребности людей. Им хочется жить нормальной жизнью, чтобы их не отрезали от одной страны, направляя искусственно только в сторону Европейского союза.
Собственно, и сам конституционно нейтральный статус Молдавии предполагает развитие отношений со всеми странами в равной степени. Поэтому, как нам представляется, выборы осенью вновь покажут наличие запроса на развитие отношений с Российской Федерацией. И это не вмешательство России в эти дела, это естественные потребности людей. Иначе бы они не запрашивали у нас десятками тысяч российские паспорта. Мы их гоним в наше посольство? Нет, они сами приходят, а мы отвечаем на их запросы.
Поэтому здесь, наверное, нужно правильное позиционирование, правильное понимание того, что произойдет на этих парламентских выборах. Как раз мы выступаем против вмешательства. Но мы видим, какое агрессивное вмешательство в дела Молдавии идет со стороны западных стран и применяются агрессивные методы, чтобы добиться нужного Брюсселю результата.
Мы исходим из того, что выборы этой осенью пройдут действительно на демократической основе, когда оппозиция не будет преследоваться, когда будет возможность высказаться всем, а не только тем, кто безальтернативно хочет попасть в Европу, когда избиратели смогут объективно сравнить программы тех или иных представителей политического спектра. То есть подлинно демократические выборы, где будет возможность и высказаться всем, и сделать тот политический выбор, который отражает подлинные коренные интересы молдавского народа.
Мы убеждены, что развитие отношений с Российской Федерацией отвечает коренным национальным интересам Молдавии. Это не значит, что она не должна развивать отношения с другими странами. Это только Брюссель так ставит вопрос: кто не с нами, тот против нас. Россия никогда не ставила и не ставит так вопрос. Если Молдавия считает, что в ее национальных интересах развивать отношения и с другими странами, мы никогда против этого не выступали.
Здесь, мне кажется, важно, чтобы это понимание присутствовало и в политическом классе, и в руководстве Молдавии. А именно, что Россия не навязывает свой выбор, она не требует от молдавского народа однозначно ответа – только с нами и против других. Мы за то, чтобы люди имели возможность развивать отношения на личном, на семейном, на общественном и на государственном уровнях со всеми странами. Это подлинно демократическая постановка вопроса.
– Жители Молдавии широко отметили 80-летие Дня Победы. Однако молдавские власти 9 мая основной интерес проявили к празднованию Дня Европы. Недавно глава национального комитета "Победа" в Молдавии Алексей Петрович заявил, что молдавские власти последние несколько лет готовятся к уничтожению памятников Великой Отечественной войны в Молдавии, не включая их в реестр охраняемых (правда, пока этот реестр не утвержден). Что думает российская сторона о таком способе переписать историю? Как можно помочь сохранить наследие?
– Мы все-таки искренне надеемся, что молдавские власти не пойдут по варварскому пути борьбы с памятниками, по которому пошли страны Прибалтики, Украина, когда сносятся не просто памятники, а могильные плиты, когда проводится варварское вскрытие могил красноармейцев. Здесь уже вопрос о нравственности, об отношении к памяти своих же предков. Это же ваши предки, в том числе и тех, кто находится у власти. Ваши прадеды и деды сражались против немецко-фашистских завоевателей. Это ваши могилы, и вам их защищать. Если вы их не защищаете, это вопрос не к России, а к вашему нравственному облику и к тому, как вы видите прошлое.
Если говорить о нас, то мы твердо выступаем за то, чтобы, прежде всего, воинские захоронения, захоронения тех людей, которые погибли, защищая свободу и независимость Молдавии и тогда Советского Союза, были защищены всеми законами. Это наша открытая позиция. Безусловно, мы выступаем за то, чтобы они были внесены в реестр охраняемых. Но здесь, как всегда, не один слой, а их несколько. Нужно, чтобы эти охраняемые памятники действительно охранялись, восстанавливались и соблюдались те нормы законодательства, которые вводятся, потому что можно любые списки составить и в любые реестры внести, а потом это игнорировать.
