На российское ТВ пришел фильм о настоящем мужчине

Восьмисерийный фильм об Александре Вертинском вышел на Первом канале; а поскольку он до того полностью прошел в онлайн-кинотеатре, то все мыслимые рецензии на него вроде бы написаны — вот хотя бы эта. А раз так, то сегодня нет смысла вновь разбираться, хорошо сделан фильм или нет, похож на экране Вертинский на Вертинского или нет. Лучше просто поблагодарить авторов кино во главе с Авдотьей Смирновой — и сказать то, что никто пока не сказал.

А именно, что Александр Вертинский — удивительный, если не волшебный, феномен великой российской культуры ХХ века. Волшебство в том, что одни звезды этой культуры при жизни сияли ослепительным светом, а потом не то чтобы совсем померкли — но как бы отступили, выстроились в одно созвездие со многими иными. А другие звезды — как Вертинский — сначала были еле заметны среди блистательных современников, а потом, с каждым годом и десятилетием, начали светить нам все сильнее. Что происходит, что это за человек был — Александр Николаевич Вертинский, почему он оказался настолько важен для нас, сегодняшних? Или дело не столько в нем, сколько в нас?

Не пугайтесь такого сравнения, но поэзия Пушкина в конце XIX века тоже засияла ярче, чем при его жизни. И Шекспир для нас сегодня значит больше, чем значил для своих современников. Оба эти гиганта начинали как одни из многих, а потом что-то произошло: прочие ушли в тень веков, а эти…

Насчет померкших звезд: в условном 1916-м году властителями дум из российских прозаиков были Лидия Чарская, Леонид Андреев, Максим Горький. Они вызывали восторг и ярость, критики учиняли по их поводу литературные дуэли на страницах конкурирующих изданий, и сотни тысяч читающих россиян как минимум знали, о ком и чем шла речь в тех словесных побоищах.

Кто сегодня помнит Чарскую и даже Андреева? Они теперь — литературные памятники. Кто сегодня всерьез читает Горького, хотя он остается в школьных учебниках? Ну, то есть кто-то и читает, и особенно видит его пьесы на сцене и на экране. Но когда Горький после периода сложных отношений с советской властью вернулся в Москву в 1932 году, его на Белорусском вокзале встречала громадная толпа. И стоящая там сегодня статуя — это памятник и той встрече тоже. Сегодня нам трудно в это поверить, так же как и в то, что его в СССР издавали сотнями миллионов экземпляров (и ведь эти экземпляры читались).

© Фото : Первый канал

Сериал "Вертинский"

Хорошо, прозу в России часто (и напрасно) путают с политической публицистикой, а таковая имеет свой срок годности, дальше общество начинает спорить о чем-то другом. С поэзией по-другому, но посмотрите, с какими суперзвездами выдержала соревнование звезда Вертинского: надо ли перечислять всех поэтов бриллиантового ХХ века, затмившего век предыдущий? А ведь в начале карьеры его и близко нельзя было поставить рядом с множеством коллег, ровесников: их знала вся читающая Россия (а то были, повторим, как минимум сотни тысяч человек), Вертинского знали не столь многие.

Пора попытаться дать свои ответы на эти вопросы. В том числе для того, чтобы лучше представлять себе суть пережитой нами эпохи или эпох. И для начала — о волшебном посмертном совпадении артиста (поэта, музыканта) с новой эпохой: Вертинский не один такой. Есть еще Александр Грин. Который был вполне знаменит до 1917 года, но лучшие свои книги написал после "Алых парусов", то есть в начале 20-х годов. Однако именно в тот, звездный свой час он был почти незаметен на фоне литературно-политических бурь эпохи, а дальше и вообще бы забылся. Если бы в 1961 году не появился фильм по "Алым парусам", сердцем которого — кстати, о волшебстве — была Анастасия Александровна Вертинская. Если бы не она и не тот фильм, мы, чего доброго, не увидели бы множества заново открытых в 60-е книг Грина, включая собрание его сочинений.

То была эпоха мучительного возвращения к людям всей, а не только предписанной, российской культуры. И еще то была эпоха бешеного романтизма нового поколения: ему открывался прекрасный и волнующий мир, реальный и воображаемый.

Вернувшийся в СССР в 1943 году и выступавший там до самой своей смерти в 1957 году Вертинский оказался абсолютно уникальной и драгоценной нитью между ранним Серебряным веком и той самой, гриновской эпохой после 60-х годов. Он донес до сердец дальние и казавшиеся недоступными страны, еще — полузабытые и отрезанные от СССР, но все-таки знакомые имена наших поэтов, в общем — передал потомкам неописуемо ностальгическое восприятие ставшей почти сказкой эпохи. Есть такая роль в культуре, когда какие-то люди бережно собирают наследие поэтов своего поколения и добавляют к нему что-то свое: чуть позже такими были, например, Татьяна и Сергей Никитины. И удивительно: собственные строки таких людей лишь сияют ярче рядом с прочими.

Здесь надо сказать, что не только при жизни, не только на излете советского времени Вертинский был резко конфликтной фигурой – он остается таковой и сегодня. Есть такая штука — истинный аристократизм, не наследственный (Александр Николаевич был происхождения относительно скромного), а заслуженный всей жизнью, аристократизм артиста и замечательной личности. Очень легко вычислить тип человека, для которого такой аристократизм невыносим: это и непримиримые победители тогдашней Гражданской войны, и их идейные наследники во все времена. У них чутье на ярких и сильных людей, и оно всегда будет. И с тем большим восторгом тянулись к Вертинскому набиравшие численность и силу люди противоположного склада.

© "Первый канал"

Кадр из сериала "Вертинский"

Что немногие (по крайней мере, до нынешнего фильма) понимали — аристократизм выживает лишь тогда, когда есть умение за него постоять. В рецензиях на фильм доминирует мысль, что Вертинский был добрым человеком с уникальным даром сопереживания. Но еще он был сильным человеком: другой не выдержал бы безумного жизненного путешествия по маршруту Киев — Москва — вся Европа — Америка — Китай — СССР.

То был человек высокого роста, умевший держать голову прямо и способный очень больно бить прежде всего словом. Если хотите, здесь у нас образ настоящего мужчины. Что доказывается не столько тем, сколько у него было женщин, сколько тем, что это были за женщины: такое же бриллиантовое созвездие, как и все, что окружало Вертинского всю его жизнь. Увидели мы все это в восьми сериях на экране? Конечно же да.