Али Роухани: Иран может гарантировать энергобезопасность стран БРИКС

Российско-иранские отношения пережили беспрецедентный рост за последний год: Москва и Тегеран развили многоплановое сотрудничество в энергетике, финансах и торговле на фоне введенных западными странами санкций в отношениях обеих стран. За этот же период иранская сторона смогла удивить мир восстановлением отношений с Саудовской Аравией, а также вступлением в ШОС и БРИКС. Как повлияет членство Ирана в БРИКС на отношения с Россией, что может гарантировать Тегеран Москве и странам-членам организации, об уровне развития исламского банкинга в России, возможностях участия России в зерновых и аграрных проектах в Иране, а также о впечатлениях от опыта Москвы по борьбе с санкциями, аспектах экономического сотрудничества с Саудовской Аравией и интересах Ирана в Африке, в интервью РИА Новости рассказал заместитель министра экономики и финансов Ирана Али Роухани.

— Каким образом членство Ирана в группе БРИКС повлияет на экономическое сотрудничество Ирана и России и отмену санкций против обеих стран, и в целом какие преимущества будет иметь членство Ирана в БРИКС для России и Ирана? Почему Запад и США обеспокоены вступлением Ирана в группу БРИКС?

21 августа 2023, 10:00

Инфографика

БРИКС: участники, история и вес в мировой экономикеПосмотреть

— Одним из видов стратегической политики правительства Исламской Республики является развитие регионального сотрудничества и развитие сотрудничества с развивающимися экономическими и политическими державами мира. Группа БРИКС – одна из организаций, являющихся примером такого подхода. С момента образования этой группы в Иране бытовали разные взгляды на сотрудничество с ней и даже на присоединение к ней. Состояние наших экономических связей с некоторыми членами БРИКС достаточно удовлетворительное, и в целом, если посмотреть статистику, мы наблюдаем процесс постепенного роста торгового сотрудничества со странами БРИКС. То есть, начиная примерно с 2009 года, в наших торгово-экономических отношениях со странами-членами БРИКС, особенно в сфере экспорта и импорта, происходил процесс постепенного роста. Наша торговля со странами БРИКС в 2009 году составляла около 13 миллиардов долларов, а в 2021 году достигла 39,4 миллиардов долларов, то есть выросла почти в 4 раза. Разумеется, мы не оцениваем эту величину как предел желаемого, в частности, наши торговые связи с некоторыми странами-членами БРИКС пока очень незначительны и нуждаются в развитии, но я хочу сказать, что за последнее десятилетие этот процесс показывал рост.

Сегодняшний геополитический потенциал страны таков, что уже сейчас может быть использован многими странами БРИКС.В особенности я имею в виду позицию Ирана как коридора для взаимодействия между странами БРИКС, поскольку Иран фактически находится на пути из Китая в Африку и из России в Индию, и может оказать большую помощь для развития торговых связей между этими странами. Итак, первое направление — это торговля, где у нас есть как тенденция к росту, так и – учитывая потенциал и геополитическое положение Ирана – значительные возможности в коммерческой сфере. Второе направление – сфера энергетики: с присоединением Ирана к БРИКС – помимо новых членов этой группы – выгоды для нее в сфере энергетики сильно возросли, и это само по себе еще раз создает новый потенциал для БРИКС и может в значительной степени гарантировать энергетическую безопасность стран-членов группы, а также создать другой баланс сил между БРИКС и странами Запада в международных отношениях в сфере энергетики.

Следующее направление – сотрудничество в финансовой сфере как основа любого другого взаимодействия, будь то сфера торговли или энергетики, в отношении которых в группе БРИКС проявлено много хороших инициатив. У вас есть новые разработки, которые фактически образуют и приумножают капитал, и мы определенно хотим сыграть роль в этом новом банке, и у нас есть взгляды на его развитие. Прочие инфраструктуры, как, например, введение общей валюты между странами-членами БРИКС, возможно, пока далеки от реализации, но расчеты в торговле при помощи национальных валют — вопрос, который обсуждался на различных встречах группы БРИКС в течение нескольких лет, и его можно рассматривать как серьезную повестку. У различных стран БРИКС есть мотивация для выполнения этой задачи, и Иран также уже много лет заинтересован в этом вопросе. Можно двигаться также в сторону других вопросов, например, инфраструктуры совместных систем передачи финансовых сообщений и тому подобному, однако в любом случае у стран-членов БРИКС есть намерение — Иран же обладает им в особой степени – создать иные отношения в сфере финансов по сравнению с тем, что развивалось в последние несколько лет.

