Елена Вартанова: сотрудничество журфака МГУ со странами Запада не прервано

В дни празднования 70-летия факультета журналистики МГУ декан Елена Вартанова рассказала РИА Новости о появлении новых направлений на факультете, сотрудничестве с западными странами в геополитических условиях, предпочтениях студентов и о выходе из Болонской системы. С деканом главного журфака страны беседовала Елизавета Крылова.

– Елена Леонидовна, скажите, в современных условиях факультет все же следует принципам традиционной, классической, журналистики или отвечает на современные запросы медиаотрасли?

– Мы, несомненно, стремимся реализовать комплексный подход. Долгие годы в советское время факультет был опорой фундаментального журналистского образования, в основе которого лежали традиции университетского гуманитарного образования, и которое формировало очень глубокие знания в области литературы, языка. Мы всегда были очень словесноцентричным факультетом.

С другой стороны, в 1990-е и даже в 2000-е годы вместе со становлением новой отечественной медиаиндустрии сформировались новый рынок труда и запрос на конкретных специалистов с высшим образованием. Нам пришлось перенести внимание, в чем-то может быть даже преимущественное, на запросы рынка. Сегодня мы понимаем, что университет запрос рынка напрямую не должен удовлетворять, для этого, скорее, должны работать какие-то школы конкретных медиа-предприятий, программы профессиональной переподготовки или программы повышения квалификации. Здесь, в университете, мы тоже работаем над этим, но все-таки программы бакалавриата, магистратуры и даже аспирантуры мы строим, исходя не только из понимания тенденций развития журналистики, отрасли, бизнеса, но и из понимания традиций фундаментального университетского образования.

Важно учитывать, что сегодня при подходе к подготовке специалистов как классических, университетских, так и ориентированных на рынок труда, важную роль играет междисциплинарность. Потому что сейчас в ходе цифровизации медиаиндустрии мы видим очень много новых процессов: мультимедиатизацию, конвергенцию, становление искусственного интеллекта и новой роли больших данных в бизнесе. Все это требует от наших выпускников, которые выходят на рынок труда, и умения разбираться в естественнонаучных дисциплинах, и приобретения базовых представлений о программировании, и понимания функционирования социальных медиа, и знаний в области информационной безопасности. Поэтому сейчас я бы вспомнила не только о двух любимых столпах образования на журфаке: фундаментальном университетском образовании и учете запросов рынка труда. К этому я бы еще добавила междисциплинарность подготовки, которая должна не только дать новые инструменты в руки наших выпускников, но и сформировать их критическое мышление, и энциклопедизм для того, чтобы они были конкурентоспособны на рынке. Сегодня мы вообще уже не можем обойтись без системного подхода к образованию и без учета этой мультизадачности.

– Какие новые направления факультет планирует открывать?

– Знаете, мы многое планируем, но это в высшей школе надо еще многое сделать, до начала преподавания новых направлений. Например, уже лет десять назад стало понятно, что развитие интернета создает новые рабочие места в цифровой среде для тех студентов, которые у нас учатся. Мы понимали, что наши выпускники могут работать журналистами онлайн-СМИ, продавать рекламу. Еще одной современной профессией стал CММ-менеджмент, продвижение содержания в социальных сетях. Это тоже один из вариантов тех профессий, к которым мы готовим уже здесь и сейчас. Мы, осознавая это, еще тогда начали готовить к открытию новое направление подготовки "Медиакоммуникации" и открыли его три года назад.

Пять лет мы готовились к этому важному для нас открытию. Ребята, которые сейчас поступают на направление "Медиакоммуникации", будут работать только в цифровой среде. Эти новые специалисты, например, должны в полной мере понимать, что такое цифровая гигиена, вопрос о которой сегодня постоянно поднимается. Каждому из нас, видимо, потребуется "цифровой дворник", который уберет из публичного пространства неосторожные высказывания или, может быть, чрезмерно откровенные фото. Цифровые медиакоммуникаторы – это специальность, требующая создания и постоянного, многостороннего анализа контента в социальных медиа.

