Квартирный вопрос: как "дети ГУЛАГа" борются за право вернуться домой

МОСКВА, 2 ноя — РИА Новости, Юлия Ахмедова. За последние тридцать лет лишь единицы "детей ГУЛАГа" получили положенные компенсации. По закону жертвам политических репрессий, которые родились в лагерях или ссылке, должны предоставлять квартиры в том городе, где до ареста жили их родители. Однако закон практически не работает. Почему попытка пожилых людей вернуться домой превратилась в многолетнее противостояние с чиновниками — в материале РИА Новости.

"Когда-то я был русским"

"Дело в том, что когда-то я был русским. Родился в Москве в 1922 году и, прожив в ней 20 лет, был призван в Красную армию" — так начинается письмо репрессированного по национальному признаку Романа Мельберга Иосифу Сталину.

В 1942 году его забрали прямо с фронта и депортировали в Сибирь как этнического немца на основании фамилии. Мельберг отправил руководству страны множество писем, уверяя, что он не немец, но безрезультатно. Двенадцать лет провел в спецпоселениях.

"Наша семья не имела никакого отношения к Германии, — объясняет дочь Мельберга Елена Романовна Рева. — "Неправильную" фамилию отец получил от его бабушки — эстонки. Но сам родился в Москве и до войны жил в центре — в Замоскворечье. Отец из интеллигентной среды. Окончил аэрофотограмметрическую школу, всю жизнь занимался фотографией. Говорил на русском языке и считал себя русским".

Сама Елена Рева родилась в 1950 году в Кемеровской области — там отец отбывал наказание, работал на шахте.

© Фото из семейного архива Елены Ревы

Роман Мельберг

После освобождения Роман Мельберг снова уехал в Москву, добивался реабилитации и возвращения жилья, но тщетно.

"Он ютился в каких-то коммуналках, — вспоминает Елена Романовна. — Мама несколько раз ездила к нему, но потом они решили разойтись. Мы с братом и матерью остались в Кемеровской области".

Елена Рева до сих пор живет в Новокузнецке.

"В одной небольшой квартире нас пятеро — я, сын с женой и две внучки", — говорит она.

Мельберг уже давно борется за положенное по закону жилье в Москве, но регулярно получает отказы от чиновников.

Очередь не занимать

В 1991 году приняли федеральный закон "О реабилитации жертв политических репрессий", который гарантировал репрессированным и их детям, родившимся в лагере или ссылке, право на получение квартиры там, где семья жила до репрессий. Деньги на это предполагали выделять из федерального бюджета в первоочередном порядке.

Однако, по словам юриста Григория Вайпана, представляющего интересы жертв репрессий, получить жилье почти за тридцать лет удалось лишь единицам.

"В 2004 году закон вообще изменили так, что вернуться на историческую родину стало совсем нереально, — рассказывает Вайпан РИА Новости. — Во-первых, исчез первоочередной порядок предоставления квартир. А во-вторых, ответственность за жилищное обеспечение жертв репрессий спустили с федерального уровня на региональный. Регионы, в свою очередь, ввели дополнительные и совершенно невыполнимые условия. Например, чтобы снова стать москвичом, репрессированные должны, как другие льготники, быть малоимущими и провести в столице не менее десяти лет".

То, что людям негде и не на что поселиться в Москве, законодателей не интересовало.

"После изменения закона никто из жертв репрессий не то что не получил жилье, а даже не смог встать в очередь", — отмечает Вайпан.

"На что денег хватило, то и купили"

Семидесятидвухлетняя Елизавета Семеновна Михайлова живет во Владимирской области, на железнодорожном полустанке Золотковский. Вместе с двумя дочерями занимает половину старой покосившейся избы на окраине леса. Мобильная связь здесь плохая, и, чтобы поговорить с корреспондентом РИА Новости, Елизавета Семеновна долго ходит вокруг дома в поисках лучшего сигнала.

"Мой папа, Семен Васильевич Михайлов, родился в Санкт-Петербурге в 1904 году. Получил два высших образования, был членом партии, — описывает она семейную историю. — В 1931 году его перевели в Москву. Отец активно продвигался по карьерной лестнице и вскоре получил жилье на станции Вешняки (сейчас Восточный округ Москвы. — Прим. ред.).

В 1935 году его назначили торговым представителем Москвы в Азербайджане. Однако в 1937-м из командировки он не вернулся. Жене Антонине сообщили: Михайлов арестован за участие в контрреволюционной организации.

Его приговорили к восьми годам лагерей. Супруга осталась с детьми в Москве. В эвакуацию их не брали, с работы ее уволили как жену "врага народа", даже угрожали физической расправой. Во время одного из авианалетов погибла вторая дочь — Лидия.

Отсидев восемь лет, Михайлов получил справку, запрещающую селиться в пределах стокилометровой зоны вокруг Москвы, Ленинграда и других крупных и "закрытых" городов СССР. Переехали в Молдавию, в городок Оргеев. Однако воссоединилась семья ненадолго. В 1949 году начались повторные аресты бывших политзаключенных. Михайлова репрессировали и выслали в Красноярский край, на этот раз на 25 лет.

