Михаил Богданов: ОАЭ впервые вошли в топ-20 ведущих партнеров РФ

Заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Богданов в интервью РИА Новости рассказал о перспективах налаживания отношений между Сирией и Турцией, объяснил, почему европейским странам не нравится развитие связей между Россией и африканскими странами, и прокомментировал сообщения о том, что Москва якобы отправила наемников в Буркина-Фасо на помощь переходному правительству.

– Насколько велика вероятность того, что трехсторонняя встреча между лидерами Сирии и Турции Башаром Асадом и Реджепом Тайипом Эрдоганом при посредничестве России состоится до президентских выборов в Турции? Проработаны ли уже на уровне экспертов договоренности, которые будут вынесены на обсуждение главами государств?

– Вопрос содействия нормализации отношений между Сирией и Турцией был затронут в ходе саммита "астанинской тройки" в Тегеране летом прошлого года. В декабре президент Эрдоган выступил с инициативой запуска многоуровневых консультаций представителей САР и Турции при содействии России, которые могли бы увенчаться встречей "в верхах". Мы ее энергично поддержали. Двадцать восьмого декабря 2022 года в Москве состоялась встреча министров обороны и руководителей разведслужб России, Турции и Сирии, в ходе которой были определены основные направления для продолжения совместной работы и создан экспертный механизм ее координации.

Пожелание подключиться к переговорному процессу выразил также Иран. С учетом характера отношений, связывающих Тегеран с Дамаском с одной стороны, и Анкарой с другой, а также региональной роли Ирана, его конструктивного участия в "астанинском формате", остающемся единственным эффективным инструментом международного содействия сирийскому урегулированию, мы поддержали такую постановку вопроса. Главное – с этим согласились оба "интересанта": сирийская и турецкая стороны. В настоящее время прорабатываются модальности организации четырехсторонней встречи на уровне глав внешнеполитических ведомств с участием Ирана. Ведь у всех нас общая цель – урегулирование ситуации вокруг Сирии и стабилизация обстановки в ближневосточном регионе в целом.

Все эти контакты силовиков и дипломатов призваны подготовить условия для сирийско-турецких переговоров на различных уровнях.

Хотел бы подчеркнуть: речь идет именно о переговорном процессе, в ходе которого будут выкристаллизовываться потенциальные договоренности. Если бы их можно было достичь без саммита, то для чего он был бы нужен?

– Действительно ли Турция согласна вывести свои войска с севера Сирии, и нет ли непреодолимых разногласий по этому поводу?

– Что касается пребывания турецких войск на территории Сирии, то у нас нет оснований ставить под сомнение его временный характер. Турецкая сторона на самом высоком уровне заявляла об этом, подтверждая свою приверженность суверенитету, единству и территориальной целостности САР. Эта позиция зафиксирована в целом ряде российско-турецких документов, совместных заявлениях "астанинской тройки".

Полагаем, что имеющиеся между Дамаском и Анкарой разногласия преодолимы, и мы продолжим содействие сторонам в поиске взаимоприемлемых решений в интересах нормализации межгосударственных отношений между ними и восстановлении традиционного сирийско-турецкого добрососедства.

– Есть ли основания полагать, что в недалеком будущем Сирия и Турция смогут восстановить дипломатические отношения и обменяться послами? Или после окончания президентской гонки в Турции у Анкары убавится желание добиваться нормализации отношений с Сирией?

– Это – одна из целей эвентуального переговорного процесса по нормализации сирийско-турецких отношений. Одним из результатов совместных усилий на данном направлении должно стать восстановление дипломатических отношений между Дамаском и Анкарой, возобновление работы диппредставительств в обеих странах. Мы не увязываем электоральный процесс в Турции с нормализацией межгосударственных отношений между Дамаском и Анкарой. Движение навстречу друг другу, возвращение к отношениям добрососедства и сотрудничества – это не конъюнктурный, а долгосрочный интерес и Турции, и Сирии, и всех их искренних друзей.

