Дэннис Фрэнсис: Генассамблея ООН не будет посвящена только Украине

Неделя высокого уровня сессии Генассамблеи ООН начнется 19 сентября в Нью-Йорке. О перспективе достижения прорывных решений по конфликту на Украине, об ожиданиях по поводу "черноморской инициативы", о будущем ООН и том, похожа ли нынешняя ситуация в мире на Карибский кризис, в интервью РИА Новости рассказал председатель 78-й сессии ГА ООН Дэннис Фрэнсис. Беседовал Алан Булкаты.

– Вы считаете, что предстоящая неделя высокого уровня окажется полезной для разрешения конфликта на Украине?

– Позвольте мне привести неделю высокого уровня в качестве контекста. Неделя высокого уровня проводится ежегодно. Она является возможностью для глав государств и правительств приехать в Нью-Йорк, в ООН и обсудить глобальное развитие событий в сфере политики, развития, безопасности, изменения климата и других вопросов. Она не касается, как таковая, событий в какой-то конкретной стране.

Не сомневаюсь, что многие главы государств и правительств будут держать в голове то, что происходит на Украине, и что, вероятно, даже в их заявлениях они могут коснуться событий "на земле" и своей политики касательно этого театра боевых действий. Но она не будет, как таковая, об Украине. Этот процесс, я считаю, живет своей собственной жизнью. ООН, конечно, внимательно следит за тем, что происходит "на земле". Но этот процесс в данный момент происходит между самими ключевыми игроками.

– В этой связи вы ожидаете каких-либо прорывных встреч, саммитов или решений в ходе недели высокого уровня?

– Хочется надеяться, что разговор между ключевыми игроками ведется. Такова природа дипломатии – когда разговор прекращается, стороны начинают нервничать. Так что мы надеемся, что разговор продолжается. Потому что он поддерживает перспективу создания возможностей для снижения температуры, так сказать, и для возвращения к полноценным переговорам с целью прекращения этих боевых действий. И мы надеемся, что они смогут прекратиться как можно скорее.

– Когда вы собираетесь встретиться с главой МИД РФ Сергеем Лавровым? И что будете с ним обсуждать?

– Полагаю, что предполагается, что я встречусь с господином Лавровым. Я выслушаю, что он собирается мне сказать, и отреагирую на это. Я не могу предсказать, какие вопросы он захочет поднять. Возможно, он захочет обсудить ситуацию на Украине. Но я уверен, что в международной системе есть и другие вещи, которые интересуют Россию, и которые он хотел бы обсудить.

– Будете ли вы общаться с Владимиром Зеленским? И каким будет ваш посыл ему?

– Если президент Зеленский приедет и пожелает встретиться со мной, конечно, я соглашусь. Опять же, я очень внимательно выслушаю, что он скажет.

Что я ему скажу, так это то, что мы, люди ООН понимаем, с какими трудностями он сталкивается, но мы все же надеемся, что эту войну можно завершить как можно скорее, чтобы спасти жизни людей и (прекратить – ред.) страдания, которые сейчас происходят. Лучшее решение для войны – завершить ее. И мы в Генассамблее надеемся, что это может произойти в кратчайшие сроки.

– Москва приостановила действие "зерновой сделки". Россия заявила, что будет готова вернуться к сделке, когда будут исполнены все обязательства в рамках меморандума о взаимопонимании между ООН и РФ. Вы собираетесь предпринимать какие-то усилия для того, чтобы помочь возобновить действие "зерновой сделки"? Что это будут за усилия?

– Прежде всего позвольте сказать, что желание российского правительства вернуться в "зерновую сделку" является знаком, который заслуживает приветствия и вызывает надежду. Это (прекращение действия "черноморской инициативы" – ред), как вы знаете, означало немало страданий и боли для людей по всему миру. Это затронуло поставки продовольствия и цепочки поставок по всему миру. Так что да, это развитие событий приветствуется. Что касается личной вовлеченности председателя Генассамблеи в этот вопрос, то это зависит от того, считает ли РФ, что для этого есть возможность. Мы не будем навязываться. Но мы надеемся, что будет принят сбалансированный подход с тем, чтобы "зерновая сделка" вновь заработала в интересах мира и с учетом гуманитарных последствий произошедшего ранее отказа (от продления "черноморской инициативы" – ред.) со стороны России.

– Насколько сильны сегодня разногласия между государствами, в частности в ООН? Насколько велик риск того, что ООН постигнет судьба Лиги Наций?

– Я совершенно не считаю, что есть такая вероятность. Абсолютно не считаю. Суть в том, что мы все это знаем, но, думаю, люди упускают это из виду: мультилатерализм не совершенен. Он не совершенен. Он создан для того, чтобы не быть совершенным. Он создан таким потому, что для того, чтобы добиться (реализации – ред.) ваших жизненно важных интересов, вам придется отказаться от чего-то другого. Вам придется обменять что-то. Так что это не про "победитель получает все" – это не игра с нулевой суммой. Некоторые из лучших многосторонних договоренностей – те, где большая часть игроков остаются немного неудовлетворенными тем, что они не достигли всех своих стратегических задач. Так что нереалистично ожидать в этих процессах, что какое-либо отдельное государство одержит верх и получит все сразу. Наилучшей возможной сделкой являются те результаты, которые могут быть достигнуты в данный момент времени. А если уже будут последующие переговоры, возможно, в ходе последующей фазы вы сможете постепенно развить то, что было достигнуто ранее. Такова природа многосторонней дипломатии. Это не игра с нулевой суммой.

Да, есть недовольство. И мы все это чувствуем. Есть разочарование, потому что мы знаем, что ООН способна и демонстрировала в прошлом свою способность действовать решительно, чтобы решать проблемы и улучшать жизни. Но по некоторым причинам мы не смогли сохранить этот импульс в недавнем прошлом. И моей задачей на посту председателя Генассамблеи будет реанимировать это и попытаться оживить Генеральную ассамблею и позиционировать ее таким образом, чтобы придать ей уверенность и волю для решения сложных проблем и создания сильных и смелых решений в интересах всех стран.

– Нынешняя ситуация не напоминает вам Карибский кризис? Вы не видите параллелей?

– Нет. Я изучал этот кризис в университете в подробностях. Мы не находимся в ситуации холодной войны. Это первое. Продолжает существовать диалог между основными влиятельными игроками в системе. У нас есть различия в точке зрения и, может быть, различия в акцентах. Но диалог продолжается.

Полагаю, есть ощущение, что международная система требует определенного уровня сотрудничества и взаимодействия между всеми ее игроками, но в особенности между крупными доминирующими игроками, потому что на них лежит ответственность. Давайте не забывать об этом. На них лежит ответственность за всю остальную часть системы – с тем, чтобы действия, которые они совершают, не имели пагубного эффекта для оставшейся части системы и для других стран, в частности маленьких и уязвимых – для тех, кто всегда первыми платят самую высокую цену, но при этом сами не являются причиной возникновения проблем. Так что я не вижу параллелей с 60-ми. Я вижу хороший диалог, который ведется. Я хотел бы поощрять его и поддерживать. Потому что нам нужно обмениваться мнениями. Именно через обмен мнениями на различных уровнях у нас есть шанс на поиск и строительство мира.