Александр Лукашевич: из глубочайшего кризиса ОБСЕ надо выходить коллективно

Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), объединяющая 57 государств из Северной Америки, Европы и Азии, является самой крупной в мире, которая занимается вопросами безопасности. Сегодня, однако, диалог на площадке зашел в тупик: основы ОБСЕ рушатся, считает постоянный представитель России при Организации Александр Лукашевич. Почему, несмотря на глубочайший кризис, ее следует сохранить, кто может взять на себя председательство в ОБСЕ вместо Эстонии, которую не поддержали Россия и Белоруссия, и как строится взаимодействие российской стороны с другими участниками площадки – в интервью корреспонденту РИА Новости Светлане Берило рассказал постпред РФ при ОБСЕ.

– Александр Казимирович, претендент на пост председателя в ОБСЕ в 2024 году до сих пор не утвержден. Россия и Белоруссия не поддержали кандидатуру Эстонии. Как развивается ситуация сегодня?

– На сегодняшний день все стоят на своем. Мы с Белоруссией в очередной раз заявили, что не пропустим кандидатуру Эстонии. Необходимо искать другие варианты, и это логично. Евросоюз и некоторые другие "подпевалы" настаивают, что председателем должна быть только Эстония.

Причем Эстония не вносила свою кандидатуру официально, как этого требуют правила Организации. С ее стороны не было обращения президента, министра иностранных дел ко всем государствам-участникам. Были лишь разговоры, их постпред пару раз выступал, высказывалось пожелание страны, но оформленной заявки государства-участники ОБСЕ так и не получили.

Создается плохой прецедент, когда по политическим мотивам участники Организации пытаются настаивать на кандидатуре Эстонии не как суверенного государства, а как части Европейского Союза и этого Евроатлантического мира. Впервые оказались в такой трудной ситуации. До этого всегда находились решения по председательству. Но сегодня в ОБСЕ хотят навязать свой мирок, который работает по правилам, написанным в западных столицах. Это, конечно, нас не устраивает. Потому что в Организации есть правила, утвержденные всеми министрами, и это "книга жизни".

– Есть ли какой-то окончательный срок для принятия решения?

– По правилам процедуры, председательство должно определяться в классическом варианте как минимум за два года. То есть его должны были принять еще в 2021 году – при шведском председательстве. И это понятно: под председательство нужны крупные финансы, организационные условия, многие решения правительства, президентов – то есть это очень крупный политический шаг и политическая ответственность.

И теперь мы наблюдаем цейтнот, в который загоняет ситуацию нынешнее председательство Северной Македонии. Ответственность за это – на ней. Она должна провести полноценные консультации, но она этого не делает.

Кстати, Эстонию не поддерживаем не только мы. Есть еще ряд стран, которым она не очень подходит. Но заявить открыто об этом они не могут. Говорят лишь шепотом.

– Почему Россия и Белоруссия не поддержали кандидатуру Эстонии?

– Мы с белорусскими коллегами и многими другими исходим из логики, что руководить в этот сложный период должен не тот, кто хочет, а тот, кто может. Эстония же сама по себе – и вынужден об этом прямо сказать – ничтожна с точки зрения европейской политики. Это не только не самостоятельное, но еще и глубоко враждебное России государство.

Нам достаточно было польского ужасного опыта, который, по сути, открыл ящик Пандоры для разрушения основ ОБСЕ. Нынешнее председательство Македонии – очень слабое, оно не способно остановить "эту телегу" от скатывания в пропасть. И допустить, что такая страна возьмет в руки штурвал этой Организации, мы не можем.

Что она добавит? Она сохранит агрессивную повестку как против России, так и в Организации в целом. Поэтому необходимо найти компромисс и выбрать другого кандидата, который сможет проводить более или менее сбалансированную линию в этой сложной ситуации.

Плюс к этому вспомним крайне плохую правозащитную репутацию Эстонии: то, как они обращаются с русскоговорящим населением – абсолютная дискриминация, нарушение всех возможных обязательств ОБСЕ, а именно уважать и обеспечивать условия для равноправного участия национальных меньшинств в общественной, политической жизни. То есть зачищается все, что связано с Россией. Любая уважающая себя страна скажет, что такое государство она не сможет допустить.

Тем более, что мы не злоупотребляем правилом консенсуса. Мы используем его, чтобы не допустить дальнейшего хаоса в этой Организации.

Что будет дальше – трудно себе представить. Еще никогда ОБСЕ не работала без председательства. Но это большая ответственность, и не каждая страна сейчас способна взять ее на себя.

– Какие это могут быть кандидаты, на ваш взгляд?

– На слуху Австрия. Об этом уже были сообщения в прессе. Сами австрийцы официально об этом не говорили. В кулуарах тем не менее отмечают, что Австрия способна, если дело зайдет совсем в тупик, не допустить ситуации, при которой Организация лопнет на ее глазах. От этого зависит престиж Вены как международной дипломатической площадки. Поэтому, мне кажется, политические элиты Австрии размышляют на тему своей готовности взять на себя ответственность. Тогда появится шанс собрать консенсус вокруг нее. Это тоже непросто. Но во всяком случае у Вены гораздо больше шансов на председательство, тем более что она уже дважды была в этом качестве.

– Если консенсус не будет найден, Организация продолжит свою работу?

