Александр Бречалов: дефицит врачей в Удмуртии есть, но мы справляемся

Ситуация с коронавирусом в Удмуртии остается сложной, но еще в августе власти республики предприняли ряд мер для подготовки ко второй волне, и сейчас регион справляется с ростом числа заболевших даже в условиях дефицита врачей, заявил глава Удмуртии Александр Бречалов. В интервью РИА Новости он рассказал, как запуск консультационного центра помог снизить нагрузку на медиков, и почему сейчас не нужно закрывать предприятия и сферу услуг, как это делали весной, а также о том, почему власти региона делают ставку на развитие промдизайна и как в условиях пандемии живут бурановские бабушки. Беседовала Светлана Задера.

— Александр Владимирович, расскажите, какова сейчас ситуация с коронавирусом в регионе? Каковы ключевые показатели – охват тестирований, свободный коечный фонд, коэффициент распространения инфекции? Какой у вас прогноз развития ситуации, и готовы ли власти к возможной второй волне, если она будет?

— Ситуация ожидаемо сложная. В августе мы предприняли несколько мер, чтобы к ней подготовиться. Первое, мы обратились к министру здравоохранения Михаилу Альбертовичу Мурашко с просьбой прислать к нам опытных специалистов из Москвы или из других регионов для того, чтобы они смогли поделиться уже наработанными механиками и поддержать наших врачей. Речь не шла о том, что у нас не хватало медперсонала. Нет, это была именно методологическая и психологическая помощь. Одиннадцать врачей из ведущих клиник под руководством хирурга Сергея Андреева из московского госпиталя ветеранов войн №1 две недели работали в республике.

Далее, мы приняли решение развернуть дополнительный коечный фонд. Весной пять наших больниц определили под ковидные центры, теперь у нас их 14. В общей сложности у нас сейчас порядка трех тысяч койко-мест для больных с коронавирусной инфекцией и пневмонией, четверть свободны.

Помимо этого, мы снова открыли обсерваторы. Сейчас в республике работают два, еще два в резерве. Причина проста: пациент с легкой формой течения болезни может обезопасить своих близких и провести курс лечения в обсерваторе под медицинским присмотром.

Раннюю диагностику я ставлю на первое место с точки зрения эффективности борьбы с COVID-19. Чем раньше определишь объем поражения легких – до 10%, до 15%, тем более успешно будет проходить лечение. Зачастую к нам попадают больные с более чем 40-процентным поражением. Понимаем, что это – путь к кислороду или к ИВЛ, поэтому мы наращиваем объем диагностики, в первую очередь компьютерной томографии. У нас была проблема в Сарапуле, но сейчас отремонтировали КТ, ставим оперативно еще один компьютерный томограф. В планах как минимум еще в 7-ю городскую больницу, в 9-ю городскую, в Воткинск и Можгу. Диагностика очень важна.

Многие реагируют на количество выявленных случаев заражения ковидом негативно. Ситуация действительно становится сложнее, но еще нужно отметить то, что мы количество тестов увеличили кратно. Если у нас в мае-июне было максимум полторы тысячи тестов, то сейчас – шесть тысяч тестов в сутки. Мы сознательно идем по этому пути, потому что чем раньше диагностировать ковид, тем раньше будет лечение. Но при этом у нас тоже были проблемы с задержкой выдачи результатов, мы их озвучиваем. У нас доходило до того, что 5-7 дней люди ждут результата теста на ковид. Мы прекрасно понимаем, что за это время можно упустить здоровье и уже потом ничего не сделать. Поэтому требование: 48 часов, и тест должен быть готов. Это крайне важно. Первые 3-5 дней терапия совершенно иная, чем после. И лекарства показывают неодинаковый эффект в различные дни заболевания, поэтому с тестами мы тоже очень серьезно работаем.

Сейчас самый часто встречающийся вопрос у меня в соцсетях: "Весной вы все закрыли, когда было мало больных. А сейчас все открыто, где логика?" Логика очень проста и понятна. Я считаю, что решения президента России Владимира Путина, а также оперативного штаба под руководством мэра Москвы Сергея Собянина и вице-премьера Татьяны Голиковой абсолютно верные. Весной было необходимо ограничить круг социальных контактов, чтобы подготовить систему здравоохранения, развернуть дополнительные койки, затем определить протоколы лечения. Поэтому да, сейчас мы не закрываем, а весной закрывали.

