"Случилось помутнение, взяла топор": кого не сажают за жестокие убийства

"Помню только, как монотонно двигала руками с ножом верх-вниз". "Ноги подкашивались, топор три раза уронил, все валилось из рук". "В висках стучало, закладывало уши". Так описывают свои ощущения осужденные за убийство в состоянии аффекта. На временную потерю самоконтроля подозреваемые ссылаются часто — пытаются смягчить наказание. Но верят судебные эксперты далеко не всем. При каких обстоятельствах убийц не отправляют за решетку — разбиралось РИА Новости.

Завернутое в ковер тело 48-летней Умужат Гусейновой обнаружили в ее квартире в Махачкале после того, как соседи пожаловались на неприятный запах. Сразу приехал бывший муж погибшей Тагир Велагаев — оперуполномоченный местного угро в отставке. Он расспрашивал полицейских, потом помог вынести труп.

После обыска Велагаев признался: женщину убил он. Как именно — не помнит. Все якобы было будто в тумане. Остались лишь фрагменты: она начала оскорблять его дочерей от второго брака, он выхватил травматический пистолет.

Экспертиза показала, что убийство бывший опер действительно совершил в состоянии физиологического аффекта. Суд первой инстанции признал его виновным по статье 107 УК и приговорил к двум годам ограничения свободы. Дважды семья погибшей обжаловала вердикт, но безуспешно.

Умужат и Тагир прожили в гражданском браке 17 лет. Узнав, что у мужа есть другая семья, женщина разорвала отношения.

У Велагаева противоположная версия. Уверяет, что это она не давала ему покоя: требовала деньги на содержание общего сына, оскорбляла его и супругу, устраивала скандалы.

Незадолго до убийства якобы позвонила и попросила зайти. "Я подумал: что-то случилось с сыном, поэтому согласился", — рассказывал он на допросе. Правда, навестить бывшую супругу решил в три часа ночи — по дороге от приятеля.

"Он ей стал названивать — эти данные есть в материалах дела. Видимо, она не хотела его пускать", — предполагает сын погибшей.

О дальнейших событиях известно только со слов Велагаева — в квартире они были вдвоем. Якобы Умужат спросила, принес ли Тагир деньги. Услышав отрицательный ответ, закричала: "Зачем приходишь с пустым кошельком?" Он возразил, вроде как в шутку: "Что ты ведешь себя как девушка легкого поведения? Деньги есть — пришел, денег нет — ушел". Та не стерпела: "Чтобы твои дочери стали такими же проститутками, как я".

Как отмечается в судебном постановлении, Велагаев "автоматически не смог сдержаться, вытащил пистолет из-за пазухи и ударил ее два или три раза". По его словам, после первого удара она не кричала "помогите", а продолжала оскорблять. Велагаев замахнулся еще несколько раз — и отключился.

Говорит, побежал в ванную, принес холодное полотенце, пощупал пульс, но сердцебиения не было. "У него была паника, бросало в холод, не мог на нее смотреть", — указано в приговоре. Тогда подсудимый прикрыл тело ковром, перенес в спальню, телефоны и ключи жены положил в пакет, который потом выкинул.

Скончалась Умужат не от ударов пистолетом, а от удушения. Но этого момента убийца, как он уверяет, не помнит. Во время беседы с психологом сообщил: думал, что застрелил. Даже пересчитал патроны — и очень удивился, что все на месте.

С места преступления Велагаев поехал на гору Тарки-Тау, где якобы хотел покончить с собой. Но потом вспомнил о детях и передумал. Под утро вернулся домой и как ни в чем не бывало повез дочерей в сад.

В заключении комплексной психолого-психиатрической экспертизы, признавшей аффект, поясняется, что слова погибшей были для Велагаева глубоко психотравмирующими, так как затрагивали "ведущие личностные ценности". "Он тепло и нежно, практически сверхценно относился к дочерям, заботился о положительном статусе семьи в глазах окружающих".

У него даже появились вегетативные реакции — "чувство жара, ощущение кипения внутри". Затем — резкое сужение сознания, рассеянность зрения, затуманенность. Утратил чувство реальности.

Уже после убийства "пелена стала исчезать, возникла сильная головная боль, пот капал". Придя домой, почувствовал усталость, "будто таскал что-то тяжелое". Все это, по мнению специалистов, — признаки внезапного сильного душевного волнения.

