Муфтий Москвы: предлагаем открывать молельные комнаты в метро и ТЦ

Мусульмане жалуются, что в Москве не хватает мечетей, на что власти отвечают предложением открывать молельные комнаты – для этого не нужно получать согласие большинства жителей района. Сколько в Москве мусульман, зачем нужны молельные комнаты в метро, и что строить в столице, чтобы не раздражать местных жителей, рассказал в интервью РИА Новости муфтий Москвы из Духовного управления мусульман РФ, главный имам Московской соборной мечети Ильдар Аляутдинов.

– Сколько сейчас мусульман в столице, мечетей и других специальных помещений для молитв?

– По самым приблизительным данным, в столице около 3-3,5 миллионов мусульман, из которых два миллиона – жители города, а остальные 1-1,5 – приехавшие на заработки.

На них приходится 4 общедоступных мечети (пятая действует при посольстве, там ограниченный доступ).

Верующие могут молиться не только в мечетях, есть еще мусульманские культурные центры и молельные комнаты. Например, в составе Духовного управления мусульман Москвы (в столице действуют и другие организации мусульман – ред.) действует 21 местная религиозная организация мусульман. У десяти из них есть отдельные помещения, в которых функционирует молельная комната и ведется другая религиозная деятельность. Молельные помещения действуют и вне общин, например, в некоторых аэропортах и медучреждениях. Если считать только общины в составе Духовного управления Москвы и молельные комнаты в учреждениях, всего получается 25 молельных комнат.

Мечетей, как и молельных помещений вообще, не хватает не то что для мигрантов, но и для коренных москвичей-мусульман. Чтобы это увидеть, достаточно прийти к Московской соборной мечети в пятницу, во время обязательной пятничной молитвы: тысячи человек не могут попасть внутрь и молятся на улице.

– Вы заявляли, что городские власти не хотят предоставлять землю под строительство мечетей. Как вы полагаете, почему?

– Мечети в столице не строятся, наверное, в связи с тем, что правительство Москвы прислушивается к мнению горожан, которых это напрягает. Возможно, люди не готовы видеть рядом со своим домом, например, толпу бородатых мужчин, а кого-то, к сожалению, раздражает и сам вид мечети.

Если город, горожане сегодня не готовы строить мечети, можно открывать мусульманские культурные центры, где верующие могли бы получить воспитание и образование. На мой взгляд, такие центры – это выход из положения, решение проблемы нехватки пространств для мусульман.

Такие здания, в отличие от мечетей, никого из местных жителей не напрягают, и там можно организовать всю необходимую для мусульманской общины деятельность. Если в каждом округе, районе Москвы откроется местная религиозная организация мусульман и она создаст такой центр, это во многом облегчит ситуацию в городе.

– А это не приведет к тому, что жители будут видеть у себя во дворе, на спортивной площадке толпу молящихся людей, которые не уместились в культурном центре?

– Наверное, не стоит открывать помещения для молитвы в жилых домах, в частности, на первых этажах, которые часто сдают в аренду, иначе мы получим то, от чего пытаемся уйти – конфликты. Мы призываем открывать эти объекты в отдельно стоящих зданиях.

Например, пять лет назад правительство Москвы предоставило нам в безвозмездную аренду помещение по адресу: Ленинская слобода, дом 9. Там нет жилых помещений, здание расположено недалеко от метро, у дороги, к нему есть нормальные подъезды. Мы открыли там культурный центр – и никого это не напрягает.

Поэтому можно и нужно находить компромисс, тем более в Новой Москве. Неподалеку от мест, где трудоустроены мигранты, где их много, как правило, вокруг есть достаточно зданий, которые можно использовать под культурные центры.

Мечеть содержать дороже и не всегда общины могут себе это позволить. И все же культурно-просветительский центр, а тем более молельная комната, не заменит мечеть, ведь мечеть – это культовое сооружение. Считаю, что, например, в Новой Москве должна появиться хотя бы одна мечеть.

– Вы призываете городские власти бесплатно предоставлять помещения для культурных центров?

– Аренда помещения дело недешевое, а поступления в общинах зависят от числа прихожан. А в связи, например, с пандемией или другими обстоятельствами эти пожертвования могут сокращаться, то есть нет стабильности в доходах. Поэтому если город предоставит льготные условия для найма или передаст их в безвозмездное пользование – это бы облегчило ситуацию.

– В сети периодически появляются видео, на которых мусульмане совершают молитву не только у мечетей, но вообще где придется: в метро, на дорогах, во дворах – почему так происходит?

– Что касается религиозной практики мусульман, важно напомнить: люди совершают молитву в метро, на улицах не просто так. Намаз – основа жизни мусульманина, это обязательное предписание, которое верующий должен выполнять строго пять раз в день вне зависимости от того, где он находится. Послабления в виде сокращения намазов могут быть только в отдельных случаях, например, во время поездки или болезни.

Поэтому молитва в общественных местах – это вынужденность, вызванная отсутствием в городе достаточного количества молельных помещений.

Сейчас мы открываем молельные комнаты в учреждениях. Например, они появились в аэропортах, хосписах, некоторых медцентрах. Мы пытаемся также договориться с торговыми центрами. В интернете видно, как верующие молятся в переходах метро, поэтому мы ведем переговоры об открытии молельных комнат и в Московском метрополитене.

– Как избежать прихода экстремистов в молельные комнаты или культурные центры и проведения в них деструктивной работы, вербовки, подготовки терактов?

