Не такие, как все: великий американский миф умер

Год выборов — а в этом году действительно голосует большинство человечества — развенчивает один из главных либеральных мифов. Все его знают: "демократия существует только там, где есть прямые и всеобщие выборы, потому что именно это приводит к смене правителей и препятствует формированию наследственных элит". Миф этот европейского происхождения и расцвел после образования США и Великой французской революции, однако его звездный час наступил после Второй мировой войны, когда за пару десятилетий количество независимых государств выросло в несколько раз. Так что у нас сейчас с наследованием власти? Не в монархиях, которые существуют в 29 из 200 государств мира, а в странах, избирающих своих руководителей?

Вчера на выборах в Индонезии победил министр обороны Субианто — осенью он сменит отработавшего два срока президента Джоко Видодо. Третьего срока в Индонезии нет, но вице-президентом у генерала будет сын уходящего президента Гибран. Через пять или десять лет он сможет баллотироваться в президенты, так что вполне может сложиться династия Видодо. И она будет не уникальной для Индонезии — наоборот, вполне логичной. Потому что новый президент Субианто — зять бывшего президента Сухарто, правившего страной почти треть века, до 1998 года. А дочь предшественника Сухарто, основателя независимой Индонезии Сукарно, Мегавати была президентом страны двадцать лет назад. То есть одна династия сменяет другую — и это в третьей, по западным меркам, демократии мира (после Индии и США)? Вы скажете, что это мусульманская специфика?

Но посмотрите тогда на соседнюю с Индонезией страну — нет, не абсолютную монархию Бруней или конституционное королевство Малайзию, а на самый что ни на есть прозападный (по законодательству и имиджу) Сингапур. Там с момента получения независимости в 1959-м все решает династия Ли: сначала 30 лет премьер-министром был Ли Куан Ю, потом он держал руку на пульсе в качестве старшего министра, а двадцать лет назад премьером стал его сын Ли Сяньлун. Скоро, правда, он обещал передать свой пост преемнику (не родственнику), но присматривать за процессами все равно будет.

А вот еще одна страна региона — Камбоджа. Там вроде бы как монархия, но пост премьера уже четыре десятилетия в руках фамилии Хун. Вернувший короля бывший коммунист Хун Сен полгода назад передал власть своему сыну Хун Манету, но учитывая, что отцу всего 72 года и он к тому же возглавляет Королевский совет, понятно в чьих руках реальная власть.

Соседний с Камбоджей Таиланд тоже монархия, но и там есть не только династия короля Рамы. В эти выходные выйдет из тюрьмы Таксин Чиноват — бывший премьер-министр, который добровольно вернулся из 15-летнего изгнания, чтобы отбыть срок в тюрьме. Освобождают его досрочно — потому что у власти сейчас партия, которую возглавляет его дочь Пхэттхонгтхат. А его младшая сестра Йиннглак была премьер-министром в 2011-2014 годах.

Надоела Юго-Восточная Азия? Но в Южной все то же самое: в Индии до начала 90-х (с совсем небольшим перерывом) правила династия Неру — Ганди, на Шри-Ланке убитого премьера Бандаранаике сменила сначала жена, а потом дочь. В Пакистане на высшую власть претендует уже третье поколение династии Бхутто, а конкуренцию ему составляет клан братьев Шариф. В Бангладеш вся история независимости — это борьба между семьями Рахманов, не родственников, а врагов. Сейчас страной правит Шейх Хасина Вазед, дочь основателя государства Муджибура Рахмана, а его главная соперница — бывший премьер-министр Халеда Зия, вдова бывшего президента Зиаура Рахмана.

Да, в Южной Азии династии часто платят за власть собственной кровью: были убиты два из трех Неру — Ганди, казнен Бхутто и убита его дочь, расстреляли и обоих Рахманов. Но ни сами династии, ни избиратели не меняют своих пристрастий — до поры до времени, конечно. В Пакистане популярность обеих династий упала настолько, что им пришлось объединить усилия, чтобы убрать от власти и посадить в тюрьму выскочку Имрана Хана, но и это не помогло им выиграть недавние выборы. В Индии клан Неру — Ганди хотя и контролирует партию ИНК, но десять лет назад был оттеснен от власти националистами Нарендры Моди и не имеет шансов вернуться к власти на ближайших выборах.