— Получается, что сейчас Удмуртия укомплектована врачами?

— У нас есть дефицит. Он был и до пандемии, около 250 врачей у нас не хватало, больше 300 специалистов среднего медперсонала. Но в настоящий момент мы, конечно же, мобилизовали все силы вокруг лечения внебольничной пневмонии и ковида. Справляемся. Мы привлекли ординаторов Ижевской медицинской государственной академии. Они нам очень здорово помогают, и работают ребята непосредственно в ковидных центрах. Мы мобилизовали студентов нашего медколледжа. Дефицит есть, но с ситуацией справляемся.

Еще очень важно. Буквально недавно документы расписывал. Увидел нормативный акт Минздрава России, где Михаил Альбертович настоятельно просит регионы оперативно развернуть консультационные центры телемедицины и колл-центры. Мы это сделали. С 5 октября у нас работает консультационный центр, который ведет пациентов на амбулаторном лечении. Там работают в большинстве своем врачи, например, кто уже ушел на пенсию. Более 30 сотрудников приняли уже порядка 15 тысяч звонков. Просто представьте, до появления консультационного центра этот поток шел на регистратуры в поликлиниках, на скорую помощь. Но самое важное, что пациенты могут обратиться за консультацией к сотруднику центра при любом возникающем у них вопросе, при изменениях самочувствия. Это огромная психологическая поддержка.

Наша следующая задача – перевести консультационный центр в формат круглосуточной работы.

— Некоторые регионы сообщали о дефиците лекарственных препаратов, которые помогают в том числе от коронавируса. Какова ситуация в Удмуртии?

— Мы не исключение, к сожалению. Это федеральная проблема. Менеджмент в госаптеках Удмуртии работает качественно, они смогли оперативно сориентироваться в ситуации и хотя бы восполнять этот дефицит соответствующими заменителями.

В стационарах никаких проблем нет, там большой запас лекарственных препаратов. Речь идет о рознице. Мы стараемся по дефицитным позициям искать замены. При этом с 3 ноября пациенты, которые лечатся от ковида амбулаторно, могут получить лекарства бесплатно. Их выдает лечащий врач. Для этого мы выделили 60 миллионов рублей из республиканского бюджета, и еще 56 миллионов рублей составляет поддержка федерального бюджета. Мы планируем, что обеспечим бесплатными лекарствами более 7100 человек.

— Вы ранее вернули масочный режим в общественных местах. Как вы контролируете его соблюдение? Возможно ли ужесточение ограничительных мер, если вы увидите, что люди плохо выполняют рекомендации?

— С 11 сентября мы были вынуждены ввести обязательный масочный режим. Давайте разделим на две части. Роспотребнадзор и МВД достаточно жестко проверяют соблюдение постановления о масочном режиме среди предпринимателей: в магазинах, точках питания, розничной торговле. Еще одна мера – мы ввели ограничения для общепита по работе после 23.00. Только доставка или навынос. Это первая часть.

Вторая часть – по поводу граждан. У меня есть точное убеждение, что жесткими мерами заставлять человека носить маску бесполезно. Мы стремимся не наказывать, а именно разъяснять и убеждать в необходимости самых простых и элементарных мер безопасности. Ведь нас с детства же учили, что когда чихаешь, то нужно прикрыться хотя бы ладонью.

Сейчас ситуация, конечно, сложная. Люди не хотят возвращаться в старый формат ограничений. Есть те, кто агрессивно воспринимают все наши меры, хотя они минимальные. Но я считаю, что пока не будет общественной договоренности, то у нас ничего не получится.

