Александр Гинцбург: в создании вакцины везет тому, кто везет

Директор "НИЦ эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи Минздрава России", академик РАН Александр Гинцбург в интервью РИА Новости рассказал, благодаря чему удалось зарегистрировать первую в мире вакцину от коронавируса, в каких случаях после вакцинации "Спутником V" можно заболеть, и почему Евросоюз не спешит пускать российскую вакцину на свой рынок, а также рассказал самый смешной миф про "Спутник V", благодаря которому позднее решили провести совместные исследования двух препаратов. Беседовала Людмила Белоножко.

– Александр Леонидович, Россия первая в мире зарегистрировала вакцину от коронавируса. Нам с этим просто повезло, или мы долго к этому шли и были готовы?

– Я бы не сказал. Как говорил мой предшественник – Сергей Викторович Прозоровский, везет тому, кто везет, кто вкладывает массу усилий, кто готов к этому везенью, а к этому везению вся история нашей отечественной микробиологии, эпидемиологии, вирусологии и иммунологии, фактически, готовила нас.

Мы – представители очень большой школы, я бы так сказал, школы с традициями, которые начинаются с Ильи Ильича Мечникова, нобелевского лауреата, который внес, я бы сказал, самый основной и до сих пор всеми ценимый вклад в теорию иммунологической науки и в то, как работает вакцина. Это Николай Федорович Гамалея, основатель нашего института,и многие выдающиеся иммунологи, которые работали у нас в стране и в нашем институте. Да, поэтому мы продолжаем их школу. Я немножко хвастаюсь, но мне кажется, в данном случае, можно этим похвастаться, что в институте в данный момент работают четыре поколения ученых, начиная от 25-летних и кончая 95-летними. Причем 95-летние не просто числятся, они активно работают и передают свои знания, как я уже неоднократно говорил, более молодым поколениям. И знания у нас передаются не только с помощью электронных носителей и бумажных носителей, но и из уст в уста. Если молодому человеку надо получить справку о каком-то направлении во многих областях медицины и биологии, он может подойти к человеку, который 40-50-60 лет своей жизни посвятил этому вопросу, и в течение буквально 10-15 минут получить всю сконцентрированную информацию. Ничего более ценного для ученого фактически в мире не существует.

Поэтому все эти предпосылки сыграли свою роль. Плюс та же самая "Фарма-2020" (государственная программа "Развитие фармацевтической и медицинской промышленности" – ред.), которая очень здорово поддержала развитие направления, связанного с созданием вакцины в свое время, повышением заработной платы сотрудников. Мы в институте сейчас располагаем, я считаю, одной из лучших, если не лучшей командой научных сотрудников, которой позавидует любой университет мира. И все хотят работать здесь и развиваться дальше. У всех есть возможности как научные, так и материальные, духовные, какие хотите, перечисляйте, я бы даже так сказал, что некоторая очередь желающих выстроилась работать в нашем институте.

– А когда вы поняли, что создали "Спутник V"? Можете вспомнить фамилию, кто к вам пришел и сказал: вот она, я придумал, вакцина работает?

– Вы понимаете, я могу перечислить несколько фамилий, но так, чтобы мы где-то сидели, или кто-то сидел и крикнул: "Эврика, я придумал", такого нет по той простой причине, что технология, на основе которой создавалась эта вакцина, она создавалась в течение 20-25 лет. Платформа, векторная фактически платформа на основе аденовируса, создавалась для других целей. А дальше соответственно, когда в 2014 году перед нами поставили задачу создать вакцину против Эболы, мы как раз эту платформу использовали.

Денис Юрьевич Логунов и его сотрудники внесли очень большой вклад в то, чтобы это была не просто-таки векторная платформа, а это были два вектора, которые отличаются по своей иммунологической оболочке один от другого. Здесь вот в свое время, когда мы создавали вакцину, повторяю, против Эболы, это впервые было применено. Следующий этап развития этого направления – это создание вакцины против вируса MERS, это тоже коронавирус с летальностью до 40%, и к моменту начала той пандемии, которую мы сейчас переживаем, мы фактически уже закончили создание вакцины против MERS.

Поэтому когда мы получили от министра здравоохранения Михаила Альбертовича Мурашко задание создать вакцину против COVID-19, то мы воспользовались наработками, которыми шаг за шагом в течение уже многих лет продвигались именно к оптимальной идее, как это можно сделать. Сама работа нас к этому подвигала. И уже никаких гениальных озарений в это время не приходило, у нас уже просто-таки на столе фактически лежал чертеж того, что мы должны делать. И поэтому это позволило за пять месяцев с момента получения госзадания и до момента регистрации создать вакцину. Ничего, честно говоря, если знать историю развития этого вопроса, сверхъестественного неожиданного не было.

– За последний год вас или ваших сотрудников переманивали на работу за границу? И если да, почему отказались?