Но Азия разнообразна. Есть же и немусульманские и небуддийские страны? Конечно есть — вот, например, Филиппины. Там сейчас правит Фердинанд Маркос — младший. Старший правил в 1960-80-е годы, а потом был свергнут. Но Маркосы не первая династия — с начала шестидесятых президентами Филиппин по два раза были представители семей Макапагал и Акино.

Это все неустойчивые демократии? Но там практически везде конкурентные выборы... А что с эталонными азиатскими странами — например, с Японией? Да, там монархия, но декоративная — а реально управляет премьер-министр. То, что у нынешнего главы кабинета Фумио Кисиды в дальних родственниках экс-премьер Киити Миядзава, можно не упоминать, потому что у самого знаменитого и долгоправящего из японских премьеров Синдзо Абэ (убитого в позапрошлом году) премьер-министрами были и родной, и двороюродный деды по материнской линии (и это не считая отца, возглавлявшего МИД). Конечно, это не КНДР, где уже скоро как восемь десятилетий правит династия Кимов, но коммунистическая Корея и не претендует на выборную демократию западного образца.

Не будем разбирать Африку — там, естественно, множество случаев как прямой смены отца сыном (даже на выборах), так и победы наследников на честных выборах спустя годы после смерти отца-президента. В арабском мире много абсолютных монархий, но и там, где их ликвидировали, есть ностальгия по преемственности. Причем даже в том случае, когда вместе с лидером ушла и страна — как это было в Ливии. После убийства Каддафи в 2011 году развалившаяся на части и погрязшая в гражданской войне страна так и не может провести всеобщие президентские выборы. Но когда они наконец-то пройдут, явным фаворитом на них будет Сейф аль-Ислам Каддафи, сын Муаммара.

Южная Америка выбивается из общего ряда? Ведь там династии президентов были только в XIX веке, и то далеко не везде? Да, власть там традиционно концентрируется в кругу нескольких сотен семей элит (или региональных элит, как в той же Бразилии), но и сейчас там хватает стран с династическими и семейными традициями. И это не только небольшие центральноамериканские или карибские страны — муж и жена (сначала Перон, а потом Киршнер) правили Аргентиной, дочь президента Перу Фухимори уже не раз была в шаге от победы на выборах, колумбийцы неоднократно доверяли президентское кресло семье Сантос.

Остается только Европа — и там действительно все не так, как на Глобальном Юге. Ну за исключением того, что в Старом Свете 11 монархий, а деньги и власть сконцентрированы в руках старых элит, поэтому первых лиц можно и даже нужно выбирать не из своего круга. И уж тем более негоже, чтобы наемные менеджеры передавали власть из поколения в поколение. Хотя и в Европе есть исключения — в Греции в премьерском кресле регулярно оказываются Папандреу и Караманлисы.

Идея борьбы с монархиями ради прогресса, счастья и освобождения народов получила максимальную поддержку на острове, однако Великобритания сама так и остается сословной монархией, сохранившей не только корону, но и аристократию. При этом конкурентные выборы там проходят уже весьма давно и весьма бурно — премьеры бывают яркие и не очень, но все знают свое место. Старые деньги и старые семьи определяют стратегию, а премьеры управляют народными ожиданиями и разочарованиями. Похожий (хотя и попроще) механизм в крупных странах Содружества. Впрочем, в той же Канаде за полвека уже второй премьер-министр Трюдо.

Особая версия англосаксонской модели власти была в США, но тут она умудрилась превратить публичную власть в наследственное правление. Точнее, пыталась превратить: если бы все шло по плану, то сейчас у власти была бы Хиллари Клинтон. Ну или Джеб Буш. Но все сломал в 2016-м выскочка Трамп — и с тех пор американская система внутриэлитного отбора кандидатов на высший пост дала сбой. Те, кого выдвигает ход времени, элите не нравятся или даже пугают ее (Трамп, Сандерс, Рэнд Пол), а свои собственные дети и жены не справляются. В этом смысле выдвижение Мишель Обамы стало бы замечательной иллюстрацией тупика, в котором оказалась политическая система США: когда родная кровь представляется последним шансом на спасение, на возвращение стабильности, на сохранение порядка, который устраивал истеблишмент.

Но проблема США в том, что, в отличие от других стран, где передача власти по родственному принципу действительно идет на пользу стране или хотя бы элите, Америка претендует на то, чтобы руководить остальным миром на основе "порядка, основанного на правилах". И одним из главных этих американских "правил" было показное осуждение семейственности у власти, то есть того, на что теперь уповает "вашингтонское болото".