Мне пишет женщина: "Почему вы бездействуете? Предпримите что-нибудь!" Я ее спрашиваю: "А что, на ваш взгляд, нужно предпринять?" Она настаивает, что нужно более жестко требовать соблюдать масочный режим. Как? Из троллейбуса, трамвая людей выводить? На каждой остановке поставить сотрудника, который будет контролировать маски? Большинство жителей с пониманием относится к вынужденным ограничениям, поэтому мы не планируем жестких мер в отношении граждан.

— Планируете ли вводить новые ограничительные меры в связи с коронавирусом?

— Пока не планируем. Мы понимаем, что, согласно статистике, летальные или тяжелые случаи чаще встречаются у пожилых людей и людей с тяжелой формой хронических заболеваний. Жители из групп риска у нас под особым наблюдением.

— Какова сейчас ситуация в учебных заведениях? Рассматриваете ли возможность перевода школьников на дистанционное обучение?

— У нас в настоящий момент оснований переводить школы, дошкольные учреждения и среднее профессиональное образование на дистанционное обучение нет. Это совместная позиция с Роспотребнадзором. У нас полностью закрыты на карантин сейчас только три детских сада и один педагогический колледж. Но это мизер. То есть из 10,5 тысячи классов на карантине находится 39 классов. В 25 из них человек заболел коронавирусом, а в 14 – ОРВИ. Мы дали дополнительную неделю к каникулам в школах. В большей степени это нужно было для того, чтобы дать возможность отдохнуть учителям, педагогам. У них было насыщенное лето – это и поддержка в организации пунктов голосования, ЕГЭ, начало учебного года, которое было совершенно иным с точки зрения подготовки, поэтому мы решили неделю дать, чтобы сохранить здоровье и психологический фон наших преподавателей.

— Как вы оцениваете состояние экономики в регионе в целом, удалось ли предприятиям региона справиться с последствиями пандемии?

— Давайте поделим ответ на две части. Сначала про предпринимателей, а потом про экономику. Семнадцать миллиардов рублей – это суммарный объем господдержки нашим предприятиям. Это живые деньги. Наиболее пострадавшие отрасли – это общепит, торговля, но сказать, что у нас большое количество банкротств, нельзя. Мне написал один предприниматель, что он суммарно получил объем поддержки больше, чем убыток за это время. Но при этом есть отрасли экономики, например агропромышленный комплекс, сельское хозяйство, которые показали уверенный рост во время пандемии.

Что касается экономики. Экономика Удмуртии серьезно зависит от нефтяных доходов, и здесь у нас очень серьезный минус по поступающим доходам. При этом в федеральный бюджет республика практически не снизила отчисления. Это и НДПИ, и НДС, и часть налога на прибыль.

Мы договорились с правительством РФ, что мы не останавливаем ни в коем случае нацпроекты и движемся дальше.

— Когда, по вашим расчетам, все может вернуться на доковидный уровень?

— Мы планируем позитивный прогноз: в середине 2022 года выйти на уровень доходов 2019 года, а уже в 2023 году планируем рост, потому что налог на прибыль от нефтяных компаний – больше 8 миллиардов рублей. Заменить их в моменте пусть и активно развивающимся малым бизнесом, который экспортирует, очень сложно. Мы ищем новые возможности.

— Как дела у концерна "Калашников", как он пережил пандемию? Как в целом ситуация на предприятиях ОПК, и какие показатели ожидаете к концу года?

— Оборонно-промышленный комплекс проявил себя, как и ожидалось, очень достойно. Концерн "Калашников" выпустил новый гибридный станок – это первое в России ружье с возможностью синхронизации с гаджетами, также концерн начал производство бактерицидных ламп. У нас есть мощное предприятие "Конструкторское бюро электроизделий XXI века", которое также работает с гособоронзаказом. Они начали собирать тракторы, первая партия выйдет уже в этом году. Я думаю, что в том числе и удмуртские предприниматели воспользуются этой продукцией. Предприятие "Элеконд" в Сарапуле наладило серийное производство чип-конденсаторов для электроники. Основные предприятия, которые потребляют эту продукцию, это РЖД и Росатом. Легендарный "Купол" купил новые площади под промпарки. Хотя по основной оборонно-промышленной деятельности у них есть некоторые снижения, но они очень активно пытаются компенсировать это гражданской продукцией. Горжусь, что у нас такие предприятия оборонного комплекса работают, я думаю, что мы вернемся по этому сегменту в 2021 году уже к прежним оборотам.