В прошлом году, когда, к сожалению, не стало нашего учителя Ясена Николаевича Засурского, мы решили, что надо вернуться и к тем истокам журналистского образования, которые связаны с его именем. Так мы восстановили направление подготовки "Международная журналистика". Сегодня многие думают, что это неактуально. Уверена, то, что связано с Ясеном Николаевичем, всегда актуально. Мы понимаем, что в условиях сложной геополитической обстановки, в условиях, когда внутренние процессы связаны с международным контекстом, нам нужны журналисты, которые не обязательно будут работать корреспондентами за рубежом. Нам нужны специалисты, которые дадут нам аналитику того, что происходит с нами в контексте глобального международного развития. И летом этого года мы открываем прием на данное направление обучения.

Я уверена, что через год или два мы будем думать о создании новых направлений, потому что создание контента для цифровых средств, подготовка профессионалов, которые могут делать подобный контент, становится сегодня актуальнейшей задачей в условиях развития, активного развития отечественных цифровых платформ. Мы видим движение именно в сторону цифровой междисциплинарности, в сторону интеграции классического гуманитарного образования с актуальными технологическими подходами. Еще одно современное популярное направление – "Цифровая гуманитаристика". В этом направлении мы движемся и планируем развивать подготовку журналистов. В планах – подумать про искусственный интеллект, его влияние на журналистику, медиабизнес, здесь наши следующие заготовки.

Еще одна новация: мы открываем прием на магистерскую сетевую программу, совместную программу с Дальневосточным федеральным университетом. Магистерская программа называется "Теория и экономика цифровых медиа России и Азиатско-Тихоокеанского региона". Журфак примет студентов в Москве, коллеги с Дальнего Востока – во Владивостоке, учиться они будут в двух университетах. Эта новая программа, которую мы пока не очень широко рекламировали, – зародыш тех современных возможностей, которые мы хотим дать и своим студентам.

– В каком году планируется запуск новых программ?

– Я думаю, что если мы уже сейчас обсуждаем новые магистерские направления, то мы успеем даже их открыть к 2024 году. Будем стараться. Очень много наработано, поэтому сейчас важно систематизировать и организовать это вместе.

– Если говорить о геополитике, сейчас факультет продолжает сотрудничество с западными странами?

– Сотрудничество у нас не прервано. Конечно, возникли определенного рода сложности, с которыми столкнулись многие другие отечественные вузы в своем сотрудничестве с университетами Западной Европы или Соединенных Штатов Америки. Но факультет журналистики уже давно перестал был так сказать моноцентричными, монополярным. Давно развиваем активные связи с Китаем, Индией, Латинской Америкой и сегодня мы, конечно же, думаем о том, как нам укреплять эти связи. В хороших отношениях факультет и со странами ЕврАзЭС, сотрудничество с ними стало доминантой в последние два года, даже в период пандемии.

Можно сказать, что традиционные направления зарубежного сотрудничества у нас немного "свернуты", но мы сохранили контакты на уровне лекторов, которые преподают в дистанционном формате, и на уровне участия в дистанционных международных конференциях. Очень неплохо развиваются связи со странами БРИКС и с Азиатско-Тихоокеанским регионом.

– Сколько сейчас обучается зарубежных студентов на факультете? И не планируют ли они отчисляться, уезжать?

– У нас довольно много иностранных студентов, около пятисот человек. К сожалению, из-за пандемии последние два года многие из них были вынуждены учиться дистанционно. Однако, например, магистранты, два года назад поступившие в Московский университет дистанционно, в этом году хотят приехать на вручение дипломов.

У факультета журналистики достаточно хорошо развиты программы академической мобильности с европейскими вузами. И сегодня наши студенты, которые проходят стажировки в странах Европы — прежде всего в Бельгии, Франции — не испытывают сложностей, напротив, они говорят о том, что местные студенты и преподаватели относятся к ним с большим интересом.

