Дмитрий Догадкин: Катар предлагает услуги посредника в конфликте с Украиной

День дипломатического работника для посла России в Катаре Дмитрия Догадкина больше, чем профессиональный праздник, ведь дипломатическому поприщу он отдал почти 35 лет своей жизни. В послужном списке чрезвычайного и полномочного посла – напряженная работа почти во всех частях арабского мира. Когда-то он имел дело с последствиями "арабской весны" в Сирии, руководил посольством России в Омане во время кровопролитного конфликта в соседнем Йемене, где Оман играет роль посредника. Сейчас активно представляет российские интересы в Катаре, который за последние годы из дальнего круга стран – российских партнеров переместился в ближнее окружение. Посол России в Дохе накануне Дня дипломата рассказал корреспонденту РИА Новости Юлии Троицкой о профессиональных достижениях, поделился мнением, есть ли для России место в Персидском заливе, раскрыл детали общения как с политбюро движения ХАМАС, так и с дипломатами-женщинами в мусульманском Катаре.

– Вы являетесь опытным дипломатом, почти 35 лет находитесь на дипломатической службе, дважды посол России в арабских странах Персидского залива. Какое достижение в своей работе вы считаете самым важным?

– Действительно, за этот долгий срок я имел возможность поработать во многих арабских странах: Египет (дважды), Ливия, Сирия, Оман, и, наконец, Катар. В бытность студентом стажировался в Багдадском университете. Опыт каждой командировки был по-своему уникальным и важным.

Так, 2011 год я встретил в качестве советника-посланника нашего посольства в Дамаске. Начавшийся тогда кровавый конфликт в Сирии, инспирированный Западом в рамках доктрины "контролируемого хаоса", принес неисчислимые беды и горести ее народу, поставил эту стратегически важную и исторически дружественную нам страну на грань распада. Как в качестве старшего дипломата посольства, так и по возвращении в Москву, в качестве начальника отдела Сирии и Ливана ДБВСА МИД России для меня было принципиально важно не допустить потери САР своей государственности и суверенитета, прихода к власти антироссийски настроенных радикальных исламистов. Рад, что я и мои коллеги внесли свою скромную лепту в то, что ситуацию удалось переломить и избежать худшего развития событий.

– Катар принято считать консервативной мусульманской страной, при этом в его министерстве иностранных дел и посольствах в разных странах работает много женщин. Пожимаете ли вы им руки, здороваясь при встрече? Можете ли преподнести какой-то подарок, цветы?

– В Катаре женщины активно получают высшее образование, причем соответствующая доля катарских женщин заметно превышает долю мужчин. Как следствие, они самым широким образом вовлечены и в рынок труда – как в государственном секторе, в частности, в МИД Катара, так и в частном секторе, занимая, в том числе, руководящие должности, вплоть до министерских.

Что касается рукопожатий, то это зависит от конкретного человека. Некоторые собеседницы инициируют рукопожатие, некоторые нет, в любом случае это их прерогатива. Как и в других странах, государственные служащие в Катаре имеют право принимать недорогие, символические подарки. Но до дарения цветов, тем более в ходе рабочих контактов, дело не доходит.

– Регион Персидского залива известен своими тесными связями с США и другими западными странами. Как вы считаете, в этой ситуации обладает ли существенным весом голос России в Катаре и регионе Персидского залива в целом?

– Да, это так. Для шести стран, которые входят в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), США, Великобритания и ряд крупных стран ЕС – основные военно-политические союзники и торгово-экономические партнеры. Пример Дохи среди других стран Персидского залива в этой связи, пожалуй, является даже наиболее показательным, поскольку Катар обладает статусом основного союзника США вне НАТО, размещает на своей территории крупнейшую в регионе базу ВВС США Аль-Удейд, а в пятерке крупнейших торговых партнеров Катара три государства принадлежат к евроатлантическому лагерю, причем США занимают второе место, уступая только Китаю. Это – данность, с которой в нашей работе нельзя не считаться.

