Василий Небензя: у нас есть 1001 способ, чтобы справиться с давлением

Россия в апреле занимала место председателя Совета безопасности ООН. О том, насколько успешным было председательство, о перспективах переноса из Нью-Йорка штаб-квартиры ООН, о роли доллара в мировой экономике, об отличиях "большого яблока" и Москвы, а также способах российских дипломатов справляться с нынешним давлением в интервью РИА Новости рассказал постпред РФ при ООН Василий Небензя.

– Как вы оцениваете прошедший месяц, что удалось России на посту председателя Совбеза ООН? Как отнеслись к этому ваши коллеги по Совбезу?

– Удалось все, что мы задумали. Все прошло штатно, все запланированные мероприятия месяца были выполнены. Мы провели открытые дебаты три раза по теме поставок вооружений, по проблеме эффективной многосторонности и по Ближнему Востоку. Последние два – под председательством министра Сергея Лаврова.

Главное, что председательство прошло без эксцессов, несмотря на смехотворные попытки некоторых стран обвинить нас в том, что мы можем злоупотребить председательством, и что наше председательство требуется передать кому-нибудь другому, потому что, мол, Россия недостойна того, чтобы возглавлять Совет безопасности. Это противоречит всем мыслимым и немыслимым правилам. Самое главное – я не хочу сравнивать ситуации – но никто не ставил под сомнение ни британское, ни американское председательство, по-моему, оно было в октябре и ноябре 2003 года, когда коалиция осуществила очевидную агрессию в Ираке.

Кстати, говоря о профессионализме, я хочу признать, что председательство американцев (по-моему, это был май 2022 года) было вполне профессиональным в отличие от их предшественников, других англосаксов, которые минимум четыре раза нарушили правила игры в ходе своего председательства.

– Мы заметили, что не было никаких заседаний по Украине. Как вы это объясните?

– Я объясню это тем, что украинцам, украинскому постпредству было невозможно, "как кость в горле" направлять нам как председателю какие-то письма, тем более с просьбой о проведении заседания. Они, как вы знаете, считают, что мы незаконно занимаем место бывшего СССР. Более того, первое письмо Украины председателю Совета безопасности было направлено 1 мая – уже председательству швейцарскому. Это было письмо по поводу незаконного, по мнению Украины, запрета деятельности меджлиса татарского народа в Крыму, годовщина которого на самом деле была 26 апреля.

– Министр Лавров сделал ряд заявлений, в том числе о возможности переноса штаб-квартиры ООН из Нью-Йорка. Что вы об этом думаете?

– По-моему, он не так сказал. Когда его спросили об этом, он сказал, что конечно же в другом месте было бы лучше. Он не говорил про перенос штаб-квартиры. Хотя эта тема периодически возникает и возникала. В предыдущее мое пребывание здесь в длительной командировке – это была вторая половина 1990-х годов – она активно обсуждалась.

Многие страны (даже не мы) в тот момент требовали от американцев исполнения ими обязанностей страны пребывания организации и говорили о том, что не стоит ли нам перенести организацию в другое место. Назывались даже некоторые города, такие, как Бонн, например, который активно предлагал свои услуги, Женева и другие точки. Я помню, зампостпреда миссии США в то время, реагируя на эти призывы стран-членов, сказал: "Пожалуйста, я готов прийти на пирс Нью-Йорка и посмотреть на последний корабль, увозящий делегатов миссий при ООН из Нью-Йорка в Европу и помахать и шляпой".

Но я думаю, что это все было лукаво, конечно, потому что, во-первых, чтобы это сделать, необходимо согласие, как минимум, двух третей стран-членов ООН. В силу целого ряда обстоятельств добиться такого количества поддерживающих перенос штаб-квартиры очень тяжело. Помимо этого, сами американцы никогда не согласятся на это, потому что для них это и престиж, и, в том числе, возможность злоупотреблять своими обязанностями страны пребывания организации, а также немалые деньги. Известно, что Нью-Йорк по самым скромным подсчетам получает пять миллиардов долларов в год от того, что здесь расположена штаб-квартира и от того, что здесь живут дипломаты 193 стран.

– Не очень заметно, что Нью-Йорк получает такие деньги.

– Наверное, да. Такое впечатление, что это Москва получает эти деньги, а не Нью-Йорк, потому что если сравнить эти два города, то сравнение будет явно не в пользу Нью-Йорка.

– Может ли ООН пережить переход к многополярному миру, или будет нужна совсем другая организация?

