Робер Лепаж: современная "культура отмены" превращается в цензуру
В Театре наций — одна из главных декабрьских премьер: "Мастер и Маргарита" канадского режиссера Робера Лепажа. Грим и спецэффекты фантастические. И состав... РИА Новости, 09.12.2021
МОСКВА, 9 дек — РИА Новости, Анна Нехаева. В Театре наций — одна из главных декабрьских премьер: "Мастер и Маргарита" канадского режиссера Робера Лепажа. Грим и спецэффекты фантастические. И состав звездный — Евгений Миронов, Чулпан Хаматова, Виктор Вержбицкий.Перед премьерой Лепаж рассказал в интервью РИА Новости о том, чем российские зрители отличаются от канадских, что самое сложное в работе над таким материалом, как использовали опыт воркшопа, в чем опасность "культуры отмены" и почему важно отделять автора от его произведений.— Как по-вашему — роман "Мастер и Маргарита" не устарел?— Не думаю. На мой взгляд, это уникальная книга о человеческом опыте и отношениях, а не только о конкретном историческом периоде. Роман о творческой свободе, о том, как артист должен выражать себя. Ради этого и затевали проект.В определенном смысле роман "Мастер и Маргарита" с его религиозными отсылками — как Библия. В книге много вещей, моментов и подтем, изучая которые получаешь огромное удовольствие как читатель и как зритель.— В своих проектах вы нацелены создавать новый театральный язык или опираться на классические приемы трактовки сюжета?— Если говорить об этой постановке, то публике, вероятнее всего, она покажется классической интерпретацией. Я иностранец, поэтому с большим уважением отнесся к первоисточнику и с воодушевлением работал над проектом. Роман — не часть моей культуры, а то, во что я сам себя погрузил.Ставить "Мастера и Маргариту непросто. Надо решить множество вопросов — например, как показать магию. Думаю, мы нашли новые подходы к тому, как интерпретировать и представить это волшебство аудитории. А именно — с помощью спецэффектов. Они привносят нечто поэтическое.— Роман довольно сложный. Вы упрощали повествование для современного зрителя? Ведь фокус внимания у аудитории сейчас не такой, как 15-20 лет назад.— Это нелегко: приходится адаптировать книгу, но не хочется слишком ее упрощать. Ведь материал такой насыщенный!У нас были читки в Москве — причем самого романа, не адаптации. Мы много спорили, обсуждали, что обязательно должно войти в спектакль, а что можно сократить. И все ли персонажи достойны появления на сцене.Конечно, преданные фанаты Булгакова найдут несоответствия, но мы старались сохранить дух книги.Самое сложное в постановке "Мастера и Маргариты" — сокращать и отбирать важное, решать, кто из героев главный. Ведь все истории в романе перекликаются между собой. Если убираешь одну сцену, надо придумать, как скорректировать другие сюжетные линии.— Как проходили репетиции — учитывая, что актеры играют на русском? Наверное, сложно ставить им задачу, основываясь на переводе?— Вся команда артистов невероятно талантлива. Они меня очень поддерживали и обсуждали между собой, как лучше представить тот или иной фрагмент.Конечно, я не мог помочь им с лингвистическими моментами, но чувствовал их энергию и общую атмосферу. Это был коллективный творческий процесс.Он отличался от традиционной схемы, когда режиссер приходит с пьесой и командует, что и как сыграть. У нас все вырастало из формата воркшопа: каждый привносил собственное видение.— Вы сразу представляли Евгения Миронова в роли Мастера, Чулпан Хаматову — в образе Маргариты и других актеров в их партиях?— Я не знал всех артистов, видел только Чулпан в некоторых постановках. Евгений стал для меня отличным гидом. Что-то определилось во время читок: каждый артист в спектакле играет шесть-семь разных персонажей. Это и большие партии, и поменьше — настоящий ансамбль.— Что можете сказать о российской аудитории? И в чем главная сложность постановки для русского зрителя?— Всегда немного завидовал тому, какая в России публика. Канада — великолепная страна, но молодая, и история культуры у нас не такая богатая.