– Какой конкурс в этом году ожидается?

– Конкурс — это всегда понятие стихийное. Он зависит от количества абитуриентов, которые к нам придут. Мы не можем пожаловаться на плохой конкурс в последние десять лет. Он у нас постоянно рос по мере развития факультета: в связи с открытием направления подготовки "Медиакоммуникации" конкурс разделился. В прошлом году на направление "Журналистика" у нас было около семи-восьми человек на место при очень большом бюджетном приеме в 170 человек. Умножьте эти цифры, и вы увидите, что у нас было свыше 1 200 заявлений. На направлении подготовки "Медиакоммуникации" бюджетных мест немного, в прошлом году было 25 мест, и оно, конечно, показало абсолютный рекорд — почти 27 человек на место. То есть наша молодежь, которую мы называем "цифровой молодежью", хочет получить образование для работы в цифровой среде.

– Скажите, студенты все-таки предпочитают больше "цифру" или традиционную журналистику?

– Вы знаете, сейчас, я уверена, цифровизация затронула работу всех редакций, в том числе и тех газет, которые еще имеют бумажные версии. И студенты пользуются цифровыми инструментами для того, чтобы создавать свои журналистские материалы.

Наверное, самым популярным и в студенческой аудитории, и во время практики, и во время выпуска студенческих медиапроектов становится такой мультимедийный жанр, как лонгрид. И пока мы ведем теоретические дискуссии, что есть лонгрид — самостоятельный жанр или очерк с наличием большого количества мультимедийных элементов — студенты при выполнении учебных заданий чаще всего обращаются именно к формату лонгрида, что свидетельствует о его востребованности среди молодежи. Мы видим поколение цифровых студентов, широко использующих цифровые инструменты и технологий подготовки текста. Мало кто из них пишет сейчас на бумаге, студенты в телефоне все делают. Будущее профессии за теми, кто свои творческие навыки реализует в цифровой среде, совершенствует их по мере развития информационной среды.

— В каких изданиях студенты проходят практику?

— Партнерами факультета являются более сотни средств массовой информации. У нас с ними заключены договоры о практике. Это, конечно, те СМИ, которые имеют свидетельство о регистрации Роскомнадзора, которые работают в соответствии с законодательством Российской Федерации. РИА Новости — это наш давний партнер, большой популярностью студентов пользуется RT. Конечно же, студенты идут и в ТАСС, и в Интерфакс, и в газеты. Например, с "Известиями" у нас давняя дружба.

Наши студенты, уезжая на практику домой, находят возможность пройти ее в местных региональных СМИ, находят практику и в небольших московских редакциях. Большой сегмент для практики сегодня составляют рекламные агентства, пиар-службы, они тоже с удовольствием берут наших студентов. Можно сказать, что студенты факультета востребованы в разных сферах.

– Что включает в себя программа дополнительного образования, сколько человек обучаются по ней сейчас?

– Допобразование у нас существует в основном в виде программ профессиональной переподготовки – это краткосрочные программы от шести до девяти месяцев. Они сфокусированы на формировании, или, я бы сказала, на обновлении тех компетенций, которые нужны медиаспециалистам в процессе их работы. На эти программы к нам приходят люди с высшим образованием, которые хотят получить узкую квалификацию, например, редактора, фотографа или журналиста, не имея базового журналистского образования.

