Историк Алексей Юдин: Евросоюз забыл о своей христианской основе

Ватикан запустил процесс признания святым одного из отцов-основателей Европейского союза – Робера Шумана, премьер-министра послевоенной Франции. Политик был ключевой фигурой модели "новой Европы". В интервью РИА Новости известный историк-ватиканист Алексей Юдин объяснил, почему основанный на христианских ценностях проект все дальше и дальше уходит от них и как к этому относится Римско-католическая церковь. Беседовал Никита Бизин.

- Алексей Викторович, в чем суть идеи Шумана?

- На самом деле, отцов-основателей Евросоюза было семь. Эти люди разрабатывали проект послевоенной Европы. В их числе и Конрад Аденауэр, и Альчиде де Гаспери и многие другие. Основная идея, которую преследовали эти люди, – попытка создания наднациональной европейской организации. Это попытка по-новому ответить на вопросы "Что такое "европейский?" и "Что такое Европа?". Как говорил Шуман, это должен быть план преобразования "шаг за шагом": то есть выстраивать новую Европу предполагалось путем создания наднациональных экономических сообществ. А начинать следовало с угольного и сталелитейного секторов.

- Ведь подобная идея создания наднационального союза была сформулирована и ранее? Например, Иммануилом Кантом?

- Конечно. Этот проект был как политическим - как у Наполеона, - так и теоретическим –у Канта. Но каждый раз возникал вопрос: "А что же такое "европейское"? обладает ли Европа каким-то особым качеством?" и если в XVII – XIX веках ответ был ясным ("Да, конечно, обладает"), то в случае с отцами-основателями уже пришел биполярный мир: Европа и США план Маршалла; открытие второго фронта; выход США из политического и экономического изоляционизма и так далее. Естественно, была проблема: где, собственно, план новой Европы и где, не будем скрывать этого, экономические и политические интересы?

Основная цель была примирить романно-германскую "грызню". И здесь, конечно, Шуман вышел на первый план. Он был философом-томистом. Ему были близки идеи Жака Маритена (французский философ, один из основателей философии неотомизма, воспринявшего идеи средневекового схоласта Фомы Аквинского – прим.ред.). Не обошлось и без влияния организации Pax Christi (католическое пацифистское движение – прим.ред.), которая имела большую популярность после Второй Мировой войны.

- А в чем проявился религиозный элемент в деятельности отцов-основателей?

- В Католической церкви уже давно живет, разрабатывается и прогрессирует в социальное учение. Оно не носит политический характер, что принципиально важно. Это, скорее, нравственная и смысловая коррекция европейской политики. А Шуман, как, впрочем, Аденауэр и де Гаспери создавали послевоенную христианскую демократию.

Конечно, тут можно сказать, что в эту "игру" должен активно играть Святой престол. Да, были разные координаторы, медиаторы, но напрямую, конечно, Ватикан не входил в движение христианской демократии. Более того, он пытался дистанцироваться от социалистического движения внутри Италии. Мы ведь помним, что в 1948-49 годы церковь осудила коммунизм и приняла жесткие правила, которые препятствуют католиками участвовать в каком-либо распространении коммунистической доктрины. Это был жесткий противостояние коммунистической идеологии на Апеннинах.

А с христианской демократией у Ватикана были позитивные, но более сложные отношения: Святой престол старался туда не влезать. Хотя и были люди, ответственные за эти контакты.

- За что же тогда Ватикан хочет поставить Шумана в пример верующим?

- Его могут беатифицировать не как политического деятеля (хотя это, конечно, учитывается), а как личность, которая обладает всеми необходимыми критериями святости – он проявил себя как истинный христианин.

В католической церкви эти критерии довольно строгие. И как человек, участвовавший в комиссиях по беатификации, могу сказать, что работа в этой области очень сложная и кропотливая.

- А как происходит процесс? В случае с Шуманом, насколько известно, верующие давно добиваются его признания блаженным.

- Нужно изучить все поступки человека, проанализировать все его сочинения на предмет того, что могло бы стать препятствием для беатификации. Собираются всевозможные свидетельства "за" и "против" – письменные и устные. Все должно быть подтверждено. Например, я лично собирал документы, которые должны были быть заверены нотариально – что именно этот документ, а никакой другой, является подлинным.

При этом уже нет никакого "адвоката дьявола" (человека, который собирал аргументы "против" канонизации или беатифкации), как это было раньше, до 1983 года. Но есть постулатор (специалист в области учения Церкви – прим. ред.), который следит за ходом процесса. Очень кропотливая и длительная процедура. Далее - ждут чудес, которые были бы зафиксированы. Важно, что эти явления должны быть необъяснимы с точки зрения науки.

- А как сейчас Ватикан относится к наследию Шумана – Евросоюзу?

- Первым тревогу забил папа Бенедикт XVI, который сказал, что Европа уничтожает свои корни. А вообще Святой престол является постоянным наблюдателем при крупнейших международных организациях, в том числе и в Совете Европы. И выступления его дипломатических представителей очень часто имеют критический характер. Например, слова по поводу современного преследования христиан в мире и их ускореннной изоляции в Европе - то, что называется христианофобией. Впервые Святой престол заявил об этом еще в начале 2000-ых. Однако тогда это замолчали. То же самое и в случае с недавним протестом Святого престола против антигомофобного закона в Италии (законопроект о борьбе с проявлениями расовой и прочей ненависти, включая гомофобию и трансфобию).

- Некоторые ученые связывают эту тенденцию с влиянием на политику либеральной протестантской теологии. На ваш взгляд, это правда?

- На самом деле, то, что мы называем либерализмом, - это неолиберализм, который очень далеко ушел от классического понимания изначального термина. По нему свобода должна быть в равновесии с ответственностью - чем больше свобода, тем больше и ответственность Об этом же всегда говорило социальное учение Католической церкви.

А есть другая позиция: нужно все больше и больше свобод везде и во всем. Поэтому все сваливать на либеральную протестантскую теологию не следует. В какой-то мере, да, дорогу проложила именно она. Но это было общим интеллектуальным вектором конца XIX – начала XX веков. У католиков тоже были схожие тенденции, но менее выраженные.

- Видимо, у них было больше сдерживающих факторов?

- Именно так. Возвращаясь к Роберу Шуману, хочу отметить, что он – фигура очень интересная. Учитывая, что он изучал средневековое богословское наследие, корни его проекта новой Европы нужно искать именно там – в едином средневековом европейском христианстве. Этот конструкт, по сути, имеет религиозную основу. Ноне в смысле каких-то специальных ритуальных формул или магических действий, а в смысле живой социальной мысли, которая в истории Европы была порождена христианством.

- Так удался или нет предложенный Шуманом проект?

- Понимаете, здесь все зависит от взгляда на этот процесс. После каждой глобальной войны начиналась какая-то радикальная перезагрузка общества, которая проходит в несколько этапов. И европейский проект, как такая перезагрузка после Второй мировой войны, не был исключением. Он довольно долго вынашивался. Созревал и планировался. Однако идеала – социального, политического – нет никогда. То есть всякое политическое проектирование никогда не достигает желаемого результата.

Важно понимать, почему Бенедикт XVI так активно говорил об утрате Европой своих корней. Потому что уходит главное – изначальные смыслы. Ответом здесь служит максима, высказанная историком Василием Ключевским: "История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков". Так же и в случае с реализацией проекта Шумана: да, реализовать запланированное иногда не получается; но важно помнить, что запланированное изначально имело смысл.