Татьяна Машкова: Латинская Америка считает Россию противовесом США

Активность России в Латинской Америке налицо, но ее недостаточно, надо набирать обороты, заявила генеральный директор Национального комитета содействия экономическому сотрудничеству со странами Латинской Америки (НК СЭСЛА) Татьяна Машкова. В интервью РИА Новости она рассказала, сколько банановых плантаций на континенте принадлежат российским предпринимателям, можно ли сдвинуть товарооборот РФ со странами Латинской Америки с "заколдованных" 20 миллиардов долларов, и как Белый дом мешает России вести бизнес в этом регионе. Беседовал Серго Кухианидзе.

– Разговор о торгово-экономических отношениях России с Латинской Америкой хочу начать с бананов. Слышал, что немало их плантаций в странах континента давно принадлежат отечественным бизнесменам, это правда?

– Нет, на самом деле таких плантаций всего две-три, доля их продукции в общем объеме невелика, но бананы с маркой "Примадонна" можно купить и в сети "Магнит", и в "Пятерочке". В свое время российский бизнес проявлял к ним куда более живой интерес, активно вел переговоры со странами Латинской Америки на сей счет. Впрочем, проекты эти всегда были рискованными: велика зависимость от климатических сюрпризов, болезней и вредителей. Да и недостаточно изученное местное законодательство той или иной страны может неприятно удивить: с одной стороны, закон защищает иностранные инвестиции, а с другой – позволяет изъять иностранную собственность "в пользу своих граждан".

– Но бананы в Россию до сих пор поступают ведь главным образом из Латинской Америки?

– Да, 97% бананов, которые мы потребляем, по-прежнему идут к нам из Эквадора по морю. Были поставки этих плодов в Россию из Мексики и Гватемалы. Возможностей для расширения списка стран-поставщиков предостаточно.

– Учитывая столь внушительные объемы поставок в Россию бананов из Эквадора, Вашингтон может сделать пакость: оказать на страну давление, чтобы она перестала их поставлять нам, лишив, таким образом, россиян столь любимого ими тропического плода?

– В принципе, может. Эквадор сильно зависит от Соединенных Штатов, даже национальной валютой там является американский доллар. Но на практике, думаю, такое исключено. Эквадорские бананы не исчезнут со стола россиян. В случае подобного запрета определенно взмолятся сами эквадорцы: "Что же, господин Байден, вы с нами делаете?!". Ведь для них поставки в Россию бананов – очень прибыльный бизнес. Другого такого рынка сбыта для эквадорских бананов нет. В прошлом году, по официальным данным, Эквадор экспортировал в Россию 6,5 миллионов тонн бананов на общую сумму почти в 700 миллионов долларов. При этом Вашингтон все же будет, видимо, время от времени устраивать вокруг эквадорских бананов, идущих в Россию, разные игры, что будет сказываться на их поставках и, возможно, ценах. Но вот сейчас цены несколько выросли из-за природных катаклизмов: сократилось производство, а спрос все тот же.

– Впрочем, в Латинской Америке дядя Сэм может надавить практически на любую страну, ведь Белый дом давно рассматривает континент, как свою вотчину, верно?

– Ну, относительно влияния США на государства Латинской Америки не все так просто. Назвать сегодня континент вотчиной Соединенных Штатов все же не совсем верно. Ситуация тут точно не черно-белая, нюансов хватает.

На дворе как никак не 19 век, когда Вашингтон объявил о своей доктрине Монро, в основе которой принцип "Америка для американцев". Большинство латиноамериканских стран ратуют за экономическую и политическую независимость, выступают за многополярный мир, им импонирует в этом смысле позиция Москвы.

Россию страны континента рассматривают, как противовес Соединенным Штатам. Недавно один латиноамериканец сказал мне: "Я не сторонник ни России, ни Соединенных Штатов, но я не хочу, чтобы наш мир взорвался ко всем чертям. А предотвратить это может только Россия". Кстати, мысли латиноамериканского обывателя отнюдь не заняты тем, что происходит вокруг Украины.

– Континент, можно сказать, смотрит на России позитивно?

– Да, в целом Латинская Америка (это, кстати, более 30 стран) настроена к нам дружелюбно. Наши отношения не омрачены тяжелыми воспоминаниями, которые, как правило, мешают народам жить. Между нами никогда не было территориальных претензий, тем более войн.

Россия, а до того Советский Союз, всегда уважительно разговаривали с Латинской Америкой, чего не скажешь о том же дяде Сэме, который общается со странами континента, держа за спиной "большую дубинку". Для нас Латинская Америка, с легкой руки замечательного советского документалиста Романа Кармена, всегда овеяна романтикой и остается революционным "пылающим континентом".

– Вы, стало быть, не разделяете точки зрения, что Москве будет крайне сложно выстраивать сегодня торгово-экономические отношения именно в этой части мира?