Скажем, с теми же прибалтийскими государствами у нас были договоренности о сохранении памятников. Когда уходили наши войска и прибалты обещали, что они будут следить за памятниками, будут их охранять, но они этого не сделали, а сделали прямо противоположное, что выглядит как надругательство над памятью тех людей, которые сражались, в том числе и за их свободу.
Но что касается России, для нас память людей, павших в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, священна. Она священна не только для нас, но и для подавляющего большинства жителей Молдавии, которые 9 мая массово вышли, чтобы отпраздновать этот день, и чтобы встать в ряды "Бессмертного полка". И я горжусь тем, что был среди этих людей.
– Продолжая вопрос переписывания истории. В новом учебнике истории, выпущенном в Молдавии для старшеклассников, Россия явно показана не в лучшем свете. Можно ли рассчитывать на изменение отношений между государствами, если детям в школе рассказывают о российской агрессии? И в целом как вы относитесь к этому учебному пособию, которое вызвало резонанс в обществе из-за нового взгляда на историю Великой Отечественной войны и Второй мировой в целом?
– Давайте прямо скажем, не только в Молдавии появляются подобные учебники. Они есть и в прибалтийских государствах и нацелены на молодые мозги, чтобы сформировать определенные видения у них истории. Ссылаются при этом на пакт Молотова-Риббентропа, на то, что было два тоталитаризма, которые сражались друг с другом. Вся эта концепция была введена в действие в период перестройки. Вообще концепцию тоталитаризма изобрел Збигнев Бжезинский (американский политолог, советник по национальной безопасности 39-го президента США Джимми Картера – ред.) и исключительно для того, чтобы она использовалась против Советского Союза. Эта концепция никогда не использовалась против Китая, и никогда китайскую власть не называли тоталитарной, хотя вроде режим был такой же, как в Советском Союзе. Она не использовалась никогда в отношении монархий Персидского залива, где большинство стран – просто абсолютная монархия. Это использовалось точечно для идеологического воздействия на умы людей в Европе и в Советском Союзе. Этот идеологический конструкт лег в основу учебников, которые пишутся по одним соросовским методичкам, и где происходит явная подмена понятий и замалчивание фактов.
Скажем, очень широко распространяются насчет пакта Молотова-Риббентропа, но нигде не говорится, что этому предшествовало. А Мюнхенский сговор – это что было? Не позор Европы? Когда продали Судеты, Тешинскую область, когда отдали на откуп главарю нацистской Германии Гитлеру решение этих вопросов, а потом умыли руки и сказали, что Советский Союз виноват. И это не пакт Молотова-Риббентропа, это пакт о ненападении между Советским Союзом и Германией, который был результатом неготовности и неспособности Запада сформировать антигитлеровскую коалицию, которую Советский Союз настойчиво предлагал в течение предыдущих лет, но это было отброшено в сторону. Вместо этого получили Мюнхенский сговор и как реакцию на него уже договор о ненападении между Советским Союзом и Германией. Между прочим, такие пакты ненападений существовали у Гитлера со многими странами. Но почему-то только именно этот выделяется и препарируется.
Эти учебники – грубое насилие над реальной историей, попытка исказить, переписать, проигнорировать ключевые факты истории, выставить зачинщиков агрессии чуть ли не жертвами и, прежде всего, снять ответственность с западных стран, которые подталкивали фашистскую Германию к нападению на Советский Союз, которые вели странную войну, которые сдавали Чехословакию. И эти люди сейчас пытаются задним числом переписать историю и возложить ответственность за развязывание Второй мировой войны на Советский Союз. Как будто Советский Союз строил концлагеря и сжигал в печах миллионы людей. Этот факт в учебнике игнорируется или говорится скороговоркой. А диктатор Ион Антонеску (румынский маршал, один из пособников Гитлера – ред.) выставляется чуть ли не эффективным менеджером. Безусловно, мы на такую трактовку истории пойти не можем и согласиться с этим не можем, потому что за этим стоит не только историческая правда, но и об этой правде вопиют миллионы жертв, которые Советский Союз понес в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.
* Движение ЛГБТ* признано экстремистским и запрещено на территории России