Эти программы очень разнообразны, за годы существования допобразования мы развивали их в самых разных направлениях. Очень популярна в одно время была "Реклама и связи с общественностью", на нее, в принципе, до сих пор проходят неплохие наборы. Лет 15 назад "выстрелило" направление дополнительного образования в сфере фотожурналистики. Удешевление фототехники помогло людям найти себя, и рынку потребовался при этом очень большой объем фотоинформации для самых разных структур. В какой-то момент мы поняли, что стали нужны редакторы, стали готовить их. Мы буквально перед пандемией открыли программу "Современная журналистика", она оказалась очень популярной, набор на нее превзошел наши ожидания. В какой-то момент мы поняли, что на программу приходят не только люди, желающие стать журналистами, но и люди, которые хотели стать или уже были блогерами. И поэтому мы переименовали программу, назвав ее "Современная журналистика и блогинг". Она стала достаточно востребованной, потому что людям хочется понять, в чем суть журналистики и блогинга, как делать индивидуальные медиапроекты, найти свою индивидуальную дорогу в цифровой среде. Наверное, поэтому у нас сейчас в топе именно эта программа.

– Как считаете, блогер может считаться профессиональным журналистом или это больше про хайп?

– Конечно, любой журналист может быть блогером и часто журналисты выступают в качестве блогеров, более того, часто они делают это по просьбе своих редакций, потому что последние сегодня заинтересованы в большом трафике аудитории. Но не все блогеры имеют журналистское образование, часто этим гордятся и считают, что они бросают вызов нашей профессии. Наверное, с этим трудно согласиться, несмотря на то, что у них очень часто огромные аудитории и большие заработки. Но все-таки они, блогеры, отличаются от журналистов тем, что они не видят миссии в своей работе и по-другому относятся к своей аудитории – журналист всегда испытывает чувство социальной ответственности перед ней. Он должен отвечать за факты, которые предоставляет, обязан отвечать за достоверность и качество материала, глубину его проработки. Поэтому соглашусь с вами – уход в блогерство часто про хайп. Это попытка привлечь огромные аудитории, чтобы потом получить большой поток рекламных денег. Для журналиста, конечно, зарплата важна, но не является единственным и часто главным стимулом его деятельности.

Я думаю, сегодня мы живем в очень хорошее время, когда аудитория начинает критически оценивать блогеров с точки зрения качества их материала. Фейки, кликбейты, сенсационность – все это заставляет аудиторию критически подходить к прежним кумирам, заставляет искать, редакционные продукты, информацию от профессиональных журналистов. Мне кажется, что очень важным феноменом в контексте этого стала работа военных корреспондентов, пишущих из Донецка и Луганска в Telegram. Это как раз тот прекрасный пример, когда понятно, что профессионал остается профессионалом даже тогда, когда он выходит на новые цифровые площадки, на которых доминируют так называемые блогеры.

– Надолго ли останутся блогеры в медиаиндустрии?

– Я думаю, что у блогеров два пути. Один путь позитивный — стать журналистом. И, кстати, этот процесс уже сейчас проявляет себя: многие успешные блогеры, хорошо зарабатывающие, с большими аудиториями, приходят в редакции и начинают работать как часть редакционных структур, используя те достижения, которые есть у редакции. Например, у любого блогера должен быть хороший видеоряд, профессиональный оператор, звукорежиссер, нужно строить драматургию материала, поэтому блогеры все чаще понимают, что аудитория всегда идет к профессионалу и начинают идти по пути профессионализации.

Есть и второй, негативный путь, когда из-за отсутствия должного уровня профессионализма у блогеров аудитория теряет доверие к блогерам. Для них это будет критичным, и тогда они, блогеры, вынуждены будут или закрыть свои проекты или маргинализироваться, сделаться очень и очень маленькими для каких-то очень специфических аудиторий.

– Если говорить о газетах и журналах, то многие сейчас проводят ребрендинг, приостанавливают выпуск. На ваш взгляд, могут ли они стать новым видом искусства или же трансформируются в люксовый сегмент СМИ?

– Согласна с вами: что бумажные медиа – это в значительной степени искусство. И еще традиция, все-таки бумажная газета — это точно традиция для кого-то, даже эстетика: получить газету на шуршащей бумаге, вдохнуть запах типографской краски, полистать, возвращаясь к каким-то материалам, полосы. Это будущее скорее качественной газеты и журналов, конечно. Многие журналы или журнальные бренды как раз выживают за счет того, что они делают эксклюзивные номера, специальные, очень красивые и дорогие, привлекательные проекты.