Часть проблем, создаваемых санкциями для Ирана и России – и в целом для каждой страны, находящейся под санкциями, – относится к сфере торговли в том смысле, что часть ограничений реализуется при помощи финансовой инфраструктуры, которой распоряжается Запад. С другой стороны, государство, наложившее санкции, подрывает торговлю других стран, используя свою власть в сфере контроля за международным транспортом, особенно в сфере морских перевозок. Это означает использование финансовой и транспортной инфраструктуры для подрыва торговли. Если страны-члены БРИКС разовьют свое взаимодействие в сфере транспорта, в частности, сухопутных перевозок, – а Иран обладает серьезным геополитическим потенциалом в этом вопросе, соединяя Россию с международными водами, а также Китай и Юго-Восточную Азию с Европой – по сути, возможности применения санкций в сфере морских перевозок существенно сократятся, поскольку значительная их часть распространяется на в сферу судоходства. Например, сократятся возможности наложения санкций на страхование судоходства, услуги связанные с которым в основном предоставляются западными странами. Или на услуги по классификации или отслеживанию судов – все это вопросы, услуги по которым предоставляют западные страны, и прекращение оказания этих услуг означает подрыв торговли страны.

С другой стороны, одна из важных основ санкций – доминирование западных стран над финансовой инфраструктурой, начиная от систем передачи финансовых сообщений (в том числе SWIFT) до базовой валюты, используемой при расчетах в международной торговле, которой в основном являются доллар и евро. Если мы сможем создать другие отношения в сфере финансов – что в области систем передачи финансовых сообщений, что в области типа расчетов в торговле, – использование национальной валюты или новых валют, опять же, сильно поможет сокращению последствий от санкций и того ущерба, который финансовые и морские санкции наносят торговле санкционных стран.

— Как Иран относится к созданию общей валюты БРИКС? Заинтересован ли Иран в участии в процессе создания единой валюты? И поможет ли создание общей валюты БРИКС сократить использование доллара?

— Да. Посмотрите, процесс, который сформировался и начался в особенности после финансового кризиса 2008 года – конечно, до этого он также обсуждался в теоретической среде, однако на практике его сильно укрепил кризис 2008 года – заключался в том, чтобы различные страны снизили зависимость от доллара в сфере своей внешней торговли и вследствие этого – в сфере своих валютных резервов. Китай был одним из пионеров в этой области: он заключил многочисленные двусторонние валютные соглашения с разными странами. Под валютными соглашениями подразумевается, что торговые расчеты между различными государствами должны осуществляться в национальных валютах. Как раз такая модель реализуется в странах-членах БРИКС.

Думаю, первым шагом к снижению зависимости от доллара является именно это движение к двусторонним финансовым соглашениям. Сначала двусторонним, затем многосторонним. То есть, чтобы торговые расчеты между Ираном и Китаем, Россией и Китаем, ЮАР и Россией осуществлялась в национальных валютах. Двусторонний характер соглашений можно сделать трехсторонним – Иран, Россия и Китай, чтобы торговые расчеты между этими тремя странами осуществлялись без доллара, при помощи их национальных валют. Созданы модели таких расчетов и даже договоры на их осуществление. Первый шаг к снижению зависимости (от доллара – ред.) – разработка такого рода валютных соглашений. Они обуславливают возможность осуществления расчетов в другой валюте, например, в долларах, только в отношении двустороннего или многостороннего торгового баланса, а расчеты за сбалансированные объемы экспорта и импорта фактически могут производиться в той же национальной валюте.

Следующим шагом, на мой взгляд, является переход к единой валюте, который, разумеется, имеет многослойный фундамент и предварительные требования. То есть, если мы говорим о единой валюте, как евро, например, — то это потребует очень серьезной инфраструктуры и платформ в банковской сфере, в бюджетной сфере и способе управления макроэкономикой. Поэтому я думаю, что сейчас нам нужно планировать более широкое использование двусторонних и многосторонних валютных соглашений между странами-членами БРИКС, чтобы в будущем было реализовано более комплексное планирование по вопросу единой валюты этой группы. Однако в целом Иран полностью разделяет идею заключения валютных соглашений со странами БРИКС, а также создания единой валюты организации, Иран полностью готов к этому.

— В России развивается исламский банкинг. Намерен ли Иран сотрудничать с Россией в этом виде банковской деятельности?

— Иран имеет долгий и очень ценный опыт в сфере исламского банкинга, точнее сказать, банковского дела без ростовщичества. Этот опыт отличается от опыта других стран, которые разработали исламский банкинг как одно из направлений своей банковской деятельности. В отличие от множества других стран, в Иране нет двойного банкинга, то есть, у нас нет (одновременно – ред.) исламских и неисламских (или тех же обычных) банков. По сути, у нас нет обычных банков, все банки работают в рамках положений о банковском деле без ростовщичества, и в этом вопросе у нас есть очень ценный положительный и отрицательный опыт.

