Чего стоило родителям спасение дочери, от которой отказались врачи

МОСКВА, 22 фев — РИА Новости, Лина Панченко. Маша Мацегора из Калининградской области училась в десятом классе, когда вместе с отцом попала в аварию. Тридцать восемь дней в коме. Врачи отказались лечить ее — отдали со словами: "Долежит — похороните". Десять лет назад эта история потрясла земляков семьи: все помогали родителям бороться за дочь. И Маша, несмотря на приговор, выжила. Она перенесла тринадцать операций, еще дважды впадала в кому, чуть не погибла от сепсиса. Но поднялась на ноги и, не исключено, сможет получить профессию.

"Меня везут зашивать, а Маша умерла"

Вспоминая трагическое 15 октября 2010-го, Ирина, мать Маши, и сейчас не может сдержать слез. "С самого утра было тяжелое предчувствие. В середине дня позвонил сын: "Мама, что-то странное происходит. Говорят, на дороге стоит наша машина, а рядом кто-то громко кричит. Папе не могу дозвониться — найди его срочно".

Телефон мужа долго не отвечал. "А потом Сергей сам набрал: "Мы разбились. Нас везут в больницу. Меня будут зашивать, а Маша умерла". Я закричала: "Не говори так! Маша не может умереть!"

© Фото : предоставлено Ириной Мацегора

Маша до аварии

Дочь с отцом в тот день собрались на карьер за песком: "Мы жили тогда в Новоселово Правдинского района, облагораживали дом". Дорога на карьер в одном месте резко поворачивает, асфальт переходит в щебень, а указатель не установили. "Муж затормозил, машину понесло — врезались в дерево".

Ирина надолго замолкает, всхлипывает.

Ушла в кому

Когда мать с сыном подъехали к больнице, Машу выносили из скорой. "Из головы текла кровь. Футболка вся красная, джинсы разорваны, ноги босые, цепочки с крестом на шее не было. Я еще подумала: "Плохой знак". Дышала Маша прерывисто, но была в сознании. Занесли в процедурный кабинет, стали реанимировать. А минут через двадцать главврач приказала обколоть и срочно везти в Калининград".

Супруг "был невменяемый": рыдал, кричал, что дочь — не жилец, отказался от госпитализации. Ирина его успокаивала: "Главное, что живая, а мы ее поднимем". Голову Сергею зашивали дома.

До Калининграда 80 километров. Ирина поехала вместе с Машей.

«

"Счет шел на секунды, водитель скорой Алексей гнал, как Шумахер. Автомобиль достался чуть ли не довоенный — вот-вот развалится, никакого оборудования. Медсестра Наташа всю дорогу держала наготове шприцы, постоянно связывалась с главврачом. У Маши закатились глаза. Наталья кричала: "Врешь! Не умрешь! У меня еще никто не умирал".

Домчались минут за сорок. И как только Машу перенесли через порог приемного отделения, она впала в кому.

Было около пяти вечера. В девять вышли врачи. "Сказали, что дочь не выживет: "Надежды никакой, даже час не протянет", — вспоминает мать. Она не слушала докторов, твердила свое: "Неправда, мы дочку обязательно дождемся живой — у нас в роду никогда дети раньше родителей не умирали".

© Фото : предоставлено Ириной Мацегора

Ирина с дочерью

Дня через три сын отыскал на месте аварии Машину цепочку с крестиком. Мать сочла это чудом, и ее вера в то, что дочь непременно поднимется, окрепла.

"Долежит — похороните"

Ирина осталась в Калининграде. "В больницу не пускали. Ответы по телефону убивали: "Как ни странно, ваша дочь еще жива". Хорошо, хоть сразу предупредили, что нужны нормальные препараты — в медучреждении ничего не было".

Трагедия не оставила равнодушными односельчан. Люди приносили деньги, поддерживали морально. "У Машки друзей было — не сосчитать, таких, как она, называют душой компании. При этом была доброй, работящей, хозяйственной — первая наша помощница. Она страдала бронхиальной астмой, поэтому часто лежала в больнице. Там всегда были детишки из приюта. Маша их обхаживала, нянчила. Мечтала стать педиатром, готовилась поступать в мединститут".

После аварии Марии дважды сделали трепанацию черепа, провели полостную операцию. Дышать самостоятельно она начала только на девятый день. Еще четыре после этого находилась в глубокой коме. Ирина приносила лекарства, памперсы.

