Мохаммад Эслами: Иран уже может производить ядерное топливо

В преддверии переговоров по иранской ядерной сделке, которые возобновятся в Вене 27 декабря, вице-президент Ирана, глава Организации по атомной энергии страны Мохаммад Эслами рассказал в интервью РИА Новости, какого прогресса достиг Тегеран в развитии атомной энергетики, насколько полезной стала построенная Россией АЭС "Бушер", и погашен ли долг за строительство, а также заверил, что ядерные объекты Ирана находятся под надежной защитой.

– В этом году исполняется 10 лет запуску первого энергоблока на АЭС в Бушере, единственной на всем Ближнем Востоке. Оправдало ли это те огромные усилия Ирана и России, чтобы построить и запустить АЭС в соответствующее время? Например, сколько баррелей нефти сэкономил Иран, используя эту электростанцию за этот период? На каком этапе проходит строительство второго энергоблока Бушерской АЭС?

– Переход к чистой энергии – необходимость в условиях современного мира, так как глобальное потепление привело к тому, что изменение климата поставило под угрозу жизнь человека. Поэтому нужно двигаться в сторону возобновляемых источников энергии. Однако то, что Иран сделал вместе с Россией (которая работает в иранском Бушере с 2012 года), а именно – первая в стране атомная электростанция – проект огромного масштаба. В результате Иран за счет этой АЭС вводит в сеть около 1000 мегаватт электроэнергии и на сегодняшний момент уже выработал около 52 миллиардов киловатт электроэнергии. Количество же произведенной нами электроэнергии эквивалентно экономии около 80 миллионов баррелей нефти.

Строительство и запуск атомных электростанций является одной из основных стратегий Исламской Республики Иран и Российской Федерации, мы продолжим развитие этой сферы.

– В какой степени западные санкции влияют на программу ядерных разработок Ирана? Действительно ли существует такая опасность, что по причине заморозки банковских счетов Ирана за рубежом, работа первого энергоблока АЭС будет приостановлена? Действительно ли это так? Если да, то в чем именно заключается проблема? В этой же связи Иран должен России 500 миллионов долларов за строительство второго энергоблока Бушерской АЭС. Есть ли понимание, как и в какие сроки можно решить эту проблему?

– Важно то, что санкции жестоки, бесчеловечны и незаконны. Никакая логика, ни один свободный человек не может принять факт того, что США применяют эти несправедливые санкции против иранского народа. Это четкая картина антигуманизма и бегства от примирения, которые воплощает Вашингтон. Естественно, наша страна извлекла уроки из санкций, что очень важно. Санкции мешают нашему развитию. Санкции нарушают образ жизни нашего народа. Основываясь на этом, способностями нашего народа и потенциалом территории нашего государства мы выстроили нашу страну, чтобы противостоять этим санкциям. Все, чего мы достигли за эти сорок лет после революции (с 1979 года), было затронуто этими санкциями. Да, наши банковские счета заморожены. На данный момент никакого долга перед правительством РФ за первый энергоблок АЭС нет.

– В какой степени АЭС в Бушере и другие объекты ядерной энергетики Ирана защищены от возможных кибератак со стороны иностранных государств? Помогают ли в этом Тегерану российские специалисты по кибербезопасности?

– Любая страна уделяет большое внимание обеспечению безопасности своих атомных электростанций. Все наши системы находятся в безопасности, под контролем находятся все их уязвимые места благодаря принятым нами мерам. Мы надеемся, что такие усиленные меры безопасности по отношению к нашей атомной инфраструктуре разочаруют тех, кто пытается навредить им.

– Какие работы сейчас ведутся по части третьего энергоблока Бушерской АЭС? Когда начнется его строительство?

– Строительство второго и третьего энергоблока отстает от графика примерно на 23 месяца. У нас есть долг перед Москвой за эти два блока, сумма их уже определена. Мы, должно быть, почти сбалансировали их, учитывая финансовые условия, о которых мы договорились, и ссуду, которую мы взяли для этого.

Нам пришлось заплатить аванс за наши контракты на 2020, 2021 и 2022 годы, которые мы будем финансировать в соответствии с заключаемыми соглашениями.

Мы ожидаем от "Росатома", что он позволит ускорить реализацию проекта с согласованным планом, чтобы компенсировать все задержки. Блок № 2 в настоящее время бетонируется, а также идет процесс обеспечения прочности конструкции. Относительно третьего блока могу сказать, что укрепляется грунт и сейчас осуществляется подготовка к бетонированию фундамента.

– Вы недавно сделали заявление, что Иран намерен достичь мощности в 8000 МВт в своей ядерной энергетике. Ведется ли обсуждение строительства новых электростанций в сотрудничестве с Москвой? Будут ли эти станции такими, как "Бушер", – с большой мощностью, или это могут быть атомные электростанции малой мощности? Является ли развитие таких проектов перспективным направлением в ядерной энергетике? Могут ли Иран и Россия решить технические проблемы, связанные с проектом завода в Фордо, где должны были производиться стабильные (нерадиоактивные) изотопы, которое стало невозможным после начала процесса обогащения урана?

– Задача, стоящая перед нами в строительстве новых электростанций, – достигнуть 10 тысяч мегаватт энергии. Сегодня нашей стране необходимо не менее 17 тысяч мегаватт электроэнергии. Политика Исламской Республики Иран строится в этом плане так, чтобы максимально использовать возобновляемые источники энергии, чтобы Россия также могла участвовать в этом процессе развития вместе с Ираном. Поскольку Россия инвестировала в другие страны, мы ожидаем, более того, приглашаем международных инвесторов участвовать в строительстве этого привлекательного проекта мощностью в 10 000 МВт в Иране.

В нашей повестке дня также есть и план малых электростанций мощностью до 300 МВт. Относительно объекта в Фордо, о котором вы спрашивали: это неважный момент, важен объект в Хондабе, который производит изотопы. Их производство включено в наш план и продвигается по графику.

– Как вы думаете, когда Иран сможет самостоятельно производить ядерное топливо для своих атомных электростанций?

– Иран уже может производить ядерное топливо. Мы провели переговоры с компанией "Росатом" и надеемся, что в рамках нашего взаимодействия, а также на основе планов и контрактов, которые мы будем заключать с ней, мы сможем начать использовать иранское топливо в самом реакторе в Бушере.

– Если стороны переговоров в Вене не придут к соглашению, Соединенные Штаты не вернутся в СВПД и санкции против Ирана не будут сняты, превысите ли вы уровень обогащения урана в 60%?

– Нет. Все наши цели по части обогащения урана заключаются в удовлетворении наших промышленных, производственных потребностей, а также потребностей наших потребителей в тех товарах, которые нужны нашей стране и нашему населению сегодня. Вся наша атомная деятельность проходит в рамках соглашений уставов и постановлений Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ).

– Почему инспекторы Международного агентства по атомной энергии так тщательно проверяются перед входом на ядерный объект? Возможно ли, что среди них есть шпионы и диверсанты, которых вводят в заблуждение страны, стремящиеся нанести удар по вашей ядерной программе?

– Когда вы входите в важный государственный объект, вам не следует брать вещи с собой. Мы не нарушали протоколы наших инспекторов. В этом плане как раз наоборот – они должны их соблюдать. Они должны следовать нашим правилам. Куда бы вы ни пошли в мире, везде будет также. Мы уважаем их в соответствии с теми же принципами и ни в коем случае не принимаем инспекторов, которые являются сотрудниками иностранных спецслужб, действующих под маской инспекторов агентства.