– Вы знаете, даже не было попыток, потому что они совершенно бесперспективны. Были некоторые попытки переманить внутри страны.

– Никто не ушел в итоге?

– Ни один человек, многие пришли, новые сотрудники пришли. Но мы дифференцируем, мы берем только лучших специалистов, которых нам не хватает. Я бы не сказал, что год тому назад у нас были все специалисты. Вот технологов нам не хватало на развитие – у нас появилась группа технологов, появилась группа специалистов фармаконадзора высокого класса ну и ряд других. Даже – вы не поверите – логистов, которые организуют работу современных складских помещений, у нас не было.

– Когда "Спутник V" появился, было очень много разных мифов. Расскажите самый смешной, который вам действительно запомнился.

– Ой, много всякой ерунды, вы знаете, человеческая память так устроена, что вспоминаешь только хорошее, поэтому так с ходу я даже затрудняюсь вам ответить. Очень нас порадовала и посмешила информация о том, что российские хакеры института Гамалея украли план создания вакцинного препарата у AstraZeneca. А через какое-то время Кирилл Александрович Дмитриев в качестве шутки в своем Твиттере, когда у AstraZeneca появились результаты, что у них, кажется, 65% ли 70% эффективность вакцины, сказал, что если уж нас обвиняют в том, что мы украли, то мы должны соответственно "отдать свой долг" и готовы предложить второй компонент нашей вакцины для повышения эффективности их вакцины. И ко всеобщему удивлению, надо отдать должное, AstraZeneca приняла это предложение. И насколько вы помните, через какое-то время в присутствии нашего президента, с руководством AstraZeneca был подписан меморандум о взаимодействии. Вот вся эта история, она начиналась, я бы так сказал, юмористически, а закончилась серьезной совместной работы. Правда, она не очень быстро продвигается в силу всевозможных ограничений, в первую очередь с тем, что Евросоюз не спешит вывести "Спутник V" как полноценный коммерческий продукт на свой рынок, опасаясь его высоких потребительских свойств, благодаря которым он может немного задвинуть те продукты, которые европейская бюрократия продвигает у себя.

– А может ли вакцинация каким-то образом влиять на косметологические процедуры? Например, женщины, которые кололи ботокс или увеличивали грудь, – может у них появиться негативный эффект от вакцины.

– Никакой взаимосвязи никогда не наблюдалось ни для одного вакцинного препарата и для этого тоже. Для этого нет никаких даже теоретических предпосылок.

– А может ли, как-то "Спутник V" влиять на геном человека?

– Не может, ответ однозначный. На геном человека может влиять то, что может в геном человека интегрироваться или каким-то образом влиять на структуру ДНК. Структура ДНК нуклеиновой кислоты хорошо известна. Известно, как на нее в принципе можно повлиять. Если препарат в организме человека не размножается, то он никак не может интегрироваться и взаимодействовать с нашей нуклеиновой кислотой. Поэтому "Спутник V" никак не может влиять ни на нуклеиновую кислоту, ни на наследственность, ни на какие-то другие вещи, связанные в изменением нашего наследственного материала.

– Как лечить COVID, если человек после вакцинации все же заболел?

– В каких случаях после вакцинации человек может заболеть: если не прошло еще три недели после первой вакцинации или три недели после второй вакцинации. Как правило, если после второй прививки человек заболевает в течение трех недель, когда еще полностью не сформировался иммунитет, то, как показывает тот опыт, который есть, он заболевает в легкой форме. После первой вакцинации, если он заболевает на третий, четвертый, пятый день, то может заболеть в более тяжелой форме. Поэтому надо принимать весь комплекс тех защитных мер, которые обычно принимаются от первой инъекции и на протяжении трех недель после введения второго компонента.

Если прошло три недели после второй вакцинации, то 100-процентная гарантия, что человек не заболеет в тяжелой, даже в средней форме. Он может быть инфицирован с вероятностью до 8%. Да, 8 из 100 могут быть инфицированы, но это инфицирование фактически пройдет "на ногах".

Единственное, что бы я посоветовал этим людям, которые инфицированы, чтобы они своих близких, которые не вакцинированы, в этот период не заражали. Для этого всем необходимо соблюдать защитные меры.

– Если у врачей появится возможность выбирать какую вакцину назначать пациентам, кому можно рекомендовать "Спутник V" и в каких случаях?

– Я бы "Спутник V" рекомендовал всем, соответственно, россиянам, да и во всех случаях. Это мой ответ, потому что данный продукт создан, как вы понимаете, в результате научного исследования, а чем научное исследование отличается от чего-то другого – оно всегда проводится по законам той науки, в рамках которой, соответственно, данный препарат создается. Так, "Спутник V" отвечает всем законам иммунологии, а именно – он должен активировать нашу врожденную иммунную систему.