«

"Просилась к ней, говорила, что нужна дочери. От меня отмахивались: "Чем вы ей поможете?" Наконец прорвалась. Подошла к Маше, взяла за руку, стала шептать, как мы верим в нее. И вдруг — аппараты "запрыгали". Крикнула врачам: "Она меня слышит, чувствует". После этого меня уже пропускали".

Мать массировала дочери руки и ноги, переворачивала с боку на бок — чтобы не было пролежней. "Увидела, что у нее под волосами подушка мокрая. Испугалась, побежала к врачу. Меня тут же отправили домой. Через несколько дней пустили, захожу — Машки нет. Ноги подкосились. Медсестра кинулась успокаивать: "Она жива, на операции образовалась гигрома, ее как раз удаляют". Оказалось, у нее в черепной коробке скопилась жидкость, сдавившая ствол головного мозга, что привело к инсульту".

Через два с половиной месяца после госпитализации Марию выписали: в дальнейшем лечении доктора смысла не видели. "Сказали: забирайте домой, ей ничего уже не поможет — сколько долежит, столько долежит, потом похороните".

Остались без работы и денег

Родители не сдавались. "Я сидела на всех форумах неврологов, какие только нашла. Муж делал дочке массаж, она стала заметно более подвижной, глаза чаще открывала. Искали реабилитационную клинику. Но известные институты нам отказали. В меня прямо злость вселилась и еще большее желание доказать, что дочь будет жить".

© Фото : предоставлено Ириной Мацегора

Маша учится ходить

Откликнулись только в неврологическом отделении 22-й больницы в Колпино. "Позвонила туда, завотделением говорит: "Приезжайте". Десятого февраля мы улетели на реабилитацию". После курса Маша стала фиксировать взгляд, следить за матерью глазами. Сознание то покидало ее, то возвращалось. "На таких качелях мы прожили два года. Трижды ездили в Колпино, лежали и в платном реабцентре в Калининграде".

Супруга уволили с работы — до аварии он был крановщиком-стропальщиком. Из-за отказа лечь после ДТП в больницу начались осложнения, связанные с неврологией: руки теряли чувствительность.

«

"Муж разрывался — искал подработку, приезжал ко мне, помогал. Дома — тринадцатилетняя дочь со старшим братом. Когда сына забрали в армию, стало еще сложнее".

У Ирины было собственное ателье по ремонту одежды. Однако она круглые сутки находилась с дочерью, без нее дела не клеились, пришлось закрыть. "А лечение требовалось глобальное". Хотели ехать на восстановление в Германию. "Но оттуда прислали счет на три миллиона рублей".

Продали дом

За судьбой Марии Мацегоры следила вся область. В местных СМИ выходили очерки о том, как семья борется за жизнь дочери. "Мы были в больнице — пытались выправить Машину ногу: после перелома она выворачивалась на 180 градусов. Приехал незнакомый человек, рассказал про чудодейственную клинику в Китае. Лечение там в пять раз дешевле, чем в Германии".

© Фото : предоставлено Ириной Мацегора

Маша после операции

Продали дом. "Часть средств пошла на реабилитацию, остальное вложили в ипотеку — чтобы не остаться с тремя детьми на улице".

В Китай Маша уезжала пристегнутой к инвалидной коляске — иначе не держалась в вертикальном положении. Врачи выводили ее из ступора только народными методами: "Массировали с утра до вечера все тело, применяли иглоукалывание — иглы у нее разве что из языка не торчали". Ежедневно относили в бассейн. "Мы прилетели в конце августа, а в первых числах сентября она самостоятельно поплыла", — вспоминает Ирина.

Через неделю после двухмесячного курса, уже дома, Маша начала ползать.

«

"Я сидела в зале, смотрела телевизор. Ноги закинула на стул — чтобы отдохнули. И вдруг вижу — Машка ползет на пятой точке, стул за собой тянет. Доползла до дивана, взобралась на него, подтащила стул и уселась, положив на него ноги точно так же, как я. Вечером у нас был праздник".

Чудодейственная реабилитация вдохновила семью. "Но все это стоило огромных денег. В России есть центры, которые могли бы принять нас бесплатно. Однако в области нам выдали справку о том, что восстановление Маши невозможно, ее никуда не брали, вот и возили за границу. Если бы не добрые люди, мы бы просто не выжили. В семье кредиты брали все, кто мог. Муж делал заем на подсадку дочке стволовых клеток. Я с банком до сих пор не расплатилась. Когда нам с супругом перестали выдавать кредиты, сын и дочь оформляли на себя. Младшая, Юля, в 17 лет устроилась работать".

