Гаражный комплекс на окраине Иркутска. Восемь вечера. Из боксов доносится гул — такой, будто кто-то одновременно включил несколько пылесосов. Так шумят асики — приборы для добычи биткоинов.

Об «экскурсии» мы договаривались несколько дней. Местный майнер выдвинул много условий: изменить имя, не снимать ни его самого, ни гараж с улицы — чтобы нельзя было опознать расположение. Адреса у нас не было, даже район города не знали.

Артем открывает дверь — в углу, между рубанком и тисками, стоит стеллаж с двумя десятками устройств. Они приносят ему 120 тысяч рублей в месяц. Или 0,027 биткоина. 

«Но у нас самые древние модели: зарабатывают мало, а потребляют много, — Артем с трудом перекрикивает шум. — Если бы купили нового поколения, доход только с этого гаража был бы 300-400 тысяч. Правда, на сами асики пришлось бы потратить миллиона полтора». 

Таких гаражных комплексов в Иркутске сотни. Здесь их называют «бобрятниками». Местоположение не раскрывают даже друзьям. Боятся энергетиков, которые ходят с рейдами, и воров.

По данным МВД Иркутской области, с января в регионе совершили более 250 краж оборудования для добычи криптовалюты на общую сумму 76 миллионов рублей. Грабители ходят по гаражным кооперативам и дачам, слушают, где шум. Крупные «фермы» охраняет Росгвардия. А за информацию о ворах в телеграм-чатах предлагают по несколько миллионов рублей. 

Артему двадцать. Приехал на «Мазде», правда, взятой в рассрочку. Еще недавно он работал официантом и получал 50 тысяч рублей. Сейчас — в три раза больше. Но надо платить по кредиту — миллион рублей. Взял с отцом для приобретения оборудования. 

«Вообще, папа у меня не рисковый — обычный рабочий, всю жизнь на заводе пашет. Но даже он согласился, когда понял, что этим в Иркутске все занимаются», — уточняет молодой человек.

К семейному бизнесу они хотят привлечь и мать — она профессионально занимается пайкой, могла бы чинить платы. Это бы существенно сократило расходы на ремонт — ломаются асики часто. Но женщина пока в «деньги из воздуха» не верит.

«Недавно у нее был день рождения. Папа на выбор предложил ей подарить две «машинки» или украшения. Маме больше приглянулись бриллианты», — по лицу Артема понятно, что такое решение его удивляет.

Начинали отец с сыном тоже всего с двух приборов — самых дешевых. Затраты отбили за несколько месяцев. Потом заказали еще десять «машинок» из Китая. С этого года там майнинг под запретом — бэушная, часто неисправная техника по бросовым ценам потекла в Россию. Артем говорит, что им повезло: купленные за 11 тысяч асики за полгода подорожали в пять раз.

Майнинг Артем называет бизнесом, хотя и понимает, что ничего не производит. «Это действительно деньги из воздуха. Скорее всего, когда-нибудь все рухнет. Но пока на этом очень многие зарабатывают», — рассуждает он, закрывая гараж. 

Тарифы на электроэнергию для населения региона низкие из-за гидроэлектростанций. В Иркутске — 1,17 рубля за киловатт, в области — 0,8. Для сравнения: в Москве — пять-шесть рублей. Этим и объясняется криптолихорадка, ведь, по сути, электричество — единственное «сырье» для майнинга. 

Кажется, что электронные деньги здесь добывают в каждом пятом дворе. Асики ставят и на балконах — в специальных шумопоглощающих боксах. По выходным в строительном гипермаркете — очереди за фанерой и звукоизоляцией. 

Оборудование размещают на складах и в офисах. Асиками заняты многие производственные площадки в городе. По словам бывшего крупного майнера, открыть в Иркутске дата-центр просто нереально — нет свободных «розеток». Если обойти один из торговых центров с торца, можно заметить огромные вентиляторы — качают воздух для крупной «фермы».

«Во времена золотой лихорадки говорили: зарабатывает не тот, кто копает, а тот, кто продает лопаты. У нас та же картина, — замечает житель Иркутска Вячеслав. — С тех пор как биткоин начал расти, оборудование подорожало в десятки раз. «Фермы» под ключ, шумобоксы — все это очень востребовано». 