Елизавета и ее старшая сестра, которую назвали патриотичным советским именем Ленина, выросли в Молдавии.

"Уже после развала СССР, в начале девяностых, я была в Москве по работе и решила зайти в "то самое здание" на Лубянке. Там мне сказали, что отец ни в чем не виноват, а все произошедшее с ним назвали необоснованной репрессией", — вспоминает она.

Так Михайлова узнала, что имеет право вернуться на родину и получить жилье. В 2007 году сестры добились российского гражданства и переселились во Владимирскую область.

"На что денег хватило, то и купили, — говорит женщина о нынешнем доме. — Давно хотели уехать из Молдавии, там страшный национализм, и мы всегда его ощущали. Перебирались с надеждой в скором времени получить компенсацию. Никто и не думал, что это затянется и выльется в такое противостояние. Выходит, мы без вины виноватые".

Конституционный суд постановил

В 2019 году несколько детей репрессированных, в том числе и Михайлова, подали жалобу в Конституционный суд (КС). Благодаря их усилиям существующий механизм компенсации признали неконституционным. КС потребовал исправить закон и обеспечить жилищные права "детей ГУЛАГа".

Исполнить постановление КС должна Государственная дума. Однако правозащитники уверены — внесенный в ГД законопроект, разработанный Минстроем, ничего не изменит.

"Во-первых, решение о предоставлении жилья осталось за регионами, у большинства из которых нет денег, — объясняет Григорий Вайпан. — Во-вторых, документ предписывает ставить жертв репрессий в общую социальную очередь. В Москве в ней около 50 тысяч человек. То есть получить квартиру "дети ГУЛАГа" смогут через 25-30 лет".

В Минстрое РИА Новости заявили: внеочередное предоставление квартир репрессированным может ущемить права других льготников — многодетных и малоимущих семей, инвалидов, ветеранов труда.

"Что касается очередности, то Конституционный суд указал на необходимость решения вопроса с соблюдением прав иных льготных категорий граждан", — подчеркнули в Минстрое.

Почему предоставлением жилья по-прежнему занимаются регионы, в ведомстве не пояснили.

В комитете Госдумы по труду, соцполитике и делам ветеранов, который назначен ответственным за подготовку законопроекта к первому чтению, на запрос РИА Новости на момент публикации не ответили.

Правозащитники с позицией чиновников категорически не согласны.

"Министерство игнорирует важнейшее различие между льготниками,— отмечает председатель правления международного общества "Мемориал"* Ян Рачинский. — Социальные категории граждан получают жилье в порядке помощи от государства. Реабилитированным квартиры должны предоставляться как компенсация — это не благотворительность, а возмещение причиненного государством вреда".

"Иду по Арбату и на отцовские окна смотрю"

Владимиру Леонидовичу Горобцу сейчас 64 года. Он родился и вырос в глухой деревне Красноярского края и много лет пытается переехать в Москву.

© Фото : из семейного архива Владимира Горобца

Леонид Горобец

"Папа родился в 1900-м. До Великой Отечественной войны занимал высокую должность — был начальником ТОРГПИТа Октябрьской железной дороги. Жил на Арбате", — рассказывает РИА Новости сын репрессированного Леонида Горобца.

В 1941 году мужчина ушел на фронт добровольцем, но был отозван и назначен ответственным за обеспечение москвичей продовольствием.

"Однажды отец узнал о группе, которая воровала еду, — говорит Владимир Леонидович. — Сотрудничать с ними и покрывать их отказался. На следующее утро к нему пришли из НКВД. Поступило заявление, что он занимается хищениями".

Горобца сперва приговорили к высшей мере наказания — расстрелу, но потом заменили на десять лет лагерей и еще пять — ссылки в Красноярском крае.

"Там отец познакомился с мамой — она была моложе на 22 года, отбывала наказание за то, что во время войны оказалась в оккупации. В 1956-м родился я. А через два года папа умер от рака, который, видимо, в лагерях и заработал", — вздыхает сын репрессированного.

© Фото : из семейного архива Владимира Горобца

Мать Владимира Горобца Галина Пурий

Возвращения в отцовский город Горобец добивается уже 15 лет. Множество обращений к московским чиновникам и в суд пока не дали результата.

"Два года назад умерла супруга, и я переехал в Таганрог к сыну. Пенсия небольшая, как репрессированному доплачивают тысячу, — добавляет Горобец. — Когда в Москве бываю, иду по Арбату и на отцовские окна смотрю. Представляю, как он там жил когда-то".

Альтернативный закон

Сейчас в России около полутора тысяч "детей ГУЛАГа". Почти всем — 70 лет и более. Скорее всего, оказавшись в общей очереди на жилье, никто из них его так и не получит. Просто не доживет.

Понимая это, правозащитники и депутаты Госдумы разработали другой законопроект, который обязывает в течение года с момента обращения обеспечить жертв репрессий федеральными выплатами на строительство дома или приобретение квартиры в том городе, где их семья жила до ссылки.

Какую инициативу примут, зависит от депутатов Госдумы.

*организация, выполняющая функции иноагента.