Вместе с тем мы видим, что во всех странах Персидского залива, и Катар не является исключением, определенно не желают России поражения в конфликте с Западом. В Дохе исходят из того, что ее национальным интересам отвечает строительство реально многополярного мира, в котором ее голос – как в индивидуальном качестве, так и в составе ССАГПЗ – будет звучать громче, в котором арабским монархиям будет проще осуществлять политическое лавирование, сохранять независимость в принятии решений. В котором их жизнь, в конце концов, будет объективно более предсказуемой и безопасной. В Катаре, как и в других странах региона, понимают, что без сильной России достичь этого невозможно. Кроме того, странам Персидского залива, как и арабо-мусульманскому миру в целом, импонирует курс России на поддержку традиционных ценностей, неприятие разного рода "новшеств" и противодействие их добровольно-принудительному навязыванию суверенным государствам.

Российско-катарские отношения можно охарактеризовать как хорошие, "добрососедские". Если ОАЭ стали за последние годы нашим ведущим торговым партнером в регионе, то Катар остался крупнейшим арабским инвестором в российскую экономику. В частности, Суверенный фонд Катара владеет 18,93% акций компании "НК "Роснефть", 24,9% акций международного аэропорта Пулково, почти 25% акций в компании "Западный скоростной диаметр", ответственной за внутригородскую скоростную платную автомагистраль Санкт-Петербурга.

Катар регулярно на высоком уровне вместе со своими партнерами по ССАГПЗ участвует в различных форматах диалога с Россией. Мы наблюдаем стабильно высокий уровень делегационного обмена, между нашими странами продолжается регулярный политический диалог.

Что касается Вашего последнего вопроса, то достаточно посмотреть, с каким размахом президента Российской Федерации недавно встречали в ОАЭ и Саудовской Аравии. Думаю, это красноречивее любых слов говорит о том, прислушиваются ли к голосу России в Персидском заливе или нет.

– К сожалению, обстановка на Ближнем Востоке и в Северной Африке продолжает накаляться, конфликты полыхают в разных странах, регион далек от стабильности и безопасной обстановки. Как вы считаете, какие в этих условиях могут быть риски для Катара, который является одним из основныхпоставщиков СПГ на мировой рынок? Могут ли конфликты, которые в настоящее время затрагивают разные уголки Ближнего и Среднего Востока, – Ирак, Иран, Йемен, сектор Газа, Ливан – перекинуться на арабские страны Персидского залива, в том числе Катар, где пока обстановка остается спокойной?

– Будучи одним из крупнейших поставщиков СПГ на мировой рынок, Катар сильно заинтересован в безопасности в регионе Ближнего Востока, в частности – в безопасности глобальных логистических цепочек в Красном море, прежде всего, у берегов Йемена: в Баб-эль-Мандебском проливе и Аденском заливе. В Дохе понимают, что дальнейшая эскалация конфликта в Газе с перспективой вовлечения в него новых стран и негосударственных акторов усложнит и удорожит стоимость доставки катарского СПГ до конечных потребителей, как минимум, в Европе, на которую приходится около 15% газового экспорта эмирата. Также это приведет и к удорожанию импортных товаров на местном рынке.

Что касается "горячих точек" региона и их разрастания, то, помимо уже затронутых мной возможных экономических последствий, имеет смысл ставить вопрос о потенциальных рисках такого развития событий для начавшегося относительно недавно процесса региональной нормализации, прежде всего по линии Саудовская Аравия – Иран. Эти риски "регионалами" в полной мере осознаются. Поэтому с самого начала конфликта в Газе здесь ведут активную дипломатическую работу в интересах его купирования и скорейшей деэскалации обстановки.

– Россия традиционно играет важную роль в ближневосточном урегулировании, в том числе за счет крепких связей с разными сторонами конфликта на Ближнем Востоке. Проходят ли переговоры, консультации между российскими представителями и руководством ХАМАС, которое находится в Дохе? Если да, то затрагивает ли обсуждение какие-то другие вопросы помимо освобождения из сектора Газа заложников с российским гражданством?