Я думаю, что вообще и газеты, и журналы должны стремиться к сохранению хотя бы части своего содержания на бумаге, потому что сегодня мы оказались в ситуации, когда доступ к некоторым ресурсам интернета, где мы всегда могли получить газетную, журнальную статью и информацию, вдруг оказался невозможным. И мы в одночасье потеряли доступ к знаниям, которые накапливались в последние десятилетия. Поэтому возврат к материальному носителю очень нужен. Продолжая тему ребрендинга, хочу сказать, что для многих газет и журналов бренд – это самое ценное, что у них осталось. Поэтому, делая ребрендинг, они должны сохранять свою определенную линию, традиционную программную политику или программную стратегию, и неважно, на каком носителе газета останется.

Ребрендинг "Известий" был, как вы помните, не очень простым. И в какой-то момент "Известия" искали новую концепцию и потеряли часть популярности, авторитета, но в конечном счете вернулись к качественной журналистике. Возможно, что и у каких-то журналов и популярных газет происходит тоже самое. "Комсомольскую правду", может быть, в виде деловой элитарной газеты мы тоже не представляем, но как массовая газета, открытая самым разным слоям населения "Комсомолка" сохраняется сегодня, и на бумаге, и в цифре. Мне кажется, у прессы сейчас очень интересный период, когда можно, сохраняя традицию, то есть бренд, все-таки выйти на новый охват, сохранив старую аудиторию.

– Что вы думаете по поводу выхода из Болонской системы?

– Произошли определенные сдвиги, связанные с болонским процессом, которые не мы инициировали. И многие вузы, особенно вузы Западной Европы, вступили на путь политизации, что привело, как мы уже с вами отмечали, к уменьшению контактов, иной раз даже полному их прекращению.

Если мы говорим об участии России в Болонском процессе, мне кажется, что здесь надо все-таки найти оптимальные приемлемые форматы взаимодействия с зарубежными университетами. Что же касается двухуровневой системы образования — бакалавриат и магистратура — то я противник быстрых резких шагов. Сегодня не стоит поступать столь же резко, как 15 лет назад, когда в нашей стране был осуществлен переход на болонский процесс, Московский университет отстаивал классическую систему подготовки. В МГУ пришли к двухуровневой системе лишь спустя четыре года, при этом предложив уникальный формат – интегрированной магистратуры. Конечно, нужно сделать анализ того позитивного советского опыта, от которого мы ушли к двухуровневому высшему образованию, прекратив подготовку специалистов. Но нам не надо потерять и того, что мы наработали за годы существования бакалавриата и магистратуры.

В МГУ существует понятие интегрированной магистратуры. Это такой формат, который предлагает студентам после четырех лет обучения по программе бакалавриата продолжить образование в этом же направлении в магистратуре. И это значит, что человек для рынка труда готовится уже не четыре года, а шесть лет. И, конечно, образование становится глубже, знания и кругозор шире, прочнее, и навыки более сформированными.

Поэтому разговор о возвращении к хорошим традициям нашего советского образования очень своевременный, но я бы выступила за постепенные и поступательные изменения. Для нас, для журфака МГУ, последние годы совпали с периодом быстрой цифровизации медиаиндустрии. И сейчас отказаться полностью от практикоориентированных курсов, которые встроены именно в бакалавриат, нам бы не хотелось. Нужно все-таки искать оптимальное соотношение того, что было, и того, что мы наработали, но идти, конечно, дальше своим, отечественным путем. Ведь традиционно наше образование ориентировалось на формирование широкого кругозора и понимание мира в его комплексности, на понимание места профессии не только как утилитарной, прагматической, нацеленной на определенный результат, но и как профессии, которая помогает обществу функционировать.

