Александр Сергеев: каждого человека надо адресно расположить к вакцинации

Пандемия коронавируса и ее влияние на те или иные сферы широко обсуждаются на проходящем Петербургском международном экономическом форуме – как в рамках его программы, так и в кулуарах. Среди других тем, которым посвящены сессии на ПМЭФ-2021, – борьба с изменением климата и развитие технологий как движущей силы развития государств. О том, как надо популяризировать вакцинацию от COVID-19 среди населения, в чем недостаток научных основ Парижского соглашения, и какие ценности надо вкладывать в школьников, из которых вырастет новая российская элита в разных областях, в интервью РИА Новости на полях форума рассказал президент Российской академии наук Александр Сергеев.

– Александр Михайлович, очень многие авторитетные люди у нас в стране популярно, в широком формате объясняли, почему нужно вакцинироваться от коронавируса. Вы сами про это говорили несколько раз. Но вакцинация, что скрывать, в России пока идет не очень активно. И коллективный иммунитет такими темпами сформируется не так скоро, как хотелось бы медикам. За счет чего, как вы полагаете, эту ситуацию можно переломить? Учитывая, что глава нашего государства заявил о недопустимости обязательной вакцинации.

– Обязаловка абсолютно не нужна. Но что необходимо? Я считаю, важно устранить отдельные моменты, которые мешают общественному сознанию проникнуться пониманием того, что вакцинироваться обязательно нужно.

– А что вы имеете в виду?

– Я сейчас не говорю о недоинформированности – нет, все, конечно, знают о вакцинации. Но иногда у нас подчеркивается и раздувается ковид-диссидентство. Причем бывают ситуации, когда люди вроде бы от науки, от медицины в своих выступлениях, может быть, в пылу полемики или еще чего-нибудь допускают такие высказывания, после которых народ может сказать: "Если профессор-медик, светило, говорит такое, значит, вирус, вакцинация – это все фигня".

– Так в том и дело, что это якобы светила. А простой человек не разберется, профессионалы перед ним или краснобаи.

– Но извините, телевизионные каналы дают для таких выступлений лучшее время, повторяют эти передачи. И они вызывают сомнения у людей – надо вакцинироваться или нет. Это касается и государственных телевизионных каналов. Ну нельзя такое делать. Я понимаю, что существует прайм-тайм, чтобы смотрели больше. Но если есть государственная политика в области вакцинации, то за этим нужно следить. Я не призываю к тому, чтобы того или иного человека не допускать до ток-шоу, но, по крайней мере должны быть какие-то обращения к нему. Мне кажется, что все-таки государственные средства массовой информации должны больше работать здесь.

Следующий момент – мне кажется, очень важным является личный пример. Ну почему мы стесняемся на уровне руководства наших министерств, ведомств медицинской направленности просто взять и рассказать: "Я вакцинировался и спустя четыре-пять месяцев делаю повторную прививку". И если такой влиятельный человек скажет: "У меня после прививки была головная боль, но потом ее как рукой сняло, и сейчас я независим от ситуации", вот такие личные примеры будут убедительными.

Что еще важно в условиях всеобщей коммуникации. Мне кажется, очень важна работа с каждым человеком. У каждого есть мобильный телефон, смартфон. Огромное число людей сидят в соцсетях. Почему бы по-человечески располагающе не обратиться к ним таким путем? Есть в каком-нибудь районе медики, терапевты. Разошлите местным жителям весточки: "Мы вас очень ждем, скажите, когда вам удобнее было бы прийти вакцинироваться".

– Ненавязчиво.

– Именно ненавязчиво. Понятно, что человек может быть очень занят, так напишите в письме, в смске, условно говоря: "Вам удобно в три часа ночи? Приходите в три часа ночи".

– И человек увидит, что к нему фактически обращаются лично.

– Конечно! И это очень важно, что адресат почувствует, что врачи заботятся именно о нем персонально. У нас много таких возможностей. Вот мы их сейчас обсуждаем, но эти вещи надо делать. Мы сейчас где-то на 60 месте в мире по объему вакцинированных. При наличии вакцины, которую мы сделали первой.

– И ведь нельзя же сказать, что вакцинация недоступна.

– Конечно. Я не так давно, с месяц назад, был в сельской местности в районном центре. Посреди села стоит медицинский автобус – только приходи и вакцинируйся.

Мы даже со стороны президиума Академии наук недавно обратились к обществу с пояснением, что чем мы скорее пройдем через вакцинацию, тем нам всем будет лучше.

– Еще одна тема, обсуждаемая на нынешнем форуме, – это климат. Два года назад вы выступили с запомнившимися словами о том, как важно ученым всего мира изучать процессы таяния вечной мерзлоты, потому что в определенный момент она растает настолько, что выделившиеся объемы метана приведут к климатической катастрофе. Но сейчас на повестке борьба с выбросами CO2, "углеродный налог" и так далее. Однако не думаете ли вы, что если случится метановый коллапс, то все Парижское соглашение в секунду потеряет смысл?