Сами устройства для добычи криптовалюты тоже стали активом, заменяющим деньги. В телеграм-каналах за них предлагают автомобили, мотоциклы, земельные участки. 

«Меняю оборудование для производства корпусной мебели на оборудование для майнинга» — это объявление довольно точно описывает ситуацию в регионе.

С Александром, владельцем небольшой бургерной в курортном поселке Листвянка, мы познакомились, пока он наливал кофе. Рядом со стойкой для приготовления напитков у него асик, заодно обогревающий помещение.

«Очень удобно. По сути, это как тепловая пушка, — объясняет бариста. — Для коттеджей продают специальные иммерсионные установки. Я хотел купить, но очень дорого выходит». 

Майнинг согревает и бассейны в частных домах, и теплицы.

Вагончик под кафе Александр с другом приобрели в прошлом году. Теперь жалеют: дохода бургерная почти не приносит, зимой работают в убыток. Подсчитали, что если бы на потраченные деньги открыли майнинг-отель (помещение, где можно разместить оборудование), давно были бы в плюсе. 

Вообще хостинг — несбыточная мечта многих местных. Александр с другом ради этого взяли еще один кредит и приобрели мощные устройства. Теперь ищут место для подключения.

Криптолихорадкой он заразил даже мать — попросила купить ей асик. Поставили рядом с курятником: «Температура держится в районе тридцати градусов. Птице комфортно. И деньги небольшие капают». 

На Игоре (имя изменено) — свитер со знаком биткоина. Купил на криптовалюту. Как и машину, на которой он приехал на встречу. «Естественно, по бумагам все за рубли, но расплачивался я криптой», — разъясняет собеседник. 

Он один из первых промышленных майнеров в Иркутске. Непосредственно добычей давно не занимается — перешел в инвестиции. Утверждает, что не может смириться с вредом, который система наносит экологии. 

«Люди не понимают, насколько сильно они загрязняют окружающую среду. Сеть биткоина в час потребляет 40 миллионов киловатт. Это 30 миллионов чайников, в течение часа кипятивших воду», — приводит пример Игорь. 

Впрочем, переживания об экологии не мешают ему пользоваться электронными деньгами. В Иркутске за биткоины, утверждает он, можно приобрести что угодно. Нужно только знать где и у кого. 

«Девяносто процентов моих покупок — за крипту. Есть таксист, принимающий дэш (один из видов виртуальных денег). Овощи и фрукты тоже беру не за рубли. Но лишь в определенной палатке, у сына хозяина — он сам майнит, — уточняет Игорь. — Бензин, курсы английского, да хоть чебуреки — у меня много знакомых». 

Естественно, все это нелегально. С этого года в России действует закон «О цифровых финансовых активах». С одной стороны, криптовалюту легализовали, с другой — запретили ею расплачиваться за товары и услуги. 

«Но по поводу обмена там ни слова. Этим мы и пользуемся», — продолжает собеседник. Если человек «не из тусовки» попросит продать что-то за крипту, никто на это не пойдет. 

Мы едем в барбершоп — Игорю нужно постричься. По громкой связи он звонит управляющему салона и интересуется, можно ли расплатиться в дэш. 

— Без проблем, зачем спрашиваешь… 

Игорь наблюдает уже вторую волну криптоистерии в Иркутске. Первая была в 2016-2017-м, когда люди расхватывали оборудование по 300-400 тысяч. Потом, во время «криптозимы», продавали его за бесценок. 

«Люди не понимают, в чем смысл майнинга, сжигают электричество, меняют биткоины на рубли. Идею извратили. Криптовалюта — это не способ умножить фиатные деньги. Это прежде всего свобода», — подчеркивает он.

Звание «криптостолицы» для Иркутской области — скорее проблема. Такое количество майнинговых ферм грозит энергетическим коллапсом. В октябре губернатор Игорь Кобзев сообщил, что за год энергопотребление выросло на 159 процентов. Это чревато авариями. Прецеденты, по словам главы региона, уже были. Например, в Марковском муниципальном образовании дачные поселки на несколько часов оставались без света.