– В рамках поддержания регулярных контактов с представителями всех палестинских фракций российская сторона ведет диалог в том числе с руководством политического крыла ХАМАС в Дохе. С 7 октября состоялись два визита в Москву заместителя председателя политбюро ХАМАС Мусы Абу Марзука, где его принимал заместитель министра иностранных дел, специальный представитель президента РФ по Ближнему Востоку Михаил Богданов. Поддерживается регулярный диалог и обмен мнениями по каналу посольства в Дохе.

В контактах с ХАМАС российской стороной неизменно акцентируется необходимость скорейшего освобождения захваченных во время нападений 7 октября прошлого года и удерживаемых в Газе оставшихся троих российских граждан – Козлова, Лобанова и Труфанова. При непосредственном участии посольства в ноябре прошлого года удалось добиться выхода на свободу троих россиян – Татти, Труфановой и Кривого. Посильно стараемся содействовать и освобождению остальных гражданских лиц, рассматривая это как необходимое условие для деэскалации обстановки.

Однако диалог между Россией и ХАМАС не сводится лишь к этому, пусть и очень важному гуманитарному вопросу. Нами уделяется большое внимание перспективам политического урегулирования конфликта, которое мы, как и подавляющее большинство международного сообщества, считаем безальтернативным. В сложившихся обстоятельствах императивной задачей представляется преодоление межпалестинского раскола, объединение ведущих палестинских фракций на политической платформе Организации освобождения Палестины, признанной международным сообществом в качестве единственного законного представителя палестинского народа. Необходимо перевести военное противостояние в политико-дипломатическое русло и подготовить условия для придания нового импульса палестино-израильскому мирному процессу по урегулированию фундаментальных вопросов окончательного статуса в соответствии с резолюциями Совета Безопасности и Генассамблеи ООН, Арабской мирной инициативой и "принципами Мадрида" (Мадридской конференции 1991 года – ред.).

– Мнения Катара и России о происходящем в разных арабских странах не всегда совпадают. Находит ли отклик у России официальная позиция Катара по палестинскому вопросу?

– Подходы России и Катара в отношении текущего витка палестино-израильского конфликта и "палестинского вопроса" в целом практически совпадают.

Прежде всего, наши государства полностью солидарны в оценке коренных причин нынешнего вооруженного противостояния: осудив атаки 7 октября, сопровождавшиеся насилием против гражданского населения, мы с первых дней заявляли, что коренной причиной событий является нерешённый вопрос о реализации законного права палестинского народа на создание своего национального государства в границах 1967 года со столицей в Восточном Иерусалиме. Более того, и в Москве, и в Дохе задолго до 7 октября "били тревогу" в отношении провокационных действий израильского правительства. Это и наращивание незаконной поселенческой активности в рамках политики по созданию необратимых фактов "на земле", и провокации на территории мусульманских святынь Иерусалима в попытке, фактически, пересмотреть статус-кво святых мест, и настойчивая, систематическая "иудаизация" Восточного Иерусалима, и осуществление военных рейдов на палестинский Западный берег реки Иордан, сопровождавшихся многочисленными жертвами среди арабского населения.

Россия и Катар солидарны не только в ответе на вопрос "кто виноват?", но и в ответе на вопрос "что делать?". Нами последовательно подчеркиваются необходимость скорейшего установления режима долгосрочного и всеобъемлющего прекращения огня, безусловного освобождения удерживаемых в секторе Газа заложников, организации беспрепятственного снабжения жителей палестинского полуанклава необходимыми объемами гуманитарной помощи. И в Москве, и в Дохе выступают категорически против любых инициатив по насильственному переселению населения сектора Газа за его пределы, отстаивают необходимость предоставить возможность временно перемещенным лицам из числа газавитян беспрепятственно вернуться к местам постоянного проживания и обеспечить их безопасность.

