История бывшей заключенной, дважды забиравшей из приюта собственную дочь

МОСКВА, 12 мая — РИА Новости, Мария Семенова. Людмила родила в колонии — первые три года с дочерью не разлучалась, после ребенка отправили в приют. Мать забрала Ангелину в тот же день, как освободилась, но через несколько лет снова угодила за решетку. Второй раз девочку уже не отдали — пришлось судиться с органами опеки.

"Случайно вышло"

Что такое "зона", Людмила Васильева из Смоленской области узнала в 2001-м — ее осудили за убийство. Утверждает, что "это случайность". Собралась компания знакомых, мужчины выпивали, один из них начал оскорблять. Людмила вспоминает, что останавливала его: "Прекрати, хватит". В какой-то момент потеряла контроль и схватила со стола вилку. О случившемся рассказали приятели, когда она очнулась.

У Васильевой уже были одиннадцатилетняя дочь и семилетний сын. Когда она оказалась в местах лишения свободы, их взяла под опеку бабушка. Людмилу осудили на 14 лет — дети выросли без нее.

Через несколько лет заключения за хорошее поведение ее перевели в колонию-поселение. Познакомилась там с мужчиной, забеременела. Он настаивал на прерывании, но Людмила и думать об этом не хотела.

"Я никогда не делала абортов. Малыш ведь уже есть, как лишить его жизни? Решила пройти этот путь, знала, что рано или поздно свобода наступит и мы с ребенком все равно будем вместе".

Во время беременности ее отправили в другую колонию, при которой есть детский дом. В 2009-м она родила Ангелину. С отцом ребенка Васильева оборвала все связи — он даже не знает, что у него есть дочь. Сказала, что сделала прерывание.

О сотрудниках колонии вспоминает с благодарностью — говорит, там хорошо относились к беременным и матерям. Отмечает, что рожать в заключении не страшно, тяжелее было разлучаться с дочкой, которую забрали уже через пять дней. До 11 месяцев Людмила постоянно бегала в дом ребенка, кормила грудью.

Ангелине исполнился год. Согласно режиму мать имела право видеться с ней всего два раза в день — во время прогулок. Но на деле получалось чаще. Людмиле всегда шли навстречу: "Ругали, наоборот, мам, которые не хотели навещать детей".

Когда дочь перевели в обычный приют (в исправительных учреждениях дети живут с матерями до трех лет), Людмиле оставалось три года до конца срока.

«

"То, что расставаться тяжело, — не то слово. Не выразить, как больно. Частичку тебя отобрали — и жизнь опять темной стала. Ангелина спросила: "Скоро за мной приедешь? Говорю: "Скоро". Ее увозили, и она не плакала", — вспоминает Людмила.

Контакт с дочерью она не потеряла — присылали друг другу письма, открытки и фотографии, созванивались. В день освобождения — 21 марта 2015-го — Васильева поехала забирать девочку из детского дома. Та сразу ее узнала, бросилась на шею с криком "Мама!" Тогда воссоединение прошло без проблем — чиновники во всем помогали, радовались, что ребенок возвращается в семью.

"Не хочу ворошить"

Спустя три года Людмила вновь оказалась за решеткой. Если о первом сроке рассказывает без утайки, то о втором говорить наотрез отказывается. Только бросает вскользь: "Не по своей вине, сидела за мужа, не хочу ворошить это". О судьбе супруга тоже ничего не удалось узнать — по всей видимости, из жизни Людмилы он исчез.

Старшая дочь Васильевой оформила опеку над Ангелиной. Девочка постоянно общалась с матерью, но за несколько месяцев до освобождения связь внезапно оборвалась. Ни звонков, ни сообщений от девочки Людмила больше не получала и не могла добиться возможности поговорить с ней.

Обратилась к социальным работникам колонии — попросила выяснить, где ребенок. Те отправили запрос в местные органы опеки. Так Васильева узнала, что девочку определили в детский дом, ничего не сказав Людмиле, — старшая дочь отказалась быть приемной матерью. Как стало известно позже, против опекунства выступили ее муж и его родственники.

До освобождения оставалось всего четыре месяца.

"А чего ты пришла?"

Выйдя по УДО, Людмила поехала в органы опеки — оформить необходимые документы и забрать дочь из детдома. И тут начались проблемы. Чиновники сказали, что нужно взять паузу на три месяца, чтобы справиться с бытовыми трудностями. Незадолго до тюрьмы Васильева получила новую квартиру взамен прежнего ветхого жилья. Там поселилась старшая дочь, но потом переехала и увезла с собой всю мебель. Ангелину встретили бы голые стены, против чего опека возражала.

Все это время Людмила созванивалась с Ангелиной, говорила, что вот-вот ее заберет. Приехать не могла — девочку определили в интернат, добираться до которого надо на перекладных с пересадкой в Смоленске. Дорога занимала полдня, а путь туда-обратно стоил около двух тысяч — неподъемная сумма для недавно вышедшей из колонии. Васильева едва сводила концы с концами, хваталась за любую подработку — официально устраивать из-за судимости ее никто не хотел.

Постепенно обставила квартиру, вернулась в органы опеки. Услышала: "А чего это ты пришла? Мы уже подали на лишение родительских прав". Людмила недоумевает: "Сначала сами сказали: "Три месяца подожди — и заберешь ребенка". А потом раз, и все перевернулось. Наверное, звезда какая с неба упала!"

Воспитатель интерната, где жила Ангелина, попросила больше не звонить: "У девочки нервные срывы после ваших разговоров". Васильева совсем отчаялась — поняла, что в одиночку дочь не вернуть, а искать поддержки негде.

Примерно через полгода после освобождения к Людмиле пришла соцработник фонда "Дети наши" Кристина Умнихина. О ситуации узнала от сотрудников интерната. Соцработники учреждения не были в курсе, что воспитатель велела Васильевой не звонить дочери. Зато заметили, как переживает Ангелина: не может понять, почему мать больше с ней не разговаривает. В итоге администрация обратилась в фонд с просьбой найти родителей девочки и узнать, что случилось.

Суд

Органы опеки подали исковое заявление о лишении Васильевой родительских прав. Фонд оказал юридическую помощь, и суд встал на сторону Людмилы — к тому времени она уже официально работала уборщицей и привела в порядок дом. Но опеку такой расклад не устроил.

«

"Решение суда в пользу Людмилы вступало в силу через 30 дней. И вот на 29-й органы соцзащиты подали апелляцию. Завтра Васильева собиралась получить документы и ехать за дочерью, та ждала, упаковала вещи. И тут все заново. Ангелина попала в больницу с нервным срывом. Даже судья была в шоке. В опеке, видимо, беспокоились, что Людмила сорвется, запьет или попадет в передрягу", — объясняет Кристина.

Ангелина уже ни во что не верила. Другие дети в приюте ей говорили: "Да никто за тобой не придет". Людмила переживала: да, она судима, но ведь не пьет, живет как все, а главное — они с дочерью очень любят друг друга.

Только спустя полтора года после освобождения Васильева наконец забрала девочку. Сейчас Ангелине 12 — она вернулась домой в марте 2020-го. По словам матери, о прошлом стараются не вспоминать — вычеркнули его вместе с тюрьмой и интернатом.