— В Удмуртии с середины лета проходит онлайн-марафон "Удмуртия Calling", в рамках которого вы уже представили бизнес региона Италии и Германии. С какими странами еще будете взаимодействовать в рамках марафона? Есть ли уже какие-то договоренности с итальянцами и немцами?

— У нас большие амбиции по бизнес-миссиям. Эти проекты показывают абсолютно конкретные результаты – инвестиции в республику либо новые рынки сбыта. Пандемия внесла коррективы, но мы не отменили свои планы. Мы сделали онлайн бизнес-миссии в Иран, Азербайджан, США, страны Африки. Формат очень удобный и для нас, и для наших партнеров, поэтому мы точно будем продолжать и наращивать количество таких мероприятий.

С хорошим результатом у нас прошли "Удмуртия Calling" с Италией и Германией. Две компании готовятся открыть производство на территории республики, инвестиции около 10 миллионов евро.

Мы ведь начали это в июне, когда должен был состояться Петербургский международный экономический форум. И вот к какому выводу пришли. Мы уже сделали четыре тематические сессии: производство, АПК, туризм и IT. Количество отработанных контактов в онлайн-формате в десятки раз больше, чем если бы мы были на форуме. Конечно, офлайн сложно заменить, потому что качество личной беседы совершенно иное, но по охвату потенциальных инвесторов онлайн – это, конечно, более эффективная площадка.

— В какие отрасли планирует инвестировать Италия?

— Легкая промышленность, сельское хозяйство, обрабатывающие производства. Есть неожиданные отрасли. Например, мы начали очень аккуратно в 2019 году работать по промдизайну, который преимущественно в России воспринимается с недоверием. На самом деле во всем мире доля успеха итоговой продукции от успеха в промдизайне составляет от 30 до 50%. То есть можно сделать чайник или мясорубку с такими же функциями, но проиграть в дизайне. В итоге ты будешь бороться за 0,2% рынка сбыта, а твой конкурент, который понимает важность и значимость этого направления, будет откусывать от рынка 10%. Это совершенно другие параметры.

С итальянской стороной мы видим там очень большие перспективы. Но мы приверженцы того, чтобы пока соглашение не подписано, ничего не объявлять. Поэтому все в работе.

— Вы будете привлекать дизайнеров-итальянцев или, наоборот, они заинтересованы в специалистах из Удмуртии?

— В России людей, которые профессионально занимаются промдизайном, можно пересчитать по пальцам двух рук, поэтому здесь Удмуртия один из драйверов этого процесса. Мы учимся больше у наших западных партнеров для того, чтобы здесь это сделать, может быть, элементом экономики. Наш Центр дизайна, которым руководит Вячеслав Правдзинский, видит в этом перспективную историю с монетизацией.

— В мае этого года был создан Центр территориального развития Удмуртской Республики, который должен был заняться благоустройством и формированием комфортной городской среды в регионе. Как идет работа, есть ли уже какие-то результаты, реализованные проекты?

— Это крайне важная структура, которая, возможно, недооценена в других регионах. Для Удмуртии совершенно очевидно, что Центр территориального развития Удмуртской Республики – необходимая часть в социально-экономическом развитии региона. Почему? У нас стремительно появляются общественные пространства, и это не просто уложенная брусчатка, лавочки и урны. Мы понимаем, что у жителей есть запрос на комфортную городскую среду, у молодежи – на творческие пространства.

Сейчас все городские пространства должны создаваться профессионалами с учетом различных требований, в том числе по безбарьерной среде, по автомобильному трафику. Каждое общественное пространство проходит общественные слушания. Это не формальное мероприятие. Мы приглашаем высказать свое мнение, потому что ведь людям жить и пользоваться этой территорией.

В Центре территориального развития очень сильная команда: шесть сотрудников стали финалистами всероссийской программы "Архитекторы РФ". Это самый высокий показатель в стране среди подобных центров, а их уже 50.