Например, у нас есть очень хороший опыт в том, как следует разрабатывать положения о банковском деле без ростовщичества, чтобы они стимулировали инвестиции и упрощали финансирование предприятий и домашних хозяйств. С другой стороны, у нас есть и негативный опыт того, какие правила и системы стимулирования могут разрушить мотивацию к финансированию или затруднить доступ к финансированию для домохозяйств и бизнеса, или опыт того, какая политика может привести к выходу из системы исламских договоров без ростовщичества. Поэтому Иран определенно готов передать опыт в этой сфере. Кроме того, положительный опыт России в банковской сфере, в том числе в банковском контроле и придании банковской системе четкого и правильного характера, может ускорить прогресс данной области, а обмен этим опытом непременно поможет улучшить банковскую систему обеих стран, в особенности в сфере развития исламского банкинга.

— Намерен ли Иран увеличить объемы закупок зерна из России? Будут ли эти сделки осуществляться в рублях? Насколько велик объем национальной валюты, используемой Ираном в коммерческих сделках с Россией?

— Одна из серьезных возможностей расширения сотрудничества между Ираном и Россией в сфере торговли с нескольких точек зрения касается зерновой отрасли. Одна из них заключается в том, что Иран является импортером базовых товаров. В области зерна мы осуществляем импорт круглый год, и нам нужен импорт – будь то внутреннее потребление или соединение с внутренним производством. Также нам необходимо импортировать другие виды зерновых, особенно корма для животных. С другой стороны, Россия – один из крупнейших производителей базовых товаров и зерна в мире, фактически 20% экспорта зерна в мире осуществляется Россией.

Во-первых, это очень большой потенциал, а во-вторых, мы определенно заинтересованы в развитии регионального взаимодействия с соседями в таких сферах, как базовые товары, безопасность которых для нас очень важна. То есть, вместо того, чтобы пытаться импортировать зерно с другого конца земли, нам определенно предпочтительнее обеспечивать эти поставки от наших соседей, потому что это приведет к укреплению добрососедских связей, это второй пункт. Третий – Иран может не только импортировать зерно из России для удовлетворения собственных нужд, но и предоставить свою территорию в качестве коридора для экспорта российского зерна в третьи страны. Российская сторона может рассчитывать на Иран как на надежного и долгосрочного партнера.

Этот потенциал, к сожалению, до сих пор не использован, и я считаю, что недавний конфликт на Украине и последовавшие за ним санкции Запада против РФ практически сделали иранский маршрут безопасным и альтернативным маршрутом для экспорта российского зерна. К сожалению, мы работаем в этом направлении немного медленно, мы можем действовать гораздо быстрее. Однако этот путь, безусловно, является путем долгосрочного партнерства и стратегии.

— Иран давно встал на путь борьбы с санкциями, на который в последнее время вступила и Россия. На ваш взгляд, насколько Россия преуспела в вопросе борьбе с западными санкциями? Смогла ли российская сторона предотвратить худшие сценарии развития экономики под санкциями?

— Санкции, наряду с проблемами и препятствиями, которые они создают для стран, также могут создать и своего рода возможности для проведения важных и фундаментальных реформ. Например, такие реформы, какие провел Иран в бюджетной, банковской и валютной системе. Факт в том, что размеры и продолжительность ущерба, причиненные введением санкций, настолько полностью зависит от того, как реагирует государство, подвергшееся этим санкциям.

Мы особым образом наблюдали за политикой России в области противодействия санкциям. Я думаю, что это был очень успешный опыт. Прогнозы, особенно западные, заключались в том, что гораздо больший ущерб будет нанесен российской экономике со стороны финансового и банковского сектора, и меры, принятые ЦБ России, стали весьма эффективными, они снизили значительную часть этого ущерба.

Стратегия, принятая в отношении процентной ставки, продажи российского газа и нефти только в рублях, на самом деле были очень разумными. Эти меры поспособствовали снижению ущерба, который санкции смогли бы нанести российской экономике, особенно в банковском и валютном секторах.

Опыт России мы рассматриваем как успешный опыт борьбы с санкциями в валютной сфере, обсуждаем его до сих пор на встречах, в ходе докладов, отчетов в министерстве экономики, исследовательском центре парламента, Центробанке. Мы обстоятельно проработали опыт России в борьбе с санкциями в валютной сфере. Мы считаем, что опыт России в борьбе с санкциями – это ценный и успешный опыт.

— Существуют ли еще на данный момент санкционные риски, которые могут навредить российской экономике? Как вы относитесь к заявлениям Запада о том, что российскую экономику "сравняли с землей"?

— Самый важный шок или риск, вызванный санкциями, — это шок ожиданий экономических субъектов, то есть эмбарго не останавливает промышленное производство, не останавливает финансовый обмен, но подавляет ожидания экономических субъектов. Но какие бы санкции ни были введены, интенсивность воздействия шока в любом случае снизится. По крайней мере, так обстояло дело в Иране.