На самом деле страдают почти все населенные пункты вокруг Иркутска.

В ночь с 7 на 8 ноября в деревне Грановщина загорелся трансформатор. Двенадцать часов улица Снежная мерзла без электричества.

«В прошлом году на сутки отключалось. Хорошо, лето было. Иначе бы окочурились», — вспоминает местная жительница Анна Ужакова.

В авариях винят соседа. Год назад он купил разваливающуюся пекарню, оформил ее как жилье, установил оборудование. Бизнес пошел, поэтому вскоре приобрел и заброшенный магазин. 

«Деньги делает, а у нас напряжения в электросети нет. Приезжали замерять: 170-190 вольт вместо 220. Лампочки перегорают каждые два месяца. Бытовая техника отказывает. Микроволновым печам я уже счет потеряла — четыре сломались. Больше покупать не буду», — жалуется Ужакова. 

Этот «сельский комплекс» — далеко не рекордсмен. В Баяндае двухэтажный частный дом потребляет электроэнергии больше, чем больница. 

Власти региона предлагают признать майнинг видом предпринимательства и автоматически перевести всех дельцов на коммерческий тариф. Пока же Иркутскэнергосбыт отслеживает майнеров в ручном режиме. Не согласным на повышенную таксу грозит суд. 

Отправляемся в рейд — их устраивают раз в неделю. Первый адрес — деревня Грановщина. Инспекторы с тепловизором останавливаются у небольшого блочного дома, больше похожего на сарай. Но по периметру — видеонаблюдение, сигнализация. Строение явно нежилое, а электроэнергию потребляет как пятиэтажка. Прибор показывает, что задняя стена нагрелась до 32 градусов — там явно десятки асиков. По ту сторону забора нас замечают — видимо, по камерам — и выключают вентиляторы. Наступает тишина. 

Следующая домашняя «ферма» — в поселке Хомутово. На участке стоит металлический контейнер, от которого постоянно исходит шум. Соседи жалуются, что живут словно на взлетной полосе.

«Майнеры хитрят. Например, здесь контейнер огорожен еще одним забором. Это гасит шум и делает съемку тепловизором невозможной», — объясняет инженер-инспектор Восточного отделения ООО «Иркутскэнергосбыт» Владимир Еремеев. 

По этому адресу специалисты уже выезжали. О визите энергетики обязаны уведомлять, и майнеры успевают подготовиться. 

«Хозяин демонтировал оборудование, установил тэновые нагреватели. Уверяет, что лес сушит. Для вида несколько досок бросил», — говорит Еремеев. 

Директор восточного филиала Иркутской электросетевой компании Александр Щекин рассказывает, что на минувшей неделе, когда на улице было тепло, потребление электроэнергии в Иркутском районе сравнимо с январем прошлого года. А впереди зима.

Щекин считает, что перевод майнеров на коммерческий тариф выведет их из тени. И в случае перегруза сети энергетики смогут оперативно решать проблему: «Мы не пойдем отключать бабушку или семью с маленькими детьми. Мы поймем, что виноват майнер, и с помощью интеллектуального прибора учета ограничим его». 

В субботу днем в тематическом лаундж-баре «Битклаб» пусто. Обещанная лекция по правовой безопасности при покупке криптовалюты не состоялась — не смогли согласовать по времени. На плазменной панели мелькают курсы биткоина, эфира, дэша. Рядом жужжит асик — обогревает помещение, а заодно полностью отбивает аренду. 

Владелец этого бара, а также магазина оборудования для майнинга Евгений Зырянов — один из немногих, кто согласился на интервью не анонимно. Скрывать ему нечего — работает «вбелую». В этом бизнесе с 2017-го. Пришел как раз во время «криптозимы»: «Тогда даже была линия психологической поддержки для майнеров. Сам я в тот момент уволился из армии. Взял 2,5 миллиона в долг на оборудование». 

По его мнению, перевод всех «копателей» на коммерческую таксу — не лучшая идея. Он предлагает специальный тариф — что-то среднее между коммерческим и ставкой для физлиц. «Люди сами выйдут из тени, чтобы платить официально по счетам и спать спокойно. Но нам, майнерам, нужен переговорщик для общения с энергетиками».