– Это острая тема. Можно даже не акцентировать внимание на метане, потому что для каждого из парниковых газов есть свои, скажем так, петли положительной обратной связи, которые могут сработать в силу чисто природных процессов, без какого-либо антропогенного влияния. И когда обсуждается наш ответ на изменение климата, то, к сожалению, не учитываются возможности таких чисто природных явлений. Я далек от утверждения, что этот процесс пошел, и что ни делай по Парижскому соглашению, сколько фабрик не отключай, ничего не получится, но то, что это необходимо исследовать, это факт.

– То есть климатические модели, легшие в основу Парижского соглашения, не встроены в глобальные климатические модели с этими обратными связями для разных газов?

– Не встроены, да. Не хватает изучения глобальных природных процессов. Хотя есть понимание, что это должно быть сделано. Но признания этого на политическом уровне пока не произошло.

– И еще такой вопрос. Совсем недавно, на форуме "Молодежь и наука", вы заявили о низком уровне подготовки молодых людей, заканчивающих вузы и идущих в науку, и предложили начинать исправлять ситуацию еще со школы, строя обучение там на основе ценностей, присущих нашему народу и объединяющих его. Могли бы вы подробнее пояснить, что имели в виду?

– В советское время были ценности, которые объединяли людей, что бы там ни говорили. И мы сейчас по-прежнему заняты поиском ценностей, объединяющих нашу страну. Одно время, увлеченные успехами Запада в развитии экономики, науки, мы хотели быстрее сделать как у них. Но там свои ценности. У того же западного бизнеса – там если ты получил прибыль больше других, то ты – герой капиталистического труда. Но у нас это не становится нашей общей ценностью. Наоборот, мы все чаще говорим о справедливости. По-разному понимаемой, но справедливости. В общем, мы пока не сконструировали набор общих ценностей, который бы нас объединил, способствовал бы траектории позитивного развития нашей огромной, многонациональной, многоконфессиональной страны. Я, например, считаю, что одна из наших общих ценностей – мечта о покорении, освоении пространства. В нас это лежит практически генетически.

– Причем мечта об освоении пространства сбывалась с помощью новых технологий: продвижение вширь, например, в Арктике шло с помощью новых ледоколов, да и движение вверх – мы же первыми вышли в космос.

– Конечно. И в этом смысле пространственная мечта, развитие регионов, тоже у нас не очень сбывается. Но будущее за развитием на основе знаний и технологий. Это фундамент. И сейчас на форуме это тоже обсуждалось. Но не это ли должно быть одной из объединяющих нас ценностей? Наверное, так. Но понятно, что все начинается со школы. И готовы ли мы начинать воспитывать школьников в этой парадигме примата знаний и науки? Как это делать? Ведь совершенно очевидно, что в старших классах, когда ребята готовятся пойти в университеты, там это уже должно работать.

– Они должны идти в конкретный вуз, понимая, зачем они это делают.

– Да. Но что ориентирует ученика? Раньше говорили – родители, школа и улица. Но вместо улицы сейчас интернет. Родители все же объективно меньше занимаются детьми – им самим сейчас зачастую трудно. Остаются учителя. И важнейший, общегосударственный вопрос – готова ли наша школа этот примат знаний вкладывать в головы старшеклассников? Поэтому большая задача, в том числе и для Академии наук – помочь школам, чтобы это было сделано. Мы этим уже занимаемся в рамках проекта "Базовые школы Российской академии наук". Молодые профессора РАН очень активно там читают лекции.

– Ну а есть ли уже отдача от таких школ?

– Безусловно. Мы работаем в разных регионах со школами, которые традиционно успешно взаимодействуют совместно с университетами и являются поставщиками, скажем так, научно-технической элиты. Но если бы вы знали, с какой радостью учителя этих школ принимают нашу помощь, наши лекции! С их стороны реакция исключительно положительная, потому что они почувствовали, что им это надо. Некоторые регионы – Московская, Ульяновская области готовы вкладывать в это средства.

Дальше возникает вопрос, как вместе со школьными учителями, а затем и с преподавателями вузов дать ребятам понять, что в них заинтересованы. Ведь реально если посмотреть, сколько из них реально в самом хорошем смысле помешаны на науке.

– Таких всегда будет определенный процент – чисто по статистике.

– Будет, но не очень много. Мы посчитали, что если реально в год обеспечим подготовку и защиту диссертаций в аспирантуре всего пяти тысячам молодых людей, бесконечно преданных науке, то этого хватит не только для воспроизводства научных кадров, но и для их усиления.

Только в этом году контрольные цифры приема в университеты – это больше 400 тысяч мест бесплатно. То есть мы должны добиться, чтобы пять тысяч из них пришли в научную элиту и не были потеряны для науки. Нужно сделать то, что мы называем академическим сопровождением молодежи не только в школах, но и в университетах – чтобы ребята, ориентированные на науку, были под нашим контролем. Это тоже государственная задача. Мы видим, что наверху есть понимание этого. Время летит быстро, молодежь быстро придет и займет ключевые места и в науке, и в экономике, в системе управления. И нам очень важно позаботиться о качестве вот этой научно-технологической элиты, которая должна строить наше будущее.