Дочь маршала Конева рассказала, почему его фронт не штурмовал Рейхстаг

МОСКВА, 2 мая — РИА Новости. Дочь советского маршала Ивана Конева, профессор Военного университета Минобороны России Наталия Конева рассказала РИА Новости, почему фронт ее отца не участвовал в штурме Рейхстага в мае 1945 года: директива ставки о том, чтобы подчиненные Коневу танкисты отошли от центра Берлина, поступила, когда они были уже в нескольких сотнях метров от здания.

Первый Белорусский фронт под командованием маршала Георгия Жукова совместно с 1-м Украинским фронтом под командованием маршала Конева 2 мая 1945 года полностью заняли Берлин. Рейхстаг штурмовали войска 1-го Белорусского фронта.

По словам собеседницы агентства, ее отец вспоминал "неприятный телефонный разговор" с генералом Павлом Рыбалко — командующим 3-й гвардейской танковой армией, которая была подчинена фронту Конева.

"Рыбалко говорил, что ему непонятно, почему корпуса, уже нацеленные на центр города, меняют направление наступления. В это время его танкисты находились буквально в 300 метрах от Рейхстага. Но поступившая директива установила разграничительные линии, и центр Берлина входил в полосу действий 1-го Белорусского фронта", — сказала Наталия Конева, которая также является членом Фонда памяти полководцев Победы.

Она отметила, что, по первоначальному плану Берлинской операции, 1-му Белорусскому фронту ставилась задача овладеть столицей Германии, а 1-му Украинскому — нанести рассекающий удар южнее Берлина, изолировать главные силы группы армий, "но задачи фронтов могли меняться, все зависело от конкретной обстановки, возможность проявления инициативы со стороны командования фронтов не исключалась".

Напор и маневр

"Вскоре войска 1-го Белорусского начали испытывать значительные трудности, поскольку должны были вести наступление на