— Бакалавриата сейчас достаточно для журналистики или все-таки нужно прийти к специалитету?

— Бакалавриат, мне кажется, готовит журналиста к выполнению самых базовых функций: написать новость, проверить материал. А по сути у журналистов очень сложные задачи в обществе. Одна из задач — это формирование адекватной, социально значимой повестки дня, как результат работы редакции, как результат работы журналистского коллектива. И для этого не всегда, как мне кажется, достаточно бакалавриата. Мы советуем нашим бакалаврам идти в магистратуру, чтобы углубить представления о профессии и обществе.

Ситуация у многих студентов сильно разнится, многие стремятся зарабатывать деньги, часто те, кто завершает получение высшего образования, получив только первую ступень — бакалавриат — сожалеют, что прекратили учебу. Но вернуться в магистратуру сложно. К специалитету можно, наверное, возвращаться, но, мне кажется, идеальным то решение, которое нашел МГУ, то есть интегрированный магистр. После бакалавриата, который формирует базовые навыки, пойти в магистратуру, которая расширяет подготовку и компетенции, которые нужны уже управленцам.

– Скажите, пожалуйста, кого из знаменитых людей вы хотели бы пригласить на факультет? Может это был бы Лавров, Песков или Путин?

– Вопрос у вас очень симпатичный, но я бы сказала так: наша главная задача, чтобы студенты здесь осваивали фундаментальные знания, поэтому подготовку должны осуществлять профессора нашего и других факультетов университета, других университетов, зарубежных в том числе. Мы также с большим удовольствием приглашаем журналистов, которые ценятся обществом, медиаменеджеров – будущих работодателей наших студентов.

А с первыми лицами наши студенты недостатка в контактах не имеют. Они часто участвуют в жизни редакций, в федеральных молодежных медиапроектах, на пресс-конференциях, где и встречаются с руководством страны.

– Если говорить о выпускниках, какие они были 20 лет назад, 30 лет и какие сейчас – изменились ли?

– Конечно, студенты меняются каждое поколение, и я бы даже сказала, каждое десятилетие. В 1990-е для нас для всех было очень тяжелое время. Одна выпускница мне сказала: "Мы поступили в университет тогда, когда газета "Правда" была венцом журналистской карьеры, а закончили факультет, когда "Правду" закрыли". И поэтому 30 лет назад, конечно, у наших выпускников были очень трудные условия на рынке, они выходили, мне кажется, с определенным пессимизмом, не знали, что их ждет. Хотя тогда появились большие надежды на свободу слова, на обновление профессии, но это все, как только люди выходили в индустрию, разбивалось об экономические проблемы.

В нулевые годы студенты хотели успеха, они хотели профессионального роста, это были для медиа "сытые" годы, с большими рекламными бюджетами у традиционных СМИ, поэтому студенты стремились е хорошей зарплате, и не думали о философии профессии. Выпускникам хотелось стать лицами телеканалов, звездами, знаменитостями в журналистике, они ориентировались на практические навыки.

В 2010-е годы появилась новая тенденция, которая и сейчас сохраняется. Наши студенты стали думать о культурных традициях страны, стали гордиться быть образованными. Вообще быть образованным, широко эрудированным стало модно. Это мы увидели и у наших студентов. Конечно, они иногда жалуются на слишком большие списки русской и зарубежной литературы, на то, что слишком много надо делать упражнений по русскому языку, иностранным языкам. Но как они радуются, когда они осваивают эти предметы и когда вместе со своими творческими способностями и сформированной еще в раннем детстве технологической грамотностью могут похвастаться широким кругозором! Разные поколения наших студентов — это отражение динамики нашей журналистики, развития нашей страны. Сегодня в условиях быстрого роста технологий наши студенты возрождают те культурные исторические традиции, которые всегда существовали в советское время на факультете журналистики. Не нужно сегодня говорить про политическую идеологию, наша главная идеология — это русская культура, русская литература, русский язык.