– Я когда-то был на одном мероприятии, где бывший министр иностранных дел (Франции – ред.) Лоран Фабиус сказал о том, что мы наблюдаем в мире все больше многополярности, но все меньше многосторонности. И, кстати, с этим трудно не согласиться. Потому что нам сейчас за фальшивую многосторонность выдают так называемый порядок, основанный на правилах, когда группа по интересам собирается в каких-то местах, в неинклюзивных форматах, принимает решения, которые потом пытается выдать за универсальные. Тех, кто эти решения принимает, объявляют демократиями, а тех, кто их отвергает и имеет свое собственное, самостоятельное, независимое мнение, обвиняют в автократии.

Но дело в том, что ООН не надо переживать переход к многосторонности, потому что, так или иначе, ООН и есть олицетворение многосторонности. И, конечно, ООН в определенной степени является жертвой отчасти глобального кризиса в международных отношениях, который мы наблюдаем сегодня. Но то, что мы живем в ооноцентричной модели мира, и ООН через свой устав олицетворяет эту многосторонность, – это мы не подвергаем сомнению.

– Какое ваше мнение о процессе дедолларизации, верите ли вы, что юань заменит широкое использование доллара, и в какие сроки это может произойти?

– Вы знаете, вы молоды, и это прекрасно. И вы не помните старую советскую шутку о соотношении курса доллара, фунта и рубля. В Советском Союзе говорили, что за один доллар дают фунт сушеных рублей. Сейчас это уже не так актуально – рубль продемонстрировал устойчивость к потрясениям, на которые рассчитывали те, кто вводил против нас санкции, кто пытался обрушить рубль.

Благодаря выверенной политике властей – монетарной, финансовой, экономической – этого не произошло. Что касается того, когда доллар выйдет из оборота, я прогнозы делать не берусь, но процесс дедолларизации экономики, конечно, идет. И мы в разные времена наблюдали, что разные валюты – еще в 16-м, 17-м, 18-м, 19-м веках играли роль главной валюты мира. В 20-м веке такая роль перешла к доллару. Но, как видите, ничто не вечно под луной, и когда-нибудь и доллар уступит место другой, более надежной валюте. А процесс перехода во взаимных расчетах на местные валюты отражает стремление стран избавиться от долларовой зависимости. Тем более, что вы слышали от министра (главы МИД РФ Сергея Лаврова – ред.) на пресс-конференции, что американцы говорили о том, что доллар – это общее достояние всего мира, а потом взяли и выключили рубильник, введя самые разнообразные принудительные меры не только против нас. Поэтому, конечно, в этих условиях не можем полагаться на доллар как всемирную валюту.

– Соединенные Штаты могут остановить эту тенденцию, или уже поздно?

– Тенденция объективная. Это ведь не по решению Федеральной резервной системы происходит и не по желанию или отсутствию такового у американцев. Это система объективных финансово-экономических отношений, экономического развития, роли, которую та или иная валюта может сыграть в качестве валюты международных расчетов, некая регионализация валютного сотрудничества, которая исключает доллар и предотвращает ту зависимость от него, в которой до недавнего времени находилось большинство.

– Вы жили и работали в Нью-Йорке раньше. Что поменялось за это время? И как вы и ваши коллеги справляетесь с давлением, которое вам приходится терпеть?

– С давлением справляемся легко. У нас есть 1001 способ, чтобы это сделать. Что касается того, каким был Нью-Йорк раньше, и какой-он сейчас, Нью-Йорк стал лучше, чище, если говорить о внешнем виде. Но, конечно, до Москвы он не дотягивает. Я всем коллегам говорю об этом. Они мне не верят. Но я их приглашаю – приезжайте и посмотрите своими глазами.

Нью-Йорк пережил два потрясения. Первое – это, конечно, 11 сентября, после чего город долго не мог оправиться. Я уже в это время уехал отсюда, но приезжал регулярно и видел это все. И второе – COVID, который, конечно, тоже сильно сказался на атмосфере, когда это все было в самом разгаре: на городе, на бизнесе, который массово схлынул отсюда, потому что не мог выдержать отсутствие покупателей, людей, которые заперлись по домам и сидели-дрожали от происходящего.

Но сама атмосфера в ООН, конечно, тоже изменилась. Раньше, в 90-е годы, мне кажется, было больше многосторонности в том смысле, что процесс согласования решений носил коллективный характер. Сейчас ситуация изменилась. Есть попытки размыть межгосударственные основы ООН, потому что ООН – это межгосударственная организация, а не НПО. Их мнение, конечно же, надо учитывать, не забывая при этом, что решения в ООН принимают государство. Но и сам порядок принятия решений, сам переговорный дух изменился. Это я, конечно, почувствовал. Думаю, что, что бы ни изменилось, мы должны сохранить организацию.