Сын Умужат с экспертизой не согласен. Считает, что отчим действовал хладнокровно и расчетливо. Кроме того, непонятно, сколько Велагаев выпил перед тем, как отправиться к бывшей жене.

"Сам он говорит, что с приятелем пригубили всего по 50 граммов водки. Но сомнительно, чтобы мужчины сидели до трех ночи и цедили одну стопку. Да и Тагир обычно употреблял куда больше. Пока жил с мамой, постоянно устраивал посиделки с друзьями", — рассуждает Шамиль.

Количество алкоголя в крови — один из ключевых вопросов. Аффект диагностируют лишь при легкой степени опьянения. При средней и тяжелой спиртное затормаживает нервно-психические реакции.

У Велагаева анализы на алкоголь не брали — спустя две недели, когда он пришел с повинной, в этом уже не было смысла.

Адвокат потерпевших Арсен Шабанов считает: даже если аффект был, преступление все равно должно квалифицироваться как умышленное убийство. Юрист объясняет, что внезапное душевное волнение служит смягчающим обстоятельством только при условии оскорблений, аморальных или противоправных действий пострадавших.

"Фраза "чтобы твои дочери стали такими же проститутками, как я" — это не оскорбление, — подчеркивает он. — Кроме того, понятно, что слово "проститутки" Гусейнова употребила не в прямом смысле — ведь она сама не была такой".

Ходатайство о лингвистической экспертизе этих слов отклонили.

Пятнадцатого марта Верховный суд Республики Дагестан снова рассмотрел дело и освободил бывшего полицейского от наказания — в связи с истечением сроков давности. За нетяжкие преступления это два года. Травматический пистолет предписали вернуть владельцу.

Хотя обвиняемые часто пытаются убедить следствие, что убийство совершили, не отдавая себе отчета, дел по 107-й статье немного. В 2019-м и 2020-м осудили 76 человек, девять производств прекратили. Один приговор — оправдательный.

За причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 113 УК) в состоянии аффекта в 2020 году осудили десять человек, 11 дел прекратили. В 2019-м картина была примерно такая же.

Под аффектом Уголовный кодекс понимает "внезапно возникшее сильное душевное волнение, вызванное насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего". В пиковый момент эта эмоциональная реакция "ограничивает способность человека к осознанно-волевой регуляции действий", объясняет руководитель лаборатории психологии Национального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского Фарит Сафуанов. Именно здесь разрабатывают методологию для экспертных организаций. "Иными словами, на какое-то время человек теряет самоконтроль", — уточняет собеседник РИА Новости.

Для этого состояния характерно фрагментарное восприятие событий. Сафуанов приводит пример: "По судебно-медицинской экспертизе у трупа 15 ножевых ранений. Но подэкспертный рассказывает о трех первых. Что было дальше, не помнит".

Вот фрагмент приговора жительнице Уфы, убившей дочь:

По словам экспертов, убийца может воспроизвести конкретные детали: блеск ножа, яркий маникюр на руке. Но обычно не в состоянии описать одежду жертвы или цвет мебели в помещении.

Как стационарную (таких большинство), так и амбулаторную экспертизу проводит комиссия из нескольких специалистов. Психиатр определяет, есть ли психическое расстройство. А с аффектом разбирается психолог. До беседы с обследуемым — тщательный анализ уголовного дела. Затем — тестирование. Обмануть экспертов в итоге почти невозможно.

Сергей Голубенков, раньше работавший судмедэкспертом, добавляет: есть специальный термин — "установочное поведение".

"Это стремление подогнать показания под конкретный результат, — объясняет он. — Однако методика исследования построена таким образом, что непременно образуются противоречия, которые и указывают на неискренность или недостоверность позиции проверяемого".

Впрочем, неоднозначные дела встречаются.

Дмитрия Брагинца из города Вятские Поляны Кировской области приговорили к двум годам ограничения свободы за то, что в состоянии аффекта топором зарубил любовника жены. Трагедия произошла 1 января 2020-го — после того, как фигуранты вместе встретили Новый год.

Убийца работал в Перми вахтовым методом: три месяца в отъезде — месяц дома. В очередное возвращение увидел в квартире чужие мужские вещи. Жена сказала, что хочет развестись, потому что полюбила другого — Александра Кашина. Дмитрий не придумал ничего лучше, как пригласить соперника за новогодний стол "с целью мирного решения вопроса о дальнейшей семейной жизни" — так указано в приговоре.

