Запад рассчитывает на сценарий 1917 года в России

По прошествии двух месяцев военной кампании на Украине опросы общественного мнения скорее утешительные. По данным ФОМ, порядка 80 процентов граждан России одобряют деятельность В. В. Путина.

Что очень немало, учитывая непосредственные военные тяготы и жертвы. А также бешеный санкционный и пропагандистский напор объединенного Запада. Включая и светлоликий отряд наших бывших сограждан.

Если, несмотря на весь этот накат, Россия не утрачивает духа, следуя призыву дагестанского милиционера "Работайте, братья!", если мы слышим о многочисленных примерах общественной поддержки тех, кто сражается, — это и хорошо, и достойно. Но при этом вот что приходит на память из событий более чем вековой давности.

Единение русского общества в августе 1914 года было не менее впечатляющим.

"Примчались сербы, нам родные,

Был пышен быстрый съезд двора,

И проходили запасные

Под крики громкого "Ура!".

Из храма доносилось пенье.

Перед началом битв, как встарь,

Свершив великое моленье,

К народу тихо вышел царь".

И также:

"А на севере туманном

Слышно гром пророкотал.

То с крестом, в доспехе бранном

Старший брат славянства встал".

И это не только газетная поэзия, которую можно назвать пропагандой. Волонтерское движение, говоря нынешними словами, было очень сильно. Земцы делали очень многое и для помощи фронту, и для эвакуации беженцев. Под госпиталь был отдан Зимний дворец, и не только он. В сестры милосердия пошли представительницы знатнейших родов, в том числе императрица и четыре великие княжны. А уход за ранеными — с болью, зловонием, гнойными ранами — это совсем не развлечение. Это было искреннее стремление:

"Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей".

Но прошло менее двух с половиной лет (а фронда началась еще в 1915 году) — и наступил февраль семнадцатого,

"Когда приневская столица,

Забыв величие свое,

Как опьяненная блудница,

Не знала, кто берет ее".

И когда сегодня мы видим единение России, можно ли вообще не вспоминать, как единение 1914 года обернулось февральской грязью, а настроение "Нужно не позволить сломать России хребет" сменилось радостным безумием, с которым этот хребет ломали. Или слова "Блюдите, сколь опасно ходите" и сейчас, как и век назад, снова насущны?

Тем более что наши западные партнеры явно рассчитывают на повторение 1917 года, ибо если его не будет, тогда им самим будет очень нехорошо. Если Россия выстоит, то перспективы не только Украины, но и Британии, Германии и даже — страшно сказать — самих США незавидны. Иначе зачем такая истерия?

Обыкновенно называют две причины тогдашнего катастрофического надлома России.

Во-первых, усталость. Никто не ожидал, что кампания так затянется и перейдет в кошмар позиционной войны. Все расчеты строились в предположении, что это будет несколько месяцев, о нескольких годах не думал никто. Конечно, никто этого не ждал и на Западе, там тоже усталость была чудовищной, но тут находят то объяснение, что Россия была слабым звеном в цепи держав и это слабое звено разорвалось первым.

Задним умом все крепки, но надобно отметить, что военно-экономическое положение России даже к концу 1916 года было отнюдь не безнадежным. Положение той же голодающей Германии было, пожалуй, и похуже. Тем более что накопленных в России вооружений и амуниции хватило еще на три года Гражданской войны.

Но тут вступала в действие вторая причина, называемая "Топору давали невозбранно рубить. А топор своего дорубится". Французский посол в Петрограде Морис Палеолог не скрывал удивления тем, что уровень вольностей, вряд ли допустимых в воюющей стране, когда на карту поставлено так много, в самодержавной России значительно выше, чем в демократической и республиканской Франции. Забастовки на петроградских военных заводах и разнузданность столичной прессы были трудно представимы в родной ему стране свободы, равенства и братства, где по военным обстоятельствам действовал принцип "Не забалуешь". То же относилось и к британской свободе 1914-1918 годов.

Тогда как обобщенное "Эхо Петрограда" (кадетская "Речь", "Биржевые ведомости", etc.) пускалось во все тяжкие, кровавый царский режим только ушами хлопал. Топору давали невозбранно рубить.

Сюда же относятся пламенные речи тогдашних всепропальщиков в Думе (милюковское "Глупость или измена?" с явным намеком на последнее). Всепропальщики, тогда именовавшиеся "Прогрессивным блоком", движимые самыми похвальными чувствами (или изображавшие таковые), полностью отрицали всю действовавшую власть по причине ее полной неспособности. Способности же кадетов к управлению были ярко и выпукло продемонстрированы во Временном правительстве.

Сейчас по сравнению с временами вековой давности мы имеем достаточно крепкий тыл и достаточно боеспособную армию. Что же до фактора усталости, то здесь соревнуются усталость наша (она неизбежна, на то и война) и усталость наших партнеров, которые, кажется, еще не в полной мере поняли, к чему ведет их безумная политика.

Тогда как в плане газетной разнузданности наблюдается скорее следование примеру тогдашних Франции и Британии (а также Германии и Австро-Венгрии), нежели примеру Николая II. Роскомнадзор исходит из того, что лучше пересолить, чем недосолить. Что в нынешних обстоятельствах скорее верно.

Будем надеяться, что страшный урок семнадцатого года не совсем пропал даром, а страстные мечты ненавистников России о ее скорой гибели так и останутся мечтами. Мы русские, с нами Бог.