– А к вам в центр поступают сообщения о подделке вакцины, и где нужно делать человеку прививку, чтобы быть уверенным в качестве препарата?

– Ну, cлава Богу, внутри нашей страны таких сообщений не было, а как мы с вами уже слышали, в Мексике такое произошло. С одной стороны, мы понимаем, что если начинают подделывать какой-то препарат, безусловно, он имеет коммерческую ценность, но это, конечно, не успокаивает. Насколько я знаю, Российский фонд прямых инвестиций, который, согласно распоряжению нашего президента, отвечает за всю внешнюю коммерческую деятельность, связанную с этим препаратом, очень тщательно отслеживает эти случаи, да и имеет механизмы, не будем их перечислять, которые позволяют отслеживать возможные подделки.

– Десятого апреля в Москве ждут приезда представителей Европейского агентства по лекарственным препаратам. В Центре Гамалеи готовы к их приезду? Вы открыты?

– Мы всегда готовы, мы всегда открыты. Подготовлен полностью пакет документов, который может заинтересовать экспертов. Будут присутствовать наши специалисты, которые занимались как разработкой этих документов, так и непосредственно их написанием, которые будут готовы ответить на все вопросы экспертов. Тем более, что работа эта давно уже началась. И мы в режиме ВКС с экспертами из других стран уже неоднократно общались и отвечали на их вопросы. И вопросы совершенно нормальные, совершенно деловые. Надеюсь, что это общение пройдет на высшем уровне и дальше.

Как мы с вами понимаем, на все эти моменты накладывается кроме научной составляющей, еще и политическая, и экономическая, связанные, я уже говорил, с продвижением всех этих препаратов на различные рынки, в том числе на европейский рынок, очень богатый рынок, как я понимаю. Поэтому какие там ждут нас дальнейшие, и даже не нас, а "Спутник V", сложности, это нетрудно прогнозировать. Про науку мы гарантируем, что там все хорошо.

– Вы получаете в личном общении отзывы на вакцину от зарубежных коллег, что они говорят о "Спутнике V"?

– Вы знаете, ни одного плохого слова я не слышал, только поздравления.

– Почему в целом мир не был готов к пандемии при таком уровне развития медицинской науки?

– Понимаете, тот мир, который располагает возможностями материальными и финансовыми, он в очень расслабленном состоянии находится. Да, и он много к чему не готов, не только к пандемии. А вот мы, которые располагают и научной составляющей очень неплохой, я уже где-то говорил и готов повторить, вертикалью власти, как бы там ее негативно с каких-то позиций не критиковали, в условиях пандемии она продемонстрировала свои преимущества, не просто "на пять", а "на пять с плюсом", когда под руководством Минздрава удалось в одну систему фактически объединить научные разработки, которые сделаны в государственном секторе, с частным сектором, в котором находятся все фактически производственные мощности. Причем, настолько быстро и эффективно, что частный сектор, который занимается производством, начал осваивать те технологии, которые были созданы у нас в институте. И это во многом благодаря тем организационным властным структурам, которые позволяют это сделать действительно очень быстро и эффективно.

– В какой перспективе могут повторяться еще пандемии?

– Вы знаете, тут за природу трудно что-то угадывать. Единственное могу сказать, что весь мир, и наша страна тоже, готовилась вообще-то к пандемии не COVID-19, а к пандемии гриппа А, к птичьему гриппу, потому что грипп исходно циркулирует среди птиц. Он фактически смертелен, летален. Многие штаммы для птиц 90-100% летальны. Если соответственно такой штамм начнет передаваться, для этого немного надо, от человека к человеку с такой же эффективностью, с какой он передается от птицы к птице, то, имея тот же путь передачи через воздух, как и COVID-19, соответственно могли возникнуть самые тяжелые последствия с большой летальностью. Но в результате пандемию вызвал не грипп, а COVID-19. Может быть, с меньшей летальностью, но с большей коварностью. Потому что если грипп у нас проявляется на второй-на третий день после того, как человек инфицирован, и его можно начинать лечить, то от возбудителя COVID-19, как мы теперь с вами знаем, начинает проявляться на второй, третьей или даже четвертой неделе. И в это время инфицированный человек является распространителем этого возбудителя. Поэтому какой следующий у нас будет сюрприз, очень трудно прогнозировать.

Единственный выход для того, чтобы готовиться к тем возможным эпидосложнениям и осложнениям пандемического характера, это иметь технологии, которые позволяют создавать вакцины, диагностические и лечебные препараты не против какого-то конкретного возбудителя, а к очень широкой палитре возбудителя инфекционного заболевания. То есть иметь универсальные технологии. И вот те технологии, которые мы сейчас использовали, они действительно относятся к разряду универсальных. Те технологии, о которых я рассказывал, они тоже универсальные. Технологии, связанные с созданием уникальных антител для лечения, они тоже универсальные. И вот такие технологии надо на каждом этапе борьбы с возможным возбудителем в будущем соответственно иметь в своей стране, чтобы за эту технологию отвечало, во-первых, совершенно конкретное научное учреждение. Чтобы эти технологии были оснащены и разработчики имели связь с конкретными производственными площадками, которые имели бы материальные ресурсы для перевода своей работы в условиях, прямо скажем, мирного времени в условия пандемии.