В алкоголе в ту ночь все трое себя не ограничивали. В результате Брагинец заснул. А когда очнулся, услышал от Кашина, что тот прямо сейчас занимался сексом с его женой, "серьезно намерен продолжать отношения, воспитывать их детей".

Высказав все это, он ушел спать в другую комнату. Брагинец же, "глубоко задетый супружеской неверностью, достиг состояния внезапно возникшего душевного волнения", отыскал топор и нанес спящему Кашину не менее десяти ударов в область лица и головы.

"От осознания того, что потерпевший в моем доме, практически в моем присутствии, вступил в интимную близость с женой, испытал сильный всплеск эмоций, схватил в руки первый попавшийся под руку предмет", — объяснял он. Дальнейшее помнит смутно. Но в тот момент ему казалось, что Кашин сидит на кровати и насмехается над ним. Не контролируя себя, начал наносить удары. Сколько раз ударил — не знает. В себя пришел от крика супруги. Отнес топор в коридор, вымыл руки и сел на диван.

Несмотря на характерную картину аффекта, адвокат Владимир Файзулин, представлявший родных погибшего, видит в этом типичное умышленное убийство на почве ревности. Брагинец же, по его мнению, боялся открыто вступить в конфликт с соперником, поэтому дождался, пока тот заснет.

По словам адвоката, о попытке свалить все на аффект говорит и то, что показания обвиняемого, в которых он описывает свое состояние, менялись. То есть их специально подгоняли под экспертизу. Кроме того, специалистам для исследования предоставили не все материалы уголовного дела. Да и, по воспоминаниям жены, в то утро Брагинец уже пытался убить соперника. Схватил нож, но она помешала.

Несмотря на все доводы, приговор оставили в силе.

Часто эмоциональное напряжение копится месяцами и даже годами. В этом случае аффект будет кумулятивным. По словам Фарита Сафуанова, чаще всего такое бывает у жертв домашнего насилия и военнослужащих, пострадавших от неуставных отношений.

"Преступления в этом состоянии чаще совершают женщины. При физиологическом аффекте — примерно поровну, — рассказывает руководитель лаборатории психологии НМИЦ психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского.

Ирина и Олег К. — молодая семейная пара — переехали в пригород Тутаева Ярославской области в начале 2018-го. Чтобы обустроить новый дом, набрали кредитов, платежи по которым в итоге не потянули. На фоне материальных проблем Олег начал выпивать, вымещать злость на супруге и ее сыне от первого брака. Когда в очередной раз набросился на пасынка, беременная Ирина не выдержала — достала из сумки капроновые колготки и задушила ими мужа. В полицию позвонила сама.

Экспертиза выявила состояние кумулятивного аффекта. Приговорили к двум годам ограничения свободы. На суде Ирина больше всего просила, чтобы родители супруга простили ее.

Татьяна Костельская из села Объячев, согласно приговору, пребывала в психотравмирующей ситуации 40 лет — все годы брака. Муж постоянно устраивал скандалы, бил, оскорблял. Двадцатого марта 2019-го устроил очередную истерику: приставил к горлу пенсионерки нож и угрожал, что убьет.

Костельская, "находясь в состоянии кумулятивного аффекта, в результате чего не могла в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, кувалдой нанесла потерпевшему, лежавшему на диване, не менее шести ударов в область головы". Приговор — восемь месяцев ограничения свободы.

Все дела о домашнем насилии похожи, но аффект удается установить в единичных случаях.

"Галина Каторова из Приморья зарезала мужа-тирана. Типичный аффект: после убийства сразу легла на диван и уснула — произошла психическая разрядка, — объясняет адвокат Мари Давтян. — Но комиссия, проводившая экспертизу, решила, что внезапного душевного волнения не было — оно было нарастающим".

"Привычные" скандалы и драки между эмоционально несдержанными супругами могут дать тяжкие последствия, однако вряд ли это стоит расценивать как аффект, отмечает адвокат Сергей Голубенков.

"Каждый такой эпизод заканчивался эмоциональной разрядкой, — говорит он. — В следующий раз механизм запускался заново, что препятствовало выходу напряжения на максимум". Судебные психиатры квалифицируют это как "сильное душевное волнение, не достигающее уровня аффекта".

В целом эксперты сходятся в одном: не заметить аффекта следователи не могут.

По словам Мари Давтян, при убийствах или причинении тяжкого вреда здоровью психолого-психиатрическую экспертизу назначают практически всегда. И в нее обязательно включают вопрос об аффекте. Даже если понятно, что человек, скорее всего, вполне себя контролировал.