Не знаю, идет ли это с советских времен, но в Москве люди очень образованны. Я встречаюсь со студентами, сталкиваюсь с людьми в ресторанах, и многие говорят: "О, знаю, вы канадский режиссер".Хотел бы я, чтобы и в Канаде была такая аудитория! Но нам еще надо подтянуть образованность.А для российской публики можно делать более сложные проекты, с несколькими смыслами и референсами к ранним классическим вещам. Здесь люди жадны до новых идей, у них широкий кругозор и большой интерес к театру.Знакомые режиссеры и продюсеры пугали: в России зрители так "насмотрены", что, если им не нравится постановка, через десять минут они просто могут встать и выйти из зала. Постараюсь, чтобы такого не случилось.— Как вы пришли к идее такого визуального воплощения — со спецэффектами, проекциями, гримом? Замысел возник от слова или от пространства?— У меня собственная студия в Квебеке. С актерской командой "Мастера и Маргариты" мы пару недель репетировали там, создали своеобразную игровую комнату. Пробовали разные вещи со светом, видео, предметами интерьера, технологиями.Но представление о финальном воплощении пришло позже: мы просто позволили пьесе органично сформировать пространство на основе наших репетиций.— Как вы считаете, движения #MeToo, Black Lives Matter влияют на творческий фон и тон постановок?— Все эти движения важны, они меняют наши отношения в рабочем пространстве — от репетиционных залов до взаимодействия режиссеров и актеров. Но существует и негативная сторона: "культура отмены". Это грустно.Во французском есть слово "balancier" (маятник. — Прим. ред.). Сейчас он на одном краю — "культура отмены" беспощадна, она зашла чересчур далеко. Надеюсь, со временем маятник вернется на середину.Например, Национальный балет Канады теперь не может ставить "Белоснежку". Или в Квебеке артистам нельзя курить на сцене."Культура отмены" превращается в цензуру. А искусство должно быть свободным.Необходимо создавать культуру будущего, изменять ту историю, за которую мы отвечаем, а не переписывать прошлое. Из него мы можем только извлекать уроки.— Всем известны скандалы с Вуди Алленом или Джоан Роулинг. Нужно ли отделять творцов от их произведений?— Абсолютно! Мы должны помнить те времена, когда смотрели фильмы Аллена до скандалов. Его картины имели большое социальное значение, меняли ментальность общества. Нельзя сделать вид, что этого не было.Если вы хотите просто обвинить режиссера или писателя — другой вопрос. Но в целом, думаю, не стоит проецировать проступки человека на его работу и на то хорошее, что он делал.Конечно, есть связь между автором и произведениями. Но не надо обманывать себя, зная, какие эмоции вы испытывали, когда смотрели или читали его работы.— Вы следите за творчеством кого-то из коллег?— Мне очень нравятся проекты Кэти Митчелл в разных странах, но, кажется, она еще ничего не ставила в Москве (поставила на сцене Большого театра оперу Генделя "Альцина" и получила за нее в 2019-м премию "Золотая маска". — Прим. ред.). Она работает в современных техниках, создает новый театральный словарь. При этом ее база — система Станиславского. Обученная по традиционным программам, Митчелл ярко отображает происходящее сегодня, и это вдохновляет.— А с кем актеров хотели бы поработать?— Их очень много! Почему-то я ни разу не ставил спектакли с американским артистами. Однажды мне предлагали сотрудничать с Аль Пачино, но не сложилось. Всегда хотелось осуществить проект с кем-то из нью-йоркских театральных актеров — тех, кто позднее сделал карьеру в Голливуде. Или, например, с Кейт Бланшетт — она удивительная на сцене, хотя большинство знает ее по кинофильмам.— Есть в планах другие российские проекты?— Мы в процессе переговоров с Евгением — всегда ищу повод с ним посотрудничать. Но пока он очень занят в Театре наций, и у меня свой театр в Квебеке. Сейчас все ждут, когда ситуация с пандемией пойдет на спад и будет проще строить планы. Конечно, надеюсь вернуться в Россию на фестивали с новыми постановками. И точно хочу опять поработать с российскими артистами.Премьерный блок постановки "Мастер и Маргарита" пройдет в Театре наций с 9 до 11 декабря.