Вот если будет существовать такой план, и он будет постоянно поддерживаться, как организационно, так и материально, тогда можно сказать, что страна будет готова к встрече с новым инфекционным агентом, природу которого угадать заранее фактически невозможно. Насколько я знаю, Минздравом сейчас ведется активная работа в этом направлении.

– В целом, через какое время мы сможем понять все последствия коронавируса, которые он оказывает на здоровье?

– Вот видите, мы до сих пор с вами, уже так лет 50, пытаемся понять все последствия гриппа. Да, правильно, все время что-то новенькое с гриппом каждый сезон происходит, только информационно коронавирус немножко так вытеснил за счет своей новизны эту проблематику, связанную с новыми случаями, вариантами и поведением вируса гриппа. Но тоже самое, по всей видимости, будет и с коронавирусом, который с нами надолго, и все время будет нас испытывать на прочность. Но да, с вирусом гриппа мы научились жить, да и с коронавирусом, безусловно, научимся. Но, безусловно, эти вирусы очень опасны тем, что они поражают очень широкий спектр, соответственно, животных, человека, очень изменчивы, очень гибки. Чем вирус более изменчив, чем он более гибок, тем он более опасен в долгосрочном плане, если там, черная оспа, чума, они не очень сильно изменяются, хотя и летальность от 90% до 30%, но с ней в определенном плане легче бороться, она не изменчива, то эти негодяи, так их назовем, они, во всяком случае, более хитрые и доставляют нам в историческом плане больше неприятностей за год, чем вот только что названные.

– Над чем сейчас работает Центр Гамалеи помимо коронавируса?

– Над многими проблемами. Проблема из проблем независимо от коронавируса – это проблема туберкулеза, и здесь Институт Гамалеи является основным производителем вакцины БЦЖ против туберкулеза, но эту вакцину, безусловно, надо совершенствовать, изменять и делать более эффективной. Потому что она защищает не от заражения туберкулезом, а защищает от тяжелых форм туберкулеза.

Так, вот сейчас нами по заданию Минздрава разработан вакцинный препарат, который защищает от латентных форм туберкулеза. То есть туберкулез очень часто находится в организме человека. Человек инфицирован, но никогда не болеет туберкулезом, за исключением реактивации этого возбудителя, который может происходить, когда иммунная защита человека по ряду каких-то причин начинает быть более слабой, менее совершенной. Так вот созданный вакцинный препарат защищает человека от реактивации этого туберкулеза, а также от экзогенного заражения.

Сейчас эта вакцина проходит вторую, третью стадии клинических испытаний. И есть все основания, что по завершении третьей стадии клинических испытаний, хотя это очень масштабное исследование и требует вовлечение очень большого количества испытуемых, мы будем располагать очень совершенным препаратом, который позволит еще снизить заболеваемость туберкулезом не только у нас в стране, но и в других странах, где проблема туберкулеза, а таких стран на Земном шаре много, является фактически одной из основных причин смертности населения.

Также активно разрабатывается препарат, который позволяет преодолевать антибиотико-резистентность у клинических штаммов бактерий. Эта проблема существовала и до того, как возникла проблема, связанная с пандемией COVID-19, а в то же самое время основная причина смерти в больницах тяжелых заболевших туберкулезом, как мы знаем, это возможное заражение внутрибольничной микрофлорой, которая вся антибиотико-резистентная.

И тот препарат, который разработан у нас в институте, проходит тоже вторую, третью стадии клинических испытаний, в ряде клиник Санкт-Петербурга сейчас начаты испытания и в 52-й больнице в Москве. Он именно для лечения больных, которые находятся в стационарах с COVID-19 и которые заразились внутрибольничными полирезинстентными штаммами. Эта химия очень хорошо преодолевает устойчивость к антибиотикам и к этой химии, к самой, не возникает устойчивость за счет того, что она специальным образом сделана и направлена не на подавление жизненно важных функций патогенного микроорганизма, а направлена на то, чтобы его только разоружить. Она лишает его определенных факторов патогенности, которые ему необходимы для существования в организме человека. Если мы с помощью этой химии разоружим этот патогенный микроорганизм, то иммунная система уже сама его потом нейтрализует. То есть эта концепция получила сейчас название "Разоружить, а потом убить". И она очень эффективна для борьбы, фактически, единственная для последовательной борьбы с полирезистентностью. И вот эта проблема тоже у нас сейчас решается.