Без Путина и Си: зачем нужна "Большая двадцатка"

Ежегодная встреча "Большой двадцатки" впервые пройдет без лидеров России и Китая. Обе страны представлены на саммите в Дели не на высшем уровне — и одно это уже ставит вопрос о жизнеспособности главной международной встречи в верхах. Нужна ли она вообще, тем более для России, ведь Владимир Путин последний раз присутствовал на заседании "Двадцатки" четыре года назад, в японской Осаке — не просто в доковидном, но в совсем другом мире. Именно тот саммит стал последним, на котором были лидеры всех трех главных (не в экономическом, а в геополитическом смысле) стран мира — США, России и Китая. Сейчас в Дели будет только американский президент — может, "Двадцатка" уже просто отжила свое?

Нет, потому что, хотя этот формат и создавался по западной инициативе, сам факт появления "Двадцатки" стал признаком кризиса западной модели глобализации. Ведь первая встреча в верхах состоялась в ноябре 2008-го — в момент разворачивания мирового финансового кризиса, причиной которого стало "несварение желудка" выстроенной англосаксами мировой финансовой системы (центром которой была надувавшая пузыри американская финансово-банковская система). То есть Запад сам попросил помощи "мирового зала" — и потому что не справлялся, и потому что понял, что доверие может быть катастрофически подорвано. И потому что хотел спасти систему и сохранить контроль над ней, разделив ответственность с остальным миром. Но в обмен на это Запад не был готов делиться рычагами управления — никто всерьез не собирался реформировать выстроенную англосаксами модель управления мировой финансовой системой. Риски делим на всех, а принятие решений и прибыль оставляем за собой — таким был подход элит стран "золотого миллиарда", на таких условиях они фактически хотели привлечь незападный мир к продолжению глобализации. Наивность или наглость? Ни то ни другое — просто они верили в то, что в любом случае останутся хозяевами положения: незападный мир слишком разобщен и разнообразен, а механизмы консолидации Запада и навыки управления миропорядком у англосаксов и западных элит отточены до блеска.

Спустя полтора десятилетия можно констатировать, что Запад просчитался: незападный мир не повелся на англосаксонскую уловку, а перестройка миропорядка пошла ускоренными темпами. Да, Россия куда слабее имевшего глобальные амбиции СССР, Глобальный Юг разобщен (причем не только между разными частями, но и внутри больших элементов — например, тот же исламский мир пережил "арабскую весну" и раздираем противоречиями), а Запад все еще мастерски умеет разделять и властвовать. Но при всем этом произошло главное изменение: в сознании элит большинства ключевых стран незападного мира родилась и укрепилась мысль о том, что век Запада подходит к концу. Даже не век — заканчиваются полтысячелетия господства западной цивилизации. На словах часть западных элит признает это и пытается отстаивать новый формат сохранения доминирования через тезис о "лидерстве западного мира". Мол, раз Запад является самой развитой и продвинутой частью человечества, то кому, как не ему, быть мировым лидером? Не угнетателем или гегемоном, что вы, просто лидером, тем, кто ведет остальных за собой. Куда? Конечно же, к мировой гармонии и счастью — и туда ведет только одна дорога, дорога глобализации. Все же хотят идти по этому пути?

Подвох тут в том, что дорожная карта глобализации написана на Западе и в интересах Запада — точнее наднациональной части западных элит. Но как раз они и довели ситуацию до кризиса, так что доверия им у остальных мировых незападных элит просто нет. Никто не хочет играть по чужим правилам. Но как создать свои?

Оптимально было бы написать их вместе с Западом — все-таки он остается самой сильной частью мира, и строить новые правила миропорядка без него невозможно. Но Запад упрямится и не хочет, напирая на то, что все уже придумано и нужно лишь грамотно выполнять, и уповая на то, что без него и даже против него все равно не договорятся. Однако все мировые тенденции свидетельствуют о том, что процесс строительства альтернативных, параллельных структур (финансов, безопасности и т. д.), реально начавшийся после 2008 года, набирает обороты.

Недавнее расширение БРИКС сразу на шесть стран — и очередь еще в несколько десятков — является проявлением как раз этого процесса. Мир не просто делится на лагеря — вокруг лидеров антизападного (хотя правильнее называть его постзападным) движения, России и Китая, кристаллизуется новая конфигурация мировых сил. Турция и Бразилия, Иран и Саудовская Аравия — эти страны не становятся союзниками России и Китая, но они хотят участвовать в строительстве нового мирового порядка, новой мировой архитектуры. Горячая фаза противостояния России с Западом является самым ярким проявлением завершения западной гегемонии (хотя и происходит на территории русского мира), но не может заслонить собой главный процесс современности — избавление незападного мира от представлений о том, что западной модели глобализации нет альтернативы. Этот процесс идет в самых разных сферах и плоскостях — и даже в формате "Большой двадцатки", где Запад встречается с не-Западом.

Отсутствие на встрече Путина и Си Цзиньпина не означает желания России и Китая сдать этот формат англосаксам — процесс осознания незападным миром своей способности к самоорганизации уже идет полным ходом, и никакого публичного подталкивания со стороны России и Китая уже не требуется. Россия и Китай выполняют каждый свою часть работы по демонтажу западной системы глобализации — и остальной незападный мир видит их результаты. А саммиты "Большой двадцатки", начавшись как формат признания Западом того, что он не всесилен, постепенно превратятся в конгресс мировых лидеров, на котором Западу придется согласиться на разработку новых, незападных глобальных правил игры.