Подчеркну: в обеих столицах исходят из того, что ХАМАС – неотъемлемая часть политического ландшафта Палестины, оно пользуется широкой народной поддержкой не только в Газе, но и на Западном берегу Иордана. Следовательно, его представителям нужно предоставить право участвовать в политической жизни палестинского государства на равноправной и недискриминационной основе, без попыток "отмены". Поступать иначе означало бы ограничивать право народа Палестины на демократическое волеизъявление, навязывать ему чужую волю.

– Глава МИД России Сергей Лавров назвал Катар в числе государств, которые наша страна считает своим близким окружением. Что, на ваш взгляд, включает в себя это понятие? Какими качествами должна обладать та или иная страна, каковы должны быть ее приоритеты, чем характеризоваться отношения с Россией, чтобы войти в ее близкое окружение? Чем, по вашему мнению, Катар заслужил такое определение?

– После начала СВО 24 февраля 2022 года Катар, несмотря на давление коллективного Запада во главе с США, не присоединился к антироссийским санкциям, не вступил в оформившуюся за последние два года антироссийскую коалицию. По тематике конфликта на Украине катарское руководство высказывается подчеркнуто сдержанно и взвешенно. Доха, в отличие от некоторых других стран и межгосударственных объединений, не призывает нанести России стратегическое поражение, последовательно выступает за скорейшее начало мирных переговоров, предлагая в этих целях свои посреднические усилия.

Нам представляется важным и ценным, что именно премьер-министр (тогда еще вице-премьер), министр иностранных дел Катара Мухаммед бен Абдеррахман Аль Тани первым среди своих иностранных коллег провел телефонный разговор с Сергеем Викторовичем Лавровым буквально через несколько часов после начала СВО на Украине. Он же был первым, кто с 24 февраля 2022 года посетил с официальным визитом Москву. В свою очередь, эмир Катара Тамим бен Хамад Аль Тани одним из первых среди мировых лидеров инициативно связался с Путиным после событий 26 июня прошлого года.

– Можно ли сказать, что возросшее экономическое сотрудничество двух стран способствовало их сближению? Был ли рост товарооборота или каких-либо двусторонних экономических показателей в прошлом году?

– После начала СВО ввиду ряда внешних причин, прежде всего невозможности свободно осуществлять банковские операции в долларах и евро, наметился устойчивый тренд на спад двустороннего торгового оборота. Тогда же катарские партнёры объявили о временной приостановке инвестиционной активности в России. Однако те вложения, которые уже были сделаны экономоператорами эмирата, сохранены в полном объеме.

Вместе с тем, несмотря на имеющиеся объективные трудности, между нашими государствами продолжается активный диалог о расширении торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества, катарская сторона проявляет заинтересованность в участии в ряде крупных совместных проектов, в том числе в создании международного транспортного коридора "Север-Юг". Сторонами прорабатываются возможности запуска альтернативных схем взаиморасчета. Рассчитываем на то, что со временем все эти усилия дадут свои плоды.

– Визиты каких официальных лиц Катара в Россию стоит ждать в этом году, а российских – в Катар?

– Мы ожидаем участия катарской делегации в седьмой сессии Российско-арабского министерского форума сотрудничества (РАФС), которая в этом году пройдет в Москве. Будем рады участию представителей эмирата и в XV Международном экономическом форуме "Россия – исламский мир" в Казани в мае этого года, а также в 27-й сессии Петербургского международного экономического форума, которая состоится в июне. Разумеется, рассчитываем и на визиты на высоком уровне в двустороннем формате, в том числе в рамках регулярных политических консультаций.

Что касается мероприятий на территории Катара, то в 2024 году в Дохе состоится седьмое министерское заседание стратегического диалога Россия-ССАГПЗ, на котором должен присутствовать Сергей Лавров, 18-19 февраля в катарской столице состоится встреча Антониу Гутерреша со спецпредставителями ряда стран по Афганистану (так называемая "Доха-2"), Россия будет представлена специальным представителем министра иностранных дел по Афганистану Кабуловым.

За последние годы Доха стала крупной площадкой для различных международных диалоговых форматов и конференций, стабильно безупречно справляясь со своими обязанностями организатора. Так что, я не сомневаюсь, что этот список со временем еще пополнится.