Евросоюз определился: Россия должна заплатить за европейские грехи

Высшее руководство ЕС, немедленно, по горящим, что называется, следам, выпустившее заявление о "единодушном осуждении шагов Владимира Путина", едва закончилась телетрансляция подписания соглашения о сотрудничестве и взаимопомощи России с ДНР и ЛНР, и там же упомянувшее о введении "жестких санкций", судя по стремительной реакции, к такому повороту событий все-таки готовилось.

И теперь и вице-председателю Еврокомиссии Боррелю, и председателю Евросовета Мишелю предстоит решить непростую задачку о квадратуре круга: ведь требуется ввести такие ограничения против нашей страны, чтобы ни в коем случае не задеть ни прямых, ни косвенных собственных экономических интересов.

Чтобы фондовый рынок, как говорится, не слишком лихорадило.

Ввести рестрикции, соблюдая невинности и приобретая (или хотя бы не теряя) нынешние и будущие капиталы.

О том, что санкции будут, но "избирательные в смысле целей", в понедельник поздно вечером заявил Эммануэль Макрон, развивший на протяжении последних трех недель невиданную дипломатическую активность: он успел побывать в Москве, в Киеве и потом в Берлине, где пытался согласовать несогласуемое, а именно: сдвинуть упрямство киевских властей в направлении поисков возможного компромисса в решении донбасской проблемы.

Макрон практически пел, свистел, только что на скрипке не играл, суля украинскому руководству деньги. Европейские увесистые сотни миллионов.

Макрон — как финансист, как банкир, как эксперт в сделках "по слияниям и поглощениям", когда цена вопроса составляет десятки миллиардов, справедливо, как это и полагается прагматику, думал: что "нельзя купить просто за деньги, можно купить за большие деньги".

Но его ждало разочарование — Зеленский, для которого любое отступление от националистической повестки, предполагающей ползучий геноцид жителей Донбасса, чревато политической смертью от рук "евромайданной" — уже не националистической, а нацистской — тусовки, предложение денег не только принял, а еще и громогласно об этом сообщил. Но на разговор с политиками Донбасса идти отказался, тем самым похоронив (по крайней мере, на обозримое будущее) еще одну надежду Макрона: полномасштабное возобновление диалога в "нормандском формате".

Сегодняшнее поведение Киева один в один повторяет поведение организаторов украинского госпереворота ровно восемь лет назад.

Тогда тоже высокие европейские делегации от Франции, от Германии, от руководителей ЕС дневали и ночевали в Киеве, тогда они тоже вели переговоры (с большей или меньшей степенью убежденности в их необходимости, но тем не менее), и тогда их еще не величаемое "украинское руководство", но уже заговорщики и путчисты тоже обвели вокруг пальца.

Практически как детей.

Наиболее прозорливыми в тот момент оказались французы.

Смекнув, к чему все идет — и чтобы избежать жуткого позора, — послали подписывать бумажку как бы о "гарантиях", которые Евросоюз давал Януковичу, дипломата на уровне даже не замминистра иностранных дел, а всего лишь начальника соответствующего департамента. Тогдашний же глава внешнеполитического ведомства Франции Фабиус вовсе уехал, проще говоря, сбежал, чтобы не участвовать в этом цирковом представлении.

Многонедельное площадное шоу "Мы хотим демократии, безвиза и кружевных трусиков", срежиссированное в Брюсселе (который говорил, что "Украина це Эуропа" на всех языках сообщества, чтобы лозунг въелся всем в подкорку), на самом деле было демонстрацией того самого лицемерия, которое столь свойственно нашим контрагентам на Западе, поскольку Украине сама Еврокомиссия отказала в кредитах в ноябре 2013-го года на саммите ЕС в Вильнюсе.

Хваткий Янукович понимал, что если Евросоюз хочет сотрудничать и желает кооптировать Украину как младшего экономического партнера, то Брюссель обязательно сделает так, чтобы получить весь профит, поскольку примеры разрушения экономики Литвы, Болгарии или даже Греции были перед глазами.

Поэтому тогдашний законно избранный украинский президент попросил кредиты для реструктуризации имеющейся в стране экономической модели, чтобы Украина, с одной стороны, успела бы подготовиться к "европейскому счастью" общего ведения хозяйства, а с другой — чтобы удар в виде обязательного (и кратного роста) цен на все в сопровождении обнищания населения был бы самортизирован.

Тогдашняя цена вопроса составляла несколько миллиардов евро.

И хотя отказал той законной украинской власти весь Евросоюз, решение было принято тет-а-тет франко-германской парой — Олландом и Меркель.

Второй акт драмы дестабилизации Украины начался немедленно. В том, что соглашение о сотрудничестве страны с ЕС подписано не было, обвинили Януковича, а с другой стороны — в борцы с ним назначили тех, кто оказался криклив, безответственен и, самое главное, жаден.

Отрывал Украину от России, совершая госпереворот и науськивая (за большие деньги), Евросоюз не столько для себя, сколько для своих партнеров из Вашингтона.

Америка, вне зависимости от того, каких партийных лозунгов придерживается хозяин Белого дома и какую генеральную линию проводит правящая элита, всегда преследует интересы лишь своего бизнеса, уничтожая на пути любые препятствия и не считаясь даже с жизнями. Чужими, разумеется, не американскими.

Чтобы сегодня американские корпорации, входящие и в ВПК, и в "нефтянку", и в другие сырьевые сектора экономики, получали бы прибыли или рассчитывали получить профит, погибли больше десяти тысяч человек.

В Донбассе.

Поскольку эти люди и их нежелание ложиться под американского дядю портили всю политическую движуху для пришедших к власти путчистов, их попытались дважды уничтожить.

Тех, кто уцелел тогда, в 2014-м и чуть позднее, добили бы нацики.

Собственно, контуры этого сценария были известны и в ЕС, поэтому еще в том же 2014-м европейцы, главным образом из-за того, что не желали у себя миллионов украинских беженцев (которых, заметим, нужно было бы поить, кормить, да и вообще тратить на них деньги), придумали "нормандской формат".

Права человека, возможность экономического самоопределения и, главное, выбирать тех, кого считаешь избрать нужным, а не киевских назначенцев, присланных по разнарядке.

Донбасские добровольцы защищали как могли — самоотверженно и честно — свою родину и своих близких.

От тех, кто на Украине, даже если поют гимн с утра до вечера и носят мини-броники в окопах, настоящими патриотами так и не стали.

Битва за Украину сейчас и сегодня, дипломатическая или юридическая, на самом деле — битва тех, для кого родная земля не последний звук.

И тем, кому на эту родную землю наплевать.

ЕС, в котором патриотизм уже давно заменен понятием толерантности, а любовь — политкорректностью, конечно, такого поворота событий восемь лет назад предугадать не мог.

Сегодня, когда в Брюсселе думают, как бы вставить нашей стране новую шпильку, понимание пока не овладело умами тех, кто решения принимает.

Но мы, помогая Донбассу, поддерживая его жителей, делясь, как это и водится в семье, с ними последним, готовы и дальше придерживаться наших ценностей, поскольку знаем, на чьей стороне сегодня и справедливость, и честь, и правда.

А санкции, которыми нам тут угрожают из Брюсселя, способны сегодня рассмешить не только наши "Искандеры", но и любого, кто живет в ладу с совестью и понимает, что есть вещи поважнее фондового рынка и его пертурбаций.