Россия в 2022 году может остаться без урожая

Прямо сейчас мы можем воочию наблюдать, как европейских производителей минеральных удобрений накрывает жесточайший кризис, связанный с тем, что в основе себестоимости их продукции лежит газовая составляющая. Даже в условиях нормальных цен на газ расходы на его приобретение составляют до 70 процентов себестоимости готового продукта. Что уж говорить о ситуации, когда цены на голубое топливо поднимаются аномально высоко — как, например, сейчас. Европейские производители массово сокращают или даже приостанавливают производство. И в обозримом будущем позитивные перспективы для них не просматриваются: Владимир Путин заявил, что дефицит газа в Европе может составить гигантские 70 миллиардов кубометров. А такой дефицит не покроет даже срочный запуск "Северного потока — 2".

В то же время эта ситуация создает прекрасные возможности для получения дополнительных доходов российской химической промышленностью, имеющей доступ к многократно более дешевому сырью. Но она же создает риски для российских аграриев: если заранее не принять меры по предупреждению чрезмерного вывоза удобрений из страны, сельское хозяйство уже весной может столкнуться с их дефицитом. Что по итогам сезона неизбежно приведет к падению урожая.

Ситуация в европейском секторе производства минеральных удобрений сейчас реально аховая. Первой еще в середине сентября из-за дороговизны газа остановила свои два британских завода американская компания CF Industries Holdings. Да, Британия теперь не в ЕС, но европейским потребителем удобрений от этого быть не перестала.

Потом пошло кучно.

Буквально через пару дней заявил о сокращении на 40 процентов производства аммиака на своих европейских заводах крупный норвежский производитель минеральных удобрений Yara International. Затем последовательно сократили производство из-за высокой стоимости газа Fertiberia в Испании и OCI в Нидерландах. А литовская Achema отказалась от возобновления работы своего аммиачного завода. Еще чуть позже о сокращении производства заявил немаленький европейский производитель Borealis AG. И, наконец, к концу сентября сдался химический гигант BASF, решивший сократить производство аммиака на заводах в Антверпене и Людвигсхафене в Бельгии и Германии.

Практически наверняка сокращение производства и остановка заводов продолжатся в Европе и в дальнейшем. Ведь большинство европейских производителей получают газ по долгосрочным контрактам. Цена газа в этих контрактах определяется по формуле, которая благодаря стараниям самих же европейцев теперь в большей степени привязана к спотовым ценам на газ на европейском рынке, нежели к цене нефти и мазута. Причем цена по формуле рассчитывается с лагом в пару месяцев. То есть если в сентябре спотовые цены в Европе уверенно превышали 800 долларов за тысячу кубометров, то где-нибудь в ноябре контрактные цены превысят 600 долларов. Соответственно, если в октябре цены на споте были уже 1100 долларов плюс, то в декабре они достигнут 900 долларов в долгосрочных контрактах. Так что самые веселые цены на газ для большинства европейских потребителей еще однозначно впереди. Вопрос лишь в том, как долго такие цены задержатся. Но так или иначе — европейские производители не успеют насытить свой рынок удобрениями собственного производства.

При этом европейцы и в лучшие времена не покрывают свои потребности собственным производством. Более десяти процентов от потребления, а это около двух миллионов тонн в действующем веществе — азоте, они докупают на стороне. Нынче же они рискуют произвести на шесть-семь миллионов тонн меньше, чем обычно. Соответственно, эти шесть-семь миллионов тонн составят дополнительный дефицит в Европе.

Покрыт он может быть за счет производителей, имеющих доступ к более дешевому газу. Прежде всего за счет российских, а также за счет их коллег из Белоруссии, Казахстана и Узбекистана. Правда, у всех упомянутых производителей, по оценкам специалистов, незадействованные мощности составляют от силы два миллиона тонн. Какие-то небольшие объемы европейцы смогут докупить в Северной Африке.

Но даже при работе на пределе возможностей евразийских и африканских производителей покрыть весь европейский дефицит будет абсолютно невозможно.

Тем более, не ровен час, дефицит в регионе может увеличиться еще на полтора миллиона тонн или даже более. Поговаривают, что украинские власти собираются отменить эмбарго на ввоз российских удобрений. Ранее они были признаны слишком "агрессивными" и запрещены к ввозу, как и газ к прямым закупкам. Теперь вроде бы в Киеве готовы прийти к выводу о том, что российские удобрения все же импортировать можно, — видимо, в отличие от российского газа, они не так вредны и вонючи. Если отмена эмбарго случится, местные производители сразу "лягут" — даже при ввозе очень небольших объемов российских удобрений. Уж слишком разительно будет отличаться цена ввезенных удобрений от продуктов местного производства.

Неудивительно, что на фоне всего происходящего котировки акций крупнейших российских производителей удобрений в последние месяцы стрелой рванули вверх. Например, акции "Фосагро" с начала августа до середины октября выросли почти на 32 процента и только в последние дни отскочили чуть-чуть назад. А цены — скажем, на карбамид — на европейском рынке с мая удвоились.

Зимой в очередь за российскими удобрениями выстроится практически вся Европа и, возможно, примкнувшая к ней "аграрная сверхдержава" — Украина.

Но именно этот момент и таит в себе риски: ведь производители будут заинтересованы в максимальных объемах продаж на премиальные рынки с высокими ценами, каковыми этой зимой точно будут рынки европейских стран. И вот тут важную роль должно сыграть государственное регулирование. Турция, например, являющаяся импортером газа, но получающая его по более низким, чем Европа, ценам, недавно вообще ввела временный запрет на экспорт удобрений. России вводить полный запрет, разумеется, резона нет, потому что собственное производство избыточно.

Но важно так построить управление процессом, чтобы извлечь двойную выгоду: и с хорошей маржой продать излишки удобрений, и, обеспечив ими отечественных аграриев по приемлемым ценам, получить урожай с более низкой себестоимостью, чем у конкурентов.