Триатлон в сточных водах и угроза убийства на Олимпиаде

Главная по спорту в правительстве, висящем на ниточке, Амели Удеа-Кастера, погрузилась в Сену в водолазном скафандре. Смысл события — доказать прежде всего МОК, что главная водная артерия французской столицы "дефекализована" (на самом деле нет, потому что купаются в реках в бикини и плавках, а не водонепроницаемом комбезе). На очистку Сены выдали полтора миллиарда евро. Сена ровно в том же состоянии, что была до "начала очистки", а куда подевались деньги, не знает никто. Агентство Associated Press за три недели до начала состязаний язвительно заметило, что "на крайний случай французы готовы заменить триатлон (это плавание, велогонка и бег) на дуатлон (бег, велозаезд и снова бег).

Язвительно, поскольку АР — американское медиа, а именно у Америки Макрон лично, вот этими холеными руками, украл право проведения ОИ-2024, а еще потому что как раз в связи с обстановкой в Париже и во Франции во время Игр дипмиссия США рекомендовала своим гражданам гулять по Парижу (и другим большим городам) не то что не в одиночестве, а исключительно группами по пять человек. Госдеп считает, что также "небезопасно иметь при себе крупные суммы наличных, носить дорогие часы и украшения". И по возможности говорить тихо, не вступая в споры с французами. И иметь под рукой разрешенные во Франции средства защиты — F-16 с боезапасом (шутка).

Это хриплое верхнее ля, дающее общий тон для оркестра организаторов Игр, у которых не получилось создать "незабываемое событие, которое бы прославило Францию в веках". По крайней мере нам в России, организовавшим едва ли не лучшие состязания в современной истории спорта, смотреть на это смешно.

Украденные у самих французов внеочередные выборы в парламент (пришедшее третьим по количеству мандатов "Национальное объединение" получило больше всего голосов, порядка 11 миллионов, тогда как президентские присные — значительно меньше), паралич государственной власти, чудовищный хаос в финансах — и вот сегодня Макрон выйдет весь в белом, чтобы доказать ценности республики и ее девиза, из слов ставшие — так считают в Елисейском дворце — делом.

За 235 лет, что истекли со дня взятия Бастилии, Франция знавала разные времена. Времена славные, времена бесславные, времена, когда честь была в цене и когда ее втаптывали в грязь.

Когда Франции удавалось отстаивать свой суверенитет, доказывая, что она великая держава. Париж был единственным, кстати, кто не поддался на уговоры американцев и не пошел с ними в Ирак. А новообращенным членам и Североатлантического альянса, и ЕС резко заметил: "Вы пропустили отменную возможность промолчать".

Мы, кстати, ценили во Франции партнера — вне зависимости от того, к какой партии принадлежат те, кто ею управляют. Они были французами — со всеми недостатками и достоинствами, которые свойственны мятежному (когда-то) духу этого народа.

Сегодня мы открыты, как было сказано (и неоднократно) Владимиром Путиным, в обсуждении всех кризисных ситуаций. Которые, напомним, имеются не только в Европе.

Но есть одна проблема: даже если в какой-то момент подобный диалог с Парижем и начнется, мы будем знать, что на самом деле за всеми репликами и решениями французской власти, так или иначе, сегодня во внешней политике страны стоит Вашингтон. Не проще ли напрямую в этой ситуации связываться с домом на Пенсильвания-авеню, чем с дворцом на парижской Фобур-Сент-Оноре?

Французские ракеты сегодня убивают русских, французские наемники сегодня убивают русских, французские "Миражи", которые определены для Киева, тоже будут убивать русских.

Не потому, кстати, что французы так уж желают нам погибели. Просто когда-то самостоятельная страна, во многом способствовавшая созданию США во время Войны за независимость от британской короны, сама не заметила, как стала едва ли не главным европейским вассалом США.

Это было заметно — ярко и недвусмысленно, как Макрон ужом извивался, чтобы понравиться своему боссу Байдену. Да, у последнего деменция, да, когнитивные проблемы, и да, сложности с восприятием действительности. Но это не проблема и не препятствие для сегодняшнего Парижа. Там деменция не физиологическая, а политическая, поэтому общий язык был найден очень быстро.

Нынешний День взятия Бастилии стал днем, когда Францию окончательно взяли в оборот в Вашингтоне. Осталось ее разрушить и написать: "Тут ели круассаны".

Ну а купание министерши в водолазном скафандре, чтобы защитить кожу от распада фекалий накануне главного национального праздника, стало неожиданно самым ярким символом сдачи Франции США, которые по-прежнему мнят себя мировым гегемоном.