– Сейчас в исламе есть разные течения, книги, проповедники. И, конечно, нельзя допустить, чтобы открытие молельных комнат способствовало распространению деструктивных взглядов и течений.

Когда открывали молельные комнаты в аэропортах, я настаивал, чтобы там обязательно присутствовал дежурный имам. В Домодедово так и сделали, а в Шереметьево ограничились камерами. Молельные комнаты нужно открывать либо при наличии дежурных имамов, либо они должны быть очень маленькими – для пары человек, чтобы не было возможности присесть, провести какое-то собрание.

А культурные центры должны открывать уважаемые и признаваемые государством религиозные организации. В противном случае люди будут вынуждены собираться в иных местах, что может привести к еще большему распространению в обществе радикальных взглядов.

– Как уважаемые централизованные религиозные организации могут проконтролировать то, что происходит в местных общинах?

– При вступлении в состав централизованных религиозных организаций (в ДУМ РФ) ведется диалог с председателем общины, имамом, оцениваются его взгляды, убеждения, к чему он может призывать людей. После регулярно проводятся собрания, где этот вопрос тоже обсуждается. Есть также общие программы преподавания ислама, списки рекомендуемой и запрещенной литературы – мы призываем в рамках каждой общины это отслеживать.

Если местная религиозная организация отклоняется от общей концепции, мы принимаем меры. Но, к сожалению, централизованные религиозные организации не могут контролировать, что именно говорится на каждом собрании, в каждой проповеди в местной организации. И если там начнут преподавать радикалы – для этого уже есть специальные службы. Но мы понимаем, что вопрос контроля со стороны централизованных религиозных организаций нужно прорабатывать.

– Как изменилось количество мигрантов в Москве за последние 10-15 лет?

– С пандемией количество мигрантов несколько сократилось, и сейчас спрос на рабочую силу, специалистов, разнорабочих, как мне кажется, значительно превышает предложение. Но в целом тенденция – количество мигрантов в городе увеличилось за последние 10 лет. Часть из них получила или получает гражданство, у них, как правило, многодетные семьи.

Если в 80-е, 90-е годы столичные мечети посещали в основном татары, а в нулевые – кавказцы, то сейчас это – в основном выходцы из Средней Азии. Местные мусульмане порой не могут даже найти в мечети место или видят столпотворение мигрантов, которые не адаптировались еще к культуре этого места. Это отталкивает даже некоторых коренных москвичей, и они не всегда посещают мечети.

– Какие, с вашей точки зрения, главные претензии к мигрантам со стороны жителей столицы?

– Как правило, люди, приехавшие в столицу на заработки из-за рубежа или других регионов, привлекают к себе внимание по двум причинам: либо из-за чтения намаза (обязательной пятикратной молитвы) в общественных местах, либо из-за роста преступности в районах, где они проживают или работают. Безусловно, все это приводит к конфликтам и недопониманию, порой порождая в обществе страшные преступления. Это проблема, которая требует скорейшего решения.

– В обществе идет дискуссия, нужно ли в СМИ указывать национальность преступников – что вы думаете?

– Думаю, что не стоит. Мы получим только конфликт внутри общества. Когда делается негативный акцент на какой-то нации или конфессии, мы какую-то часть общества настраиваем против другой. На мой взгляд, преступник есть преступник, это просто индивидуум, человек с именем или фамилией. Чаще всего нет национальной или религиозной подоплеки: он не совершает преступление от имени нации или религии.

Другой путь – обозначать в СМИ национальность и регион проживания человека всегда, автоматически, в том числе, если он сделал что-то хорошее, отмечать его достижения.

– Что толкает приезжих на преступления?

– Переехав в чужую страну, некоторые ощущают определенную свободу и начинают позволять себе то, что не позволяли на родине: азартные игры, распитие спиртных напитков и прочее. Так, в погоне за "хорошей жизнью" человек загоняет себя в пропасть, доставляя неудобства, а порой боль и страдания своему окружению. Обычно это люди, которые не имеют крепкого духовного стержня, у которых не сформирован иммунитет к порокам, поэтому им сложно устоять перед искушением.

В связи с этим наличие в Москве легальных мечетей, молельных комнат, пошло бы на пользу нашему городу. Это повысит общую и духовную культуру приезжих. Мы уже фактически открыли для них границы, дальше мы должны помочь им адаптироваться, но и не потерять национальные и религиозные основы. Ведь религия не может призывать к чему-то плохому, а еще она воспитывает в верующем страх перед Божиим гневом за грехи, в том числе преступления.

– Как в Духовном управлении мусульман работают с мигрантами?

– В Духовном управлении мусульман мы на постоянной основе организуем для единоверцев мероприятия, встречи и лекции. В процессе взаимодействия мы выявляем проблемы и потребности людей, которые приехали в нашу страну на заработки. Например, они не всегда понимают и принимают особенности российского общества, не всегда могут правильно и своевременно интегрироваться и порой стараются настойчиво навязать свое. Наша задача заключается в том, чтобы помочь им стать частью общества.

Тут важна заинтересованность государства, посольств, религиозных и национальных учреждений и самих граждан. Важно заботиться и о внутреннем мире граждан, создавать условия для созидания и духовного роста.

– С кем у вас уже выстроено взаимодействие?

– Как муфтий города Москвы я не раз обращался к послам Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана, Туркменистана и других республик с призывом помочь во взаимодействии с представителями их государств на территории России. На сегодняшний день системная и регулярная работа выстроена только с Кыргызстаном. К сожалению, с другими республиками взаимодействие не такое активное. Надеемся, что в ближайшее время нам удастся выйти на более продуктивный диалог.