МОСКВА, 9 дек — РИА Новости, Анна Нехаева.В Театре наций — одна из главных декабрьских премьер: "Мастер и Маргарита" канадского режиссера Робера Лепажа. Грим и спецэффекты фантастические. И состав звездный — Евгений Миронов, Чулпан Хаматова, Виктор Вержбицкий.
Перед премьерой Лепаж рассказал в интервью РИА Новости о том, чем российские зрители отличаются от канадских, что самое сложное в работе над таким материалом, как использовали опыт воркшопа, в чем опасность "культуры отмены" и почему важно отделять автора от его произведений.
— Как по-вашему —роман "Мастер и Маргарита" не устарел?
— Не думаю. На мой взгляд, это уникальная книга о человеческом опыте и отношениях, а не только о конкретном историческом периоде. Роман о творческой свободе, о том, как артист должен выражать себя. Ради этого и затевали проект.
В определенном смысле роман "Мастер и Маргарита" с его религиозными отсылками — как Библия. В книге много вещей, моментов и подтем, изучая которые получаешь огромное удовольствие как читатель и как зритель.
— В своих проектах вы нацелены создавать новый театральный язык или опираться на классические приемы трактовки сюжета?
— Если говорить об этой постановке, то публике, вероятнее всего, она покажется классической интерпретацией. Я иностранец, поэтому с большим уважением отнесся к первоисточнику и с воодушевлением работал над проектом. Роман — не часть моей культуры, а то, во что я сам себя погрузил.
Ставить "Мастера и Маргариту непросто. Надо решить множество вопросов — например, как показать магию. Думаю, мы нашли новые подходы к тому, как интерпретировать и представить это волшебство аудитории. А именно — с помощью спецэффектов. Они привносят нечто поэтическое.
— Роман довольно сложный. Вы упрощали повествование для современного зрителя? Ведь фокус внимания у аудитории сейчас не такой, как 15-20 лет назад.
— Это нелегко: приходится адаптировать книгу, но не хочется слишком ее упрощать. Ведь материал такой насыщенный!
У нас были читки в Москве — причем самого романа, не адаптации. Мы много спорили, обсуждали, что обязательно должно войти в спектакль, а что можно сократить. И все ли персонажи достойны появления на сцене.
Конечно, преданные фанаты Булгакова найдут несоответствия, но мы старались сохранить дух книги.
Самое сложное в постановке "Мастера и Маргариты" — сокращать и отбирать важное, решать, кто из героев главный. Ведь все истории в романе перекликаются между собой. Если убираешь одну сцену, надо придумать, как скорректировать другие сюжетные линии.
Он отличался от традиционной схемы, когда режиссер приходит с пьесой и командует, что и как сыграть. У нас все вырастало из формата воркшопа: каждый привносил собственное видение.
— Вы сразу представляли Евгения Миронова в роли Мастера, Чулпан Хаматову — в образе Маргариты и других актеров в их партиях?
— Я не знал всех артистов, видел только Чулпан в некоторых постановках. Евгений стал для меня отличным гидом. Что-то определилось во время читок: каждый артист в спектакле играет шесть-семь разных персонажей. Это и большие партии, и поменьше — настоящий ансамбль.
Миронов и Хаматова на примерке костюмов к спектаклю
— Что можете сказать о российской аудитории? И в чем главная сложность постановки для русского зрителя?
— Всегда немного завидовал тому, какая в России публика. Канада — великолепная страна, но молодая, и история культуры у нас не такая богатая.
Не знаю, идет ли это с советских времен, но в Москве люди очень образованны. Я встречаюсь со студентами, сталкиваюсь с людьми в ресторанах, и многие говорят: "О, знаю, вы канадский режиссер".
Хотел бы я, чтобы и в Канаде была такая аудитория! Но нам еще надо подтянуть образованность.