– Как в Москве оценивают роль ОАЭ в качестве посредника в урегулировании сложных вопросов между Россией и Украиной? Может ли в целом сотрудничество с ОАЭ в нынешнем году выйти на более высокий уровень, учитывая активизацию политических и экономических контактов, и стоит ли ожидать, например, подписания соответствующего документа на ПМЭФ-2023? Может ли эта страна стать новым хабом для привлечения региональных инвестиций в Россию? Известно ли уже, насколько представительной будет делегация ОАЭ на предстоящем в Петербурге форуме?

– Руководство ОАЭ сохраняет последовательную и взвешенную позицию по ситуации на Украине и вокруг нее, демонстрируя постоянную готовность оказывать всемерное содействие в решении комплекса проблем, связанных с украинским кризисом.

В Абу-Даби подтверждают неизменный настрой на наращивание дружественных связей и укрепление многопланового делового сотрудничества с нашей страной. За первые десять месяцев 2022 года российско-эмиратский товарооборот превысил шесть миллиардов долларов США, продемонстрировав рост в 42%. По предварительным данным, по итогам 2022 года товарообмен может составить более 7,5 миллиарда долларов США, что выводит Эмираты в лидеры среди арабских стран по этому показателю и позволяет им впервые войти в двадцатку ведущих внешнеэкономических партнеров России.

Российские компании рассматривают ОАЭ как удобный производственно-логистический хаб для организации экспортных поставок, осуществления импорта в Россию востребованных комплектующих, оборудования и материалов. В частности, перспективным видится создание российского промышленного кластера в свободной экономической зоне "Кизад" недалеко от Абу-Даби.

Хотели бы отметить традиционно весомое участие наших эмиратских друзей в Петербургском международном экономическом форуме. В 2022 году на нем ОАЭ представлял государственный министр по вопросам цифровой экономики, искусственного интеллекта Омар Аль-Олама. Приветствуем намерение эмиратского руководства выступить в качестве страны-гостя на очередном форуме в Санкт-Петербурге в июне.

– Насколько большую угрозу интересам России в Африке представляет желание Франции и в целом Евросоюза не допустить усиления роли Москвы в регионе? Можно ли говорить, что Париж активизировал работу по продвижению антироссийских настроений в странах континента, и не исключают ли в Москве возможных провокаций в этой связи?

– Как вы видите, геополитическая ситуация, складывающаяся в последнее время, и кризис либеральной модели развития диктуют необходимость переформатирования всей мировой системы международных отношений: как политической, так и экономической. Для "коллективного Запада", в том числе и Франции, это означает закат своей неоколониальной империи, которая многие годы позволяла почти задаром выкачивать из Африки необходимые ресурсы на поддержание своей промышленности и развитие экономики.

Понятно, что привычки менять трудно, поэтому укрепление партнерства России с Африкой в ряде столиц Запада воспринимают как личное оскорбление. Отсюда берет начало их активная работа с африканцами по противодействию нашей стране на континенте. Однако Россия среди африканцев имеет высокую, заслуженную репутацию надежного партнера и друга, готового прийти на помощь в сложной ситуации. Так было и во времена борьбы народов Африки за независимость, в тяжелые моменты природных катаклизмов, так это есть и сейчас в деле противостояния террористической угрозе, сохранения суверенитета африканских государств. На наш взгляд, противопоставить этому что-либо Парижу будет трудно.

Провокации? В другие времена можно было бы сказать, что это как-то недипломатично. Но поведение стран Запада по украинскому вопросу говорит о том, что ждать можно чего угодно, и мы готовы к любому развитию ситуации.

– В прессе появляется много спекуляций о связях России с новыми властями Буркина-Фасо, в том числе в военной сфере. Не могли бы вы прояснить, запрашивали ли власти этой страны российскую военную помощь для борьбы с террористическими группировками по аналогии с той, что оказывается Москвой Мали? Планируются ли новые визиты премьер-министра Буркина-Фасо в Россию в ближайшем будущем? Если да, то какой вопрос сейчас основной на повестке?