– Никто не может сказать, как Организация будет работать без председательства. Но ведь работают же другие организации. Наши идеи по реформированию ОБСЕ предполагали вообще отмену института председательства и перенос функциональной нагрузки на генсекретаря, который представлял бы Организацию в других форматах общения с международными институтами. У генсекретаря есть мандат на три года, а председательство ротируется каждый год. Поэтому сейчас становится все более сложным находить кандидатуру для всех 57 государств-участников Организации.

Вообще коллективному Западу сильная ОБСЕ никогда не нужна была. Главное в Европе сейчас – это натоцентричность, и даже Евросоюз стал по сути военно-политическим и экономическим филиалом НАТО. То есть всем руководят США.

– Как вы оцениваете работу на площадке ОБСЕ сегодня?

– Нас обвиняют, что в Европе после начала специальной военной операции возникла новая ситуация. Но на самом деле кризис в ОБСЕ наступил в 1999 году. Тогда группа государств-участников Организации, объединенная стратегией НАТО, ликвидировала силой одного из участников ОБСЕ. И организация не была способна остановить это, а наоборот, – в определенном смысле содействовала этому.

Речь о косовской верификационной миссии, работавшей в то время, которую возглавлял известный американский представитель – она, по сути, содействовала в определенной степени этим агрессивным атакам на бывшую Югославию. То есть Организация, которая обязана была поставить заслон этой агрессии, по сути, стала проводником. Вот, где все началось.

Уже в 1999 году было понятно, что если Организация не способна выдержать и преодолеть этот синдром, предотвратить агрессию, то она не имеет право на существование. И на следующий год, в 2000 году был совершен провальный министерский совет в Вене, Австрия тоже вписалась в логику подчинения Европейского Союза.

Поэтому разрушенное корыто, в котором мы сейчас плещемся, это результат многих-многих десятилетий. Но в течение этого длительного периода мы все время боролись за ОБСЕ. И главная задумка западников, которая проходила красной нитью через все эти десятилетия, что гарантии безопасности государства может дать только НАТО. Это – разрушительная логика. Однако этой логикой до сих пор руководствуются, похоронив все наши предложения от декабря 2021 года – предложения по гарантиям безопасности России и другим государствам в рамках двух международно-правовых актов с Соединенными Штатами и государствами-членами НАТО.

Также Организация так и не приобрела полноценный международно-правовой статус, несмотря на наши многочисленные предложения. В прошлом у нас была масса предложений: как переформатировать структуру, сделать ее полноправным субъектом международного права. Это единственная, по сути, региональная организация, которая действует без уставных документов.

– Планирует ли в ближайшем будущем российская сторона вновь выступить с какими-либо крупными инициативами на площадке ОБСЕ?

– Нет. Сейчас стоит вопрос о выживании этой структуры. И насколько она в нынешних реалиях соответствует интересам России. В этом большой вопрос до сих пор. Он пока не закрыт.

С другой стороны, безусловно, остается окно возможностей для использования потенциала Организации в будущем, чтобы найти новую модель сосуществования с западными государствами как европейской частью Евразии.

– Считаете ли вы, что кризис Организации достиг своих границ в настоящий момент?

– Все будет зависеть от итогов нашей специальной военной операции. Ее цели совершенно ясные. Они отвечают на вопрос, что делать с государством, нацеленным на ликвидацию России как субъекта международных отношений.

Мы пытались это урегулировать политическими средствами, были Минские договоренности. ОБСЕ, по сути, была гарантом выполнения этих договоренностей и соглашений. Совет Безопасности определил роль Организации в этом, специальную мониторинговую миссию, но все провалилось опять же из-за нежелания Запада решать вопрос Украины политическими методами. Модель предусматривала широкие автономные права для Донбасса при гарантиях украинского государства, при том, что они могут создавать у себя структуры власти, полицию, естественно, применение русского языка, взаимодействие с граничащими с Украиной регионами России – все это было прописано и в приложении к Минскому комплексу мер.

То есть в преломлении к украинскому сюжету необходимо понять, насколько эта структура оказалась состоятельной. Однозначно сказать, что она не нужна – не могу, потому что эта уникальная площадка может быть востребована для перспективных дискуссий о новых принципах сосуществования в Евроатлантике и Евразии.

В целом все подошло к опасной черте. Идет целенаправленный процесс уничтожения первоначальной идеи ОБСЕ. Из этого глубочайшего кризиса необходимо выходить коллективно, при этом не идя на поводу требований западников.

Вообще ОБСЕ – это сообщество 57 суверенных государств-участников. Сейчас это не так. Это максимум 15. Все остальные объединены блоковой дисциплиной ЕС и НАТО, они не суверенны в своих заявлениях и действиях.

– Сохраняется ли сейчас межгосударственный диалог на площадке ОБСЕ по темам, не касающимся Украины?

– К сожалению, практически нет. Все зачищено под Украину. Никакого диалога не ведется. Это кризис жанра в самой Организации. Дипломатия без диалога – это не дипломатия. ОБСЕ выстраивалась с тем, чтобы находить сложные решения через диалог и сотрудничество. Если этого нет, тогда перестает существовать смысл существования этой структуры.

Но я, как постоянный представитель РФ при ОБСЕ, не могу допустить, чтобы на базе этой площадки появилась совершенно агрессивная русофобская масса, которая будет угрожать российским интересам. В этой Организации работают союзники из Центральной Азии, Закавказья, есть балканский регион.

Мы не можем отдать на откуп евроатлантической банде разграбление общеевропейского достояния, в которое решающий вклад внесла Российская Федерация – просто не имеем права. Мы будем принципиально давить любые попытки обвинять Россию во всех грехах и списывать на российскую сторону все проблемы ОБСЕ.