Сейчас ребята занимаются проектом реконструкции главного корпуса оружейного завода, разработкой стратегии пространственного развития и ключевыми центрами благоустройства, дизайн-кодом Ижевска, разработкой фирменных стилей. Там огромный пласт работы, который в итоге отражается на качестве жизни каждого жителя республики.

— Сейчас идет реконструкция третьей очереди Центральной площади Ижевска, которую планируют завершить к декабрю. Все ли идет по плану? Повлиял ли коронавирус на ход реконструкции?

— У нас уникальная Центральная площадь. Она выходит на красивую эспланаду и ведет к набережной. Это один из ключевых проектов, который мы будем достаточно долго, наверное, но тем не менее делать. Первую и вторую очереди мы закончили в прошлом году ко Дню оружейника, с Владимиром Владимировичем Путиным принимали ее. Сейчас идет третья часть реконструкции Центральной площади. Пока все по графику.

В следующем году будет работа как раз над эспланадой, также смотрим, как мы сможем делать набережную Ижевского пруда. Если все это в течение трех лет закончить, то получится уникальное общественное пространство, думаю, даже в масштабах России.

— В России была продлена программа туристического кэшбека, Удмуртия входит в нее. Видите ли вы уже первые результаты, фиксируете ли рост интереса туристов к Удмуртии? Какие направления в первую очередь интересуют туристов, приезжающих в регион? Рассчитываете ли на дальнейший рост интереса, учитывая продление программы?

— Радует, что туроператоры и наши операторы объектов понимают, что возможности у туристического рынка республики гораздо больше, чем они сейчас имеют. Мы, безусловно, продолжаем развитие туризма. Удмуртия появилась на туристической карте благодаря этнотуризмому, гастрономическому туризму, а также благодаря турам на промышленные предприятия. Здесь много еще работы.

Если брать наших соседей по ПФО, то там есть успешные примеры вложений инвестиций в экономику туризма. Например, в Татарстане туристическая деятельность составляет примерно 4% от валового регионального продукта. Это очень большие деньги, и они вполне реалистичные. У нас этот показатель – 1,9%. С учетом того, что эта сфера менее капиталоемкая, в отличие от производства и агропромышленного комплекса, я думаю, что это будет один из треков на 2021-2023 годы.

— Как дела у бурановских бабушек? Принимают ли они сейчас туристов?

— Бурановские бабушки – навсегда. Они принимают туристов небольшими группами и продолжают творческую свою деятельность. Уникальные женщины, уникальная команда, с какой-то такой очень классной жизненной философией. Они свои гонорары от выступлений вкладывали в строительство церкви и достроили ее, а сейчас они строят дом милосердия.

Мы очень хотели возродить Бурановский фестиваль в этом году, но пандемия помешала. Точно будем это делать, потому что это очень важная история для Удмуртии.

— Разрабатываете ли какие-то программы для туристов на новогодние каникулы, учитывая, что и их многие проведут в России?

— Да, проектов очень много, и для семей с детьми, и для взрослых, и для молодежных компаний. У нас в Шарканском районе резиденция Тол Бабая – удмуртского Деда Мороза. Не видел разочарованным ни одного человека, который приезжал к нему хоть летом, хоть зимой. У нас национальный парк Лудорвай и в целом Центр удмуртской культуры финно-угорского мира. В Удмуртии можно пострелять из автомата Калашникова, покататься на лыжах в Нечкино и Чекериле, кстати, именно для любителей лыж авиакомпания "ИжАвиа" запустила новую программу: можно бесплатно провезти один комплект зимнего спортивного инвентаря до 15 килограммов на пассажира. Акция с 1 ноября по 30 апреля. Мы этого раньше не делали, а оказывается, это очень важно.

Я уверен, что у нас календарь событий новогодний и постновогодний будет очень ярким и к нам привлечет большое внимание туристов.

— Будет ли в феврале проводиться "Пельменьфест", на котором в прошлом году победитель забега получил тазик пельменей?

