Выслать исламиста из Франции — миссия невыполнима

Политика страны — "локомотива прав человека и всего самого прогрессивного" постепенно, на манер того, как брюки превращаются в шорты, становится несмешным балаганом. На обаянии действующих лиц и исполнителей, а также на их воле, умении доводить начатое до конца, на стремлении защитить подведомственных им сограждан природа решила слегка отдохнуть.

Поэтому президент издали показывает избирателям обнаженный торс и прилагающиеся к торсу тоже голые ноги (это была прогулка на каноэ в море, а не стриптиз), а второй по весу и значению в правительстве министр — глава МВД — демонстрирует, и не менее уверенно, все типы бессилия. И человеческого, и ведомственного, и юридического, всякий раз поскальзываясь на банановой кожуре ложно понимаемой демократии и не менее фальшиво трактуемых прав человека.

Министерство внутренних дел Франции и его руководитель Жеральд Дарманен очень хотят, но совсем не могут выслать из страны человека, который Францию ненавидит, который занесен в списки особо опасных радикалов-исламистов и который занимается разжиганием национальной, культурной и иной розни.

Франция не может избавиться от Хассана Икиуссена потому, что всякий раз, как она пытается это сделать, на помощь экстремисту немедленно прибегают лучшие адвокаты и столь же известные политики, которые начинают визжать о "наступлении на право вероисповедания" и на прочие свободы и права личности.

Франция не может избавиться от экстремиста, который пропагандирует вполне открыто ненависть к самой же Франции.

Франция не может этого сделать, поскольку Франция этого делать не хочет.

Дело в том, что для высылки имама и ему подобных требуется очень солидная политическая воля. И самое главное — чтобы выслать врага государства и общества, нужно понимать, и понимать четко, недвусмысленно, без всех этих "с одной стороны", "с другой стороны", кто твой противник. И не менее четко осознавать, кто твой друг и союзник.

Имам, который наговорил не то что на "двушечку", а на всю "двадцаточку", тем временем, усмехаясь, смотрит, как дергается все Министерство внутренних дел, пытаясь составить обоснование для его высылки.

Судья, за которым было право решить, чьи аргументы — государства, недовольного экстремистом, или защиты этого экстремиста — более убедительны, вполне предсказуемо встал на сторону того, кого предполагалось выслать.

Юстиция не сочла возможным "разлучать отца с его детьми и внуками, нарушив тем самым семейные связи".

Тут самое время сказать, что когда на русское имущество и на русских ровно та же французская юстиция накладывала решение о "заморозке активов", о запрете пользования имуществом, вводила санкции против семей тех, кто не нравится Парижу/Брюсселю/Риму и далее по списку, никто, ни единый юрист, ни единый партийный функционер, ни единый чиновник не задал публично вопрос: "Хорошо, отцы, с вашей точки зрения, несут за что-то, вам не нравящееся, ответственность, но скажите, при чем тут их семьи, их жены и их дети? И не нарушаете ли вы, те, кто накладывает санкции, семейные отношения этих столь ненавидимых вами русских?"

Ответ лежит на поверхности — в Европе и Франции, как самоназначенном моральном лидере (экономическим чемпионом пока принято считать Германию), позиционирующим себя "колыбелью прав человека", практически всегда наказывают белых, обеспеченных или очень обеспеченных, влиятельных или очень влиятельных мужчин. И всех тех, кто входит в круг их родственников.

При этом тех, кто имеет иной цвет кожи и, самое главное, иной уровень доходов, французская юстиция либо не наказывает в принципе (правоохранители могут хоть сто раз задерживать торговцев наркотиками, но судьи, рассматривающие подобные дела, почти всегда дилеров решают отпустить. Трудное детство, понимаете ли, отсутствие денег, тяжелые социальные обстоятельства служат абсолютно универсальными предлогами для подобных индульгенций), либо карает весьма символически.

К тому же французская юстиция, она, как бы это сказать, чтобы ее не слишком сильно обидеть, не вполне самостоятельна. Любые ее решения, если осужденные недовольны приговором, после полагающихся процедурных апелляций могут быть аннулированы ЕСПЧ.

Деньги на это всегда найдутся — для чего еще нужны все эти НКО, как не на то, чтобы защищать тех, кто, как правило, желает стране проживания гореть в аду?

Таких, как Хасан Икиуссен, во Франции насчитывается, по разным оценкам, от пяти до семи тысяч человек. Они взяты на карандаш контрразведкой страны, иначе называемой Генеральной дирекцией внутренней безопасности. Она, кстати, напрямую подчиняется министру МВД.

Но, собственно, этим спецмероприятия и ограничиваются — по причине отсутствия требуемых для этих мероприятий ресурсов.

Ресурсов нет, потому что так сверстан бюджет. А сверстан бюджет так потому, что у Франции иные приоритеты во внутренней политике.

И у французских властей нет воли и особого желания ситуацию хоть как-то изменить.

Характерно, что даже ходатайство МВД о высылке экстремиста было составлено таким образом, что в нем не было указано ни что радикал давно значится в списках "особо опасных исламистов", ни что источники его доходов — сдача в аренду полуразрушенных помещений, где живет неизвестно кто в неизвестных количествах.

А какие-то заявления в социальных сетях — да кто сегодня не болтает что взбредет в голову?

Со стороны защиты была красота и полный гимн правам отца и дедушки, которого злой министр не менее злой страны хочет разлучить с сыновьями и внуками.

И хотя МВД Франции вчера, зажмурив от ужаса глаза, опротестовало решение, принятое в пользу Хасана Икиуссена, в высшей юридической инстанции Франции, это мало что изменит. Даже если Икиуссена в итоге и вышлют, ему ничто не помешает вернуться назад — в рамках "воссоединения семьи", например.

Мейнстримная пресса, тараща, в отличие от главы МВД, глаза и потрясая бумажками и цифрами соцопросов о том, что большинство — за высылку, при этом тактично и технично не упоминает, что за пять лет, что Макрон был президентом, количество тех, кто ежегодно легализуется в качестве "члена семьи", возросло минимум на треть.

Число нелегалов довольно быстро приближается к 800 тысячам (если в абсолютных цифрах, это население второго крупнейшего города Франции Марселя), а северо-восточные округа Парижа заражены наркотой и наркушами так, что люди боятся выходить после девяти вечера из дома, расположенные там магазины вынуждены закрываться раньше и нанимать охрану, поскольку эти "дети цветов и крэка" используют торговые помещения как общественные туалеты.

Икиуссеном больше или Икиуссеном меньше — ситуацию высылка не изменит вообще никак.

Когда цель властей — не обеспечение безопасности собственных граждан, а желание понравиться Брюсселю, когда юстиция уже давно стала улицей с односторонним движением, когда путаются в том, кто враг страны, а кто — ее союзник, не стоит удивляться, что любая попытка навести хотя бы подобие порядка будет восприниматься как клоунада.

Фарш невозможно провернуть назад, время, которое могло быть потрачено на чистку этих авгиевых конюшен, безвозвратно ушло.

Французскому социуму придется пожинать то, что посеяли власти, ну а признания, что доктрина приоритета "прав и свобод личности" над интересами общества оказалась тотально ошибочной и опасной, от этих властей, разумеется, не ждет никто.