– Мы настроены на развитие многопланового сотрудничества с Буркина-Фасо во взаимодействии с руководством этой страны во главе с президентом переходного периода Ибраим Траоре. Особую значимость для новых буркинийских властей имеет подготовка национальных военных кадров в наших профильных вузах для борьбы с террористическими формированиями. Разумеется, такую работу мы будем вести.

Вместе с тем в СМИ действительно появляется много спекуляций о контактах российской стороны с новыми властями Буркина-Фасо. Чаще всего это просто умозаключения, не имеющие ничего общего с реальным положением дел, включая якобы имевший место запрос об оказании этой стране российской военной помощи.

Относительно возможного нового визита в Российскую Федерацию премьер-министра переходного правительства Буркина-Фасо Апполинэра Жоакимсона Киелема де Тамбелы, то мне ничего не известно о таких планах.

– Как могут отразиться планы Франции вывести силы специального назначения с базы в Уагадугу на ситуации в сфере безопасности в Буркина-Фасо?

– Как представляется, вывод сил специального назначения Франции с территории базы в Уагадугу едва ли серьезно отразится на ситуации в сфере безопасности в Буркина-Фасо. В настоящий момент обстановка и так уже весьма неблагополучна – террористы фактически контролируют две трети территории страны, – что и подвигло буркинийские власти переосмыслить опыт своего оказавшегося не очень эффективным сотрудничества с Парижем в этом деле.

– Говоря о спекуляциях, как бы вы могли прокомментировать сообщения о якобы отправке Россией наемников в Африку, в частности, в Буркина-Фасо, и инсинуации о том, что это некие услуги по безопасности и поставкам вооружения в обмен на лицензии на добычу полезных ископаемых?

– Выстраивая нашу линию на развитие отношений с Уагадугу, приходится учитывать, что эта западноафриканская страна переживает непростой период в своей истории. В прошлом году в Буркина-Фасо имели место два государственных переворота. В данном контексте намерены принимать деятельное участие в коллективных усилиях по стабилизации ситуации в Буркина-Фасо.

Что же касается слухов вокруг якобы присутствия инструкторов российской частной военной компании в Буркина-Фасо, то они лишены каких-либо оснований. Выступая третьего февраля на первом канале государственной телерадиовещательной компании RTB, президент переходного периода Буркина-Фасо Траоре заявил, что на данном этапе он не видит необходимости прибегать к услугам иностранной ЧВК.

– Планирует ли Россия открывать новые посольства в африканских странах? Если да, то в каких? Будет ли увеличиваться штат уже существующих дипмиссий? Планирует ли Россия централизованно усиливать охрану своих представительств в Африке после инцидента с покушением на главу Русского дома в ЦАР?

– По итогам состоявшегося в 2019 году в Сочи первого в истории саммита Россия – Африка нашим руководством были приняты решения, в том числе и о расширении российского дипломатического присутствия на континенте. В рамках соответствующих поручений МИД России проводит работу по открытию новых посольств России в ряде африканских стран. О том, в каких государствах будем открывать наши дипмиссии, сообщим, когда будут согласованы юридические, протокольные и иные аспекты с властями соответствующих государств.

Понятно, что дипмиссии позволяют не только поддерживать прямые политические контакты, оперативно "сверять часы" по актуальным темам мировой и региональной повестки дня, но и оказывать на месте необходимое содействие деловым кругам для развития торгово-экономического сотрудничества, реализации перспективных совместных проектов, а также укреплять гуманитарные связи, в том числе в области образования, науки, культуры и спорта.

В вопросах "географии" и численного состава наших представительств исходим как из наличия национальных интересов России, требуемого объема работы, так и, что немаловажно, из готовности партнеров к открытому диалогу и взаимодействию с нашей страной.

В плане обеспечения надлежащей защиты наших посольств и их персонала могу сказать, что это тема является для нас приоритетной, поэтому вопрос безопасности находится под постоянным контролем, и мы регулярно предпринимаем профилактические меры и оперативно реагируем на любое изменение обстановки вокруг наших загранпредставительств.