Я полагаю, что все те санкции, введенные западными странами, охватывают все сферы, они полностью исчерпали себя. По крайней мере, так обстоит дело с Ираном: Запад настолько ужесточил санкции, насколько это было возможно. Сейчас мы можем, создавая новые коммерческие и финансовые отношения, находя новых деловых партнеров по экспорту и импорту, вернуться к экономическому балансу. Поэтому я не думаю, что России грозит новый санкционный шок, который может разрушить ее экономику. Я думаю, что Россия преодолела эту опасность. Могу сказать, что у Москвы был полезный опыт. В 2018 году я, кстати, опубликовал статью об опыте России в борьбе с санкциями. Я проанализировал, какие соглашения были заключены в сфере экспорта сельскохозяйственной продукции, какую работу Россия проделала в политической и медийной сфере.

Я считаю, что опыт России относительно успешный в сфере борьбы с санкциями, и не чувствую, что будет такая большая опасность нового шока для ее экономики, особенно с такими инициативами, как БРИКС или как развитие взаимодействия в области энергетики и в сфере сельскохозяйственных товаров со странами Азии – это были мероприятия, которые значительно снизили последствия санкций.

— Как вы оцениваете экономическое сотрудничество между Ираном и Саудовской Аравией, особенно после переговоров двух стран об увеличении объема торговли до одного миллиарда долларов в качестве первого шага и создании совместной торговой палаты и развитии многостороннего сотрудничества в международных организациях, особенно в ШОС и БРИКС? Может ли сотрудничество с Саудовской Аравией помочь восстановить экономику Ирана, находящуюся под западными санкциями?

— Развитие регионального сотрудничества является долгосрочной стратегией Ирана, которая может обеспечить как безопасность, так и экономическое процветание региона Ближнего Востока. Именно в таком ракурсе мы можем рассматривать наши деловые отношения с КСА, а также получить от этого выгоду. Чем крепче экономические связи между соседними странами, тем меньшее влияние могут оказать политические потрясения на отношения между ними. Поэтому инициатива, поездка, переговоры с арабскими властями по финансово-экономическим вопросам состоялись в этих рамках. Но сказать, что Иран провел переговоры с Саудовской Аравией, чтобы противостоять санкциям – не совсем так. Мы приветствуем развитие добрососедских отношений со всеми соседними странами в экономической сфере – и это лишь одна из наших стратегий противодействия санкциям.

— Как развивается экономическое сотрудничество между Ираном и африканскими странами? Каков процент прибыли Ирана от торговли с африканскими странами? Инвестирует или планирует инвестировать Иран в настоящее время в африканские страны? Сейчас мы наблюдаем, как Россия движется в сторону Африки и вкладывает туда все больше инвестиций, то же самое делают и другие страны БРИКС.

— Весь африканский континент имеет большие экономические возможности для всех стран, как с точки зрения тех ресурсов, которые там существуют и которые можно перерабатывать, а также с точки зрения поставок необходимых африканским странам ресурсов. В Африке есть рынок. Он относительно неосвоенный. Проникновение Ирана во многие африканские страны до сих пор было минимальным, то есть, к сожалению, мы не вложили достаточно инвестиций для увеличения торговли с африканскими странами. Иранское правительство рассматривает Африку как инвестиционную возможность, как возможность экспорта иранских товаров и ресурсов.

— Хотите добавить что-нибудь?

— В сфере сотрудничества с Россией я хотел бы указать на ряд моментов. Одна из возможностей, о которых я упомянул, это сотрудничество в области зерна. Иран также является рынком и импортером зерна. Россия и Иран могут развивать отношения в этой сфере. Во-вторых, у Ирана есть зерно. Для России Иран может быть сырьевым транзитом. В Иране очень большие мукомольные мощности. Они не используются, но их можно использовать, импортируя пшеницу из России, а в самом Иране перерабатывать ее уже в муку.

Мы можем иметь одинаковые транзитные мощности с Россией в сфере энергетики. Мне следует, наверное, подчеркнуть, что до войны на Украине, которая изменила отношения между Россией и Западом, существовали Иран и Россия как конкуренты в экспорте сырья. Наконец, после такого изменения обстоятельств между этими двумя странами были созданы очень серьезные возможности сотрудничества. В сфере энергетики Иран действительно является крупнейшей страной по запасам нефти и газа, но у него много неразработанных месторождений. Россия имеет очень хороший опыт разработки газовых месторождений. Возможности технологического сотрудничества могут быть реализованы серьезным образом. Иран может стать центром доступа России к региональной газовой сети. Мы можем сформировать региональную газовую сеть, импортировать газ из России и поставлять газ в страны региона - Ирак, Афганистан, Пакистан.