А для российской публики можно делать более сложные проекты, с несколькими смыслами и референсами к ранним классическим вещам. Здесь люди жадны до новых идей, у них широкий кругозор и большой интерес к театру.
Знакомые режиссеры и продюсеры пугали: в России зрители так "насмотрены", что, если им не нравится постановка, через десять минут они просто могут встать и выйти из зала. Постараюсь, чтобы такого не случилось.
— Как вы пришли к идее такого визуального воплощения — со спецэффектами, проекциями, гримом? Замысел возник от слова или от пространства?
— У меня собственная студия в Квебеке. С актерской командой "Мастера и Маргариты" мы пару недель репетировали там, создали своеобразную игровую комнату. Пробовали разные вещи со светом, видео, предметами интерьера, технологиями.
Но представление о финальном воплощении пришло позже: мы просто позволили пьесе органично сформировать пространство на основе наших репетиций.
— Как вы считаете, движения #MeToo, Black Lives Matter влияют на творческий фон и тон постановок?
— Все эти движения важны, они меняют наши отношения в рабочем пространстве — от репетиционных залов до взаимодействия режиссеров и актеров. Но существует и негативная сторона: "культура отмены". Это грустно.
Во французском есть слово "balancier" (маятник. — Прим. ред.). Сейчас он на одном краю — "культура отмены" беспощадна, она зашла чересчур далеко. Надеюсь, со временем маятник вернется на середину.
Например, Национальный балет Канады теперь не может ставить "Белоснежку". Или в Квебеке артистам нельзя курить на сцене.
"Культура отмены" превращается в цензуру. А искусство должно быть свободным.
Необходимо создавать культуру будущего, изменять ту историю, за которую мы отвечаем, а не переписывать прошлое. Из него мы можем только извлекать уроки.
— Всем известны скандалы с Вуди Алленом или Джоан Роулинг. Нужно ли отделять творцов от их произведений?
— Абсолютно! Мы должны помнить те времена, когда смотрели фильмы Аллена до скандалов. Его картины имели большое социальное значение, меняли ментальность общества. Нельзя сделать вид, что этого не было.
Если вы хотите просто обвинить режиссера или писателя — другой вопрос. Но в целом, думаю, не стоит проецировать проступки человека на его работу и на то хорошее, что он делал.
Конечно, есть связь между автором и произведениями. Но не надо обманывать себя, зная, какие эмоции вы испытывали, когда смотрели или читали его работы.
— Вы следите за творчеством кого-то из коллег?
— Мне очень нравятся проекты Кэти Митчелл в разных странах, но, кажется, она еще ничего не ставила в Москве (поставила на сцене Большого театра оперу Генделя "Альцина" и получила за нее в 2019-м премию "Золотая маска". — Прим. ред.). Она работает в современных техниках, создает новый театральный словарь. При этом ее база — система Станиславского. Обученная по традиционным программам, Митчелл ярко отображает происходящее сегодня, и это вдохновляет.
— Их очень много! Почему-то я ни разу не ставил спектакли с американским артистами. Однажды мне предлагали сотрудничать с Аль Пачино, но не сложилось. Всегда хотелось осуществить проект с кем-то из нью-йоркских театральных актеров — тех, кто позднее сделал карьеру в Голливуде. Или, например, с Кейт Бланшетт — она удивительная на сцене, хотя большинство знает ее по кинофильмам.
— Мы в процессе переговоров с Евгением — всегда ищу повод с ним посотрудничать. Но пока он очень занят в Театре наций, и у меня свой театр в Квебеке. Сейчас все ждут, когда ситуация с пандемией пойдет на спад и будет проще строить планы. Конечно, надеюсь вернуться в Россию на фестивали с новыми постановками. И точно хочу опять поработать с российскими артистами.
Премьерный блок постановки "Мастер и Маргарита" пройдет в Театре наций с 9 до 11 декабря.
Доступ к чату заблокирован за нарушение правил.
Вы сможете вновь принимать участие через: ∞.
Если вы не согласны с блокировкой, воспользуйтесь формой обратной связи
Обсуждение закрыто. Участвовать в дискуссии можно в течение 24 часов после выпуска статьи.