© Фото : предоставлено Ириной Мацегора

Маша собирается на прогулку

Хороший результат, по словам Ирины, дала дельфинотерапия: "Увидев афалин, Маша впервые улыбнулась".

Грозила ампутация

Чтобы снова учиться ходить, необходимо было выправить ногу. "В 2013-м в Санкт-Петербурге сделали операцию — безрезультатно. Поскольку Маше удалили одну из костей голени, требовалась металлическая конструкция. Здесь такого не было, опять обратились в Германию".

Но в 2014-м начались приступы эпилепсии, не прекращавшиеся два года. "Прописали препарат, который ей совсем не помогал. Совершенно случайно мы нашли другой. Долгое время покупали сами. Упаковка — восемь тысяч рублей, в месяц нужно три. И это на всю жизнь. Только в ноябре прошлого года согласовали документы, чтобы Маша получала его бесплатно".

В 2019-м появился спонсор, оплативший операцию в Германии. Запланировали на август, перевели деньги. Но 4 июня у Марии "случилось семь приступов эпилепсии подряд". Опять кома. На этот раз, к счастью, кратковременная.

К августу Машу подлечили. "Операция прошла хорошо, конструкция приживалась. Но позже хирург решил, что большие болты нужно заменить на малые. И при повторном вмешательстве занесли инфекцию". Развивался сепсис. На его фоне — третья кома, одиннадцатичасовая.

Грозила ампутация. По скорой девушку перевезли в другую клинику. Все это нужно было оплачивать дополнительно, а деньги закончились.

"В Германии никаких средств не хватило бы долечиться, — объясняет Ирина. — Все кредиты ушли на лекарства, проживание, переезды. Меня пригласили к главврачу. Вызывайте полицию, говорю, сажайте в тюрьму — нечем больше платить. Нас просто выставили. Заказала машину, поехали обратно в Калининград. Пробежала по всем больницам — нигде не приняли, а в одной сказали, что ногу нужно ампутировать. Помогли только в Калининградском ожоговом центре — спасли конечность, причем бесплатно".

Страшно за Машу

Сейчас Марии двадцать семь. "Передвигается с помощью ходунков, может нарезать овощи, приготовить и налить чай, протереть пыль", — перечисляет Ирина.

Развить ее, как считает мать, удалось до уровня подростка лет двенадцати с определенными особенностями: "Знает алфавит, аккуратно пишет в прописях, раскрашивает картинки, начала петь, учится разговаривать". С этим сложно, поскольку слух восстановился лишь на 13%. Но соображает отлично. "Ей трудно даются шипящие звуки, и, если попросишь повторить слово "чаща", скажет "лес". Я все время придумываю что-то для мелкой моторики. Дочка умеет набивать одеяла и подушки синтепоном, помогает делать кукол, строчит на машинке — недавно сшила наволочку".

Родители понимают, что вернуть ту Машу, какой она была до аварии, не получится. Но не бросать же ее восстановление на полпути. "Все время думаю, что с ней будет, когда нас не станет. Самое страшное — если попадет в ПНИ", — переживает мать.

Ирина верит, что нужен еще один мощный толчок. "Физическая и когнитивная реабилитация дали хороший результат. К нам домой приезжает логопед — у Маши "пошла" речь. В дальнейшем она могла бы поступить в спецучилище. Есть великолепный центр в Калининграде — там таких, как она, обучают бытовым навыкам, лепке, гончарному искусству".

Но есть две серьезные проблемы. Одна — бюрократическая. "Маша пока лишена дееспособности — иначе не вывезешь на лечение, не подпишешь никаких бумаг. А чтобы поступить в училище, нужно признавать ее дееспособной. И как потом?" Вторая — финансовая. "Мы живем в Гурьевске. Возить в центр нужно на такси. Туда-обратно — девятьсот рублей ежедневно. И занятия платные. Пенсия у меня маленькая, половину забирают приставы на погашение долгов перед банками. Муж свой кредит закрыл, а на мне так и висят 600 тысяч".

Значит, делает вывод Ирина, остается снова надеяться на чудо и добрых людей.