"Папа", "мама", "он", "она" — непечатные слова

Американские законодатели вознамерились покончить с неравенством. По новому регламенту, который разработает Специальный комитет, к употреблению в стенах конгресса будут запрещены местоимения "он" и "она", слова "мужчина" и "женщина", а также все обозначения родственных связей — от отца с матерью до шурина с тещей.

Прогрессивное словопользование активно продвигают демократы. Главная лоббистка проекта — бессмертная Нэнси Пелоси. Сегодня, когда Демпартия вчистую переиграла деморализованных республиканцев, у этих странных нормативов есть все шансы на то, чтобы заработать уже в этом году.

Верующие в град на холме могут сказать, что все это лишь слова, банальный бюрократический новояз. Но в такой юридически озабоченной стране, как США, терминология имеет огромное значение. Словоупотребление законодателей определяет законы. Так мало-помалу создается юридическая база для отмены семьи, за которую давно ратуют радикалы в Демпартии.

Разрушение нуклеарной семьи — мы бы сказали, семьи как ячейки общества — было важным пунктом программы боевого крыла Демпартии — движения "Черные жизни важны". Еще летом об этом можно было прочитать на их сайте, осенью они этот раздел потерли, но интернет все помнит.

Уничтожение патриархальной семьи — официальная цель тесно аффилированных с Демпартией квир-коммунистов. Они предлагают распределить народные массы по коммунам, где те будут спать в дормиториях, питаться в общественных кухнях и там же бесплатно получать наркотики. Все члены коммуны будут совместно присматривать за детьми, что каким-то образом приведет к "новым формам гендерного многообразия".

Левацкие закидоны демократических политиков у россиян порождают неизбежное дежа-вю. Ровно сто лет назад схожие процессы разворачивались в молодой Советской республике. Тогда тоже бурно расцвел новояз. Точно так же отменялись семья и частная собственность. С парохода современности сбрасывали предрассудки, освобождались от оков женщины и секс-меньшинства. В том же стиле преподавали в школах историю: "Кто была Екатерина II? – Продукт."

Существенная разница в том, что, несмотря на очевидные перегибы, большевики боролись с неравенством не понарошку, а всерьез. Это и позволило им заручиться поддержкой населения в стране и стать натуральным светочем прогресса для всего остального мира.

Сегодня как-то не принято вспоминать о том, что практически все социальные блага и демократические права страны мира скопировали именно у Советской России.

Избирательное право для женщин и право для них же на высшее образование, возможность легкого развода и право на бесплатный аборт, одинаковая зарплата для мужчин и женщин, декретные отпуска — все это впервые в широком масштабе заработало в СССР. Десятилетиями проклиная советских коммунистов, западные страны одновременно активно заимствовали у них многие социальные практики и применяли их на благо своего населения.

Но что мир будет заимствовать у американских левых?

Пока что их борьба с неравенством выглядит просто издевательством. Нэнси Пелоси, представительница богатейшей и влиятельнейшей семьи, больше тридцати лет заседающая в палате представителей, хочет сделать конгресс 117-го созыва "самым инклюзивным в истории".

Но по факту в конгрессе сидят такие же представители богатейших семей, которые уже пару столетий правят Америкой. Народные избранники занимают свои должности десятилетиями, а потом передают их родственникам. Сегодняшний конгресс наглядно демонстрирует, до какой степени поломались в стране социальные лифты. Это живая эмблема неравенства, воплощенная в 435 конгрессменах.

Чтобы реально поправить ситуацию в стране, этим людям стоило бы подумать о заимствовании тех самых практик, которые сто лет назад придумали в Советской России. Есть такие полезные штуки, как бесплатная медицина, оплачиваемые бюллетени, декретные отпуска. Они реально помогают справиться с неравенством и защищают меньшинства — например, матерей-одиночек и работающих женщин.

Однако тратить бюджет на социалку американские руководители не хотят, предпочитая бороться за права обездоленных в своей манере. Недавно в традиционной молитве перед заседанием палаты представителей конгрессмены стали говорить вместо "Аминь" (Amen) — “Amen and awoman” ("Амужчины и аженщинa").

Ну, да, amen — древнееврейское слово, оно не имеет никакого отношения к английскому men — "мужчины". Они все это прекрасно знают, в Лиге плюща недаром учились. Но электорат-то не знает, он все схавает.

Языковые эксперименты американских законодателей по факту не разрушают неравенство в стране, а лишь консервируют его, причем в самых кричащих формах. Та же отмена семьи уже давно и негласно происходит в низах американского общества.

Много десятилетий статистика демонстрирует одну простую вещь: брак и семья для американцев стали предметом роскоши. Ее могут позволить себе представители среднего и высшего классов. Для большинства граждан все это слишком тяжело и накладно.

Количество матерей-одиночек опережающими темпами растет именно среди самых бедных женщин, прежде всего афроамериканок. Количество разводов перестало расти только потому, что беднейшие американцы попросту перестали жениться. Сорок процентов детей в США рождается сегодня вне брака. Среди чернокожего населения этот показатель приближается к 70%.

Обездоленным людям, которые не могут позволить себе такую роскошь, как семейный уют, и впаривается нон-стоп вся эта инклюзивная и гендер-нейтральная идеология. "Семья — это отстой" (family sucks) гласит популярный слоган, придуманный модной феминисткой Софи Льюис. "Семья навязывает нам пол, расу, национальность, — развивает она свою мысль. — Семья затачивает нас на производительный труд. Она заставляет нас верить в то, что мы "индивидуумы"."

Именно эти устарелые глупости — пол, расу, индивидуальность — собираются отменить сегодня американские законодатели, отказываясь от слов "он" и "она". Конечно, серой массой обезличенных людей управлять будет куда легче, особенно если рассадить их по коммунам и подсадить на наркотики.

В то же время лично для себя представители американской элиты ничего менять не собираются. Католичка Нэнси Пелоси уже пятьдесят семь лет счастлива в браке со своим мужем Полом, у нее пятеро детей и девять внуков. Подавляющее большинство ее коллег-конгрессменов также может похвастаться стабильными браками и образцовыми семьями.

Такое впечатление, что патриархальную романтику один процент богатейших людей Америки решил зарезервировать за собой. А вот всякая полиамория, сексуальные девиации, прозябание в коммунах, психические расстройства, наркомания — это будет уделом стремительно нищающих народных масс. В утешение им скажут, что это и есть истинное равенство, ведь местоимения "он" и "она" запрещены.