– Почему, отчасти разделяю, поскольку не понаслышке знаю, как Белый дом мешает нам вести бизнес в Латинской Америке, запугивая латиноамериканцев вторичными санкциями, присматривая за теми, кто сотрудничает с Россией. Особенно уязвимыми оказываются банки региона. Мы с таким уже сталкивались. Конкретный пример: не успели мы договориться с одним латиноамериканским банком о прямых платежах, как буквально в течение недели его представитель перезванивает и говорит: извини, дорогая, ничего не получится – из Вашингтона грозят пальцем, не велят с вами работать!

Да, есть угроза вторичных санкций, есть транспортно-логистические сложности в товарообороте с Латинской Америкой. Доставка морем реализуется через Турцию и Китай, а хотелось бы через Новороссийск. Вот и получается, что товар стоит, условно говоря рубль, а его доставка в десять раз дороже. Но, несмотря на все это, Россия ни в коем случае не должна уходить из Латинской Америки, ни политически, ни экономически. В повороте России в сторону Глобального Юга этот регион должен занять подобающее место.

Каков, кстати, сейчас товарооборот между Россией и государствами Латинской Америки?

– Хвастаться нечем, цифра мизерная – около 20 миллиардов долларов. Для сравнения: товарооборот США с континентом составляет порядка 800 миллиардов долларов.

Но справедливо и то, что товарооборот России с Латинской Америкой уже много-много лет крутится именно вокруг этих 20 миллиардов, то чуть повысится, то понизится. Россия десятилетиями по традиции поставляет на континент нефтепродукты, пшеницу и удобрения, а импортирует оттуда продукцию АПК – фрукты, овощи, вино, морепродукты.

Возможно, эти 20 миллиардов долларов – некий оправданный объем нашего товарообмена, обусловленный комплексом причин – географических, исторических, экономических. И еще бы добавила психологический фактор. Плюс – крайне низкая информированность о взаимном потенциале.

– Может, цифра заколдована… злыми индейскими племенами?

– Ну, вы скажете! Но, если серьезно, то потенциал сотрудничества между нашими странами огромный. Евгений Максимович Примаков в бытность свою министром иностранных дел России совершил вояж по странам Латинской Америки. Вернувшись, он сказал, что с политической точки зрения в наших отношениях все отлично, а вот контакты между бизнесом необходимо развивать.

Тогда-то с его подачи и был создан Национальный комитет содействия экономическому сотрудничеству со странами Латинской Америки. Сегодня наш комитет объединяет более 60 российских компаний малого, среднего и крупного бизнеса. Среди них есть логистические компании, банки, компании машиностроительного и агропромышленного секторов, текстильной и фармацевтической промышленности.

– Они сейчас имеют реальный бизнес с Латинской Америкой или все это свадебные генералы?

– Нет-нет, свадебных генералов среди наших членов нет. Каждая из них либо ведет дела с той или иной страной континента, либо пытается их наладить.

Всем им мы стараемся оказывать разностороннюю поддержку, помогаем не только найти партнеров, но и объясняем правила ведения бизнеса с Латинской Америкой, где немало тонкостей. Начиная с того, что информацию о своей продукции и услугах желательно готовить не на английском, а на испанском языке. Во время переговоров нужны такт и терпение.

– Mañana – то есть завтра, говорят, любимое слово в Латинской Америке?

– Это, конечно, стереотип, которых в России в отношении континента предостаточно. Чего греха таить, для большинства граждан нашей страны Латинская Америка до сих пор – это место, где "в лесах живет много, много диких обезьян". Впрочем, и жители стран континента мало что знают о России.

Но ментальные различия, поверьте, не могут стать тормозом на пути развития наших торгово-экономических отношений, когда есть тот огромный взаимный интерес друг к другу, который мы наблюдаем сейчас. В Москву зачастили самые разные латиноамериканские делегации, желающие налаживать не только выгодный бизнес, но и сотрудничество в области науки, образования. Россия, наконец, начала открывать свои торговые представительства в странах континента, которые закрывались в 90-е годы.

– Когда Москва отвернулась от Латинской Америки?

– Сегодня активность России на континенте налицо, но ее недостаточно, надо набирать обороты. Мы все еще весьма инертны в поиске там новых товаров и технологий, что так нужны стране. Мы сейчас перестали получать текстиль, шерсть из Европы. Так Латинская Америка производит превосходный хлопок, шерсть высочайшего качества. Никарагуа, между прочим, шьет джинсы, которые затем поставляет в США. Почему бы российским предпринимателям не попытаться сегодня установить контакты с никарагуанскими партнерами? Мексика, Бразилия производят машины и оборудование, там развита автомобильная продукция. А разве России сейчас не нужны и автомобили, и запчасти к ним? Куба может предложить уникальные фармацевтические препараты и технологии для лечения различных заболеваний, включая онкологию и сахарный диабет, у перуанцев и чилийцев есть отличное горнорудное оборудование. Страны региона могут завалить нас креветками и прочими морепродуктами. Подобные примеры можно множить без конца. Более того, в самых разных отраслях постоянно появляются новые точки соприкосновения. Конечно, в текущих условиях резко нарастить наши торгово-экономические отношения не так просто, но пытаться надо. Знаю, что все решаемо, если действовать аккуратно, заинтересованно и точечно решать каждую конкретную проблему.