— Это наше все, без пельменей никуда. Обязательно будем проводить, это одно из ключевых событий. Я думаю, что мы начнем активный сезон спортивными стартами. А спорт и пельмени — это практически синонимы, после десятки на лыжах закрыть углеводное окно пельменями — это великолепно. Поэтому да, все, что мы планировали в предыдущие годы, мы в следующем году будем делать.

— Вы запустили туристический бизнес-акселератор для обучения предпринимателей, работающих в туристической сфере. Есть ли эффект? Будете ли расширять эту практику?

— Ну, во-первых, надо задать себе вопрос, для чего мы вообще акселерационные программы делаем. У нас есть просто бизнес-акселератор, экспортный, агропромышленный и туристический. Основная цель: большее количество предпринимателей – большее количество доходов в бюджет.

В акселераторе мы учим наших предпринимателей делать классный сервис, конкурировать, зарабатывать. Сейчас 18 команд, это хороший результат, значит, есть запрос на акселерацию, на развитие. Команды работают над конкретными туристическими продуктами. Некоторые даже меня удивили.

Например, в Сарапуле есть зона промышленного туризма "Солнечный берег", там есть завод "Элеком". Там ветро-солнечный парк, где люди могут познакомиться с направлениями альтернативной энергетики. Это очень востребовано во всем мире, а в России аналогов пока немного.

Есть регионы, которые очень активно развивают медицинский туризм. Мы тоже присоединяемся к ним. Будем развивать стоматологию. "Активдент" – это команда, которая не только ориентирована на Удмуртию, но и готова бороться за клиентов из США, Италии, Чехии и Испании. Это абсолютно реально.

— Как дела с проектом Ижевского аэропорта? Какой статус сейчас, когда можно ожидать завершение проектирования? Повлияла ли пандемия на этот процесс, есть ли какие-то проблемы? Когда может начаться строительство, в какую сумму обойдется? Планируете ли, что аэропорт будет международным?

— Мы по-прежнему в федеральной программе по реконструкции взлетно-посадочной полосы и оборудования. Мы двигаемся по графику – к 2024 году у нас должна быть полностью реконструирована взлетно-посадочная полоса. Второй проект – это строительство нового аэровокзального комплекса. Это будет абсолютно новый терминал, предполагается, что пропускная способность будет 640 пассажиров в час с возможностью обслуживания внутренних воздушных линий. Планируется принимать около 650 тысяч пассажиров в год, из них около 200 тысяч – это пассажиры международных воздушных линий. Помимо этого, мы планируем реконструировать привокзальную площадь, здания, технические сооружения, которые вокруг находятся. Планы по строительству нового аэровокзального комплекса рассчитаны до 2022 года. И пока мы все в графике четко выдерживаем.

— Власти Удмуртии начали разработку стратегии социально-экономического развития региона до 2030 года. Люди могли два месяца присылать свои предложения. Что чаще всего просят жители? И как этот документ поменяет жизнь в регионе?

— "Стратегия-2030" – это не только адаптация под национальные цели до 2030 года, поставленные президентом России. Мы начали эту работу чуть раньше, потому что нужен свой четкий план развития. Что касается запросов граждан, с первого дня нашей работы мы приняли позицию, что мы абсолютно открыты. Все изменения, которые будут проходить в республике, мы обсуждаем с людьми, "Стратегию-2030" в том числе. Поступило более 400 предложений. Еще работали муниципальные и отраслевые команды, поэтому обратная связь хорошая.

Больше всего людей интересует развитие городской среды, таких запросов почти 25%. На втором месте дороги и транспорт. Я рад, что есть серьезные предложения от жителей по системе образования. В принципе, мы удовлетворены тем, что увидели. В ближайшее время документ будет сформирован. Конечно, он будет "живой", поэтому мы оперативно будем вносить соответствующие коррективы.

— Документ только в процессе работы или уже создан?

— Он уже финализирован. Мы уже переходим к экспертной чистке, шлифовке с узким кругом экспертов. Мы делали этот план развития совместно с аналитическим центром при правительстве Российской Федерации. Планируем в ближайшие недели представить его на Госсовете Удмуртии.

— Когда может начаться реализация этого документа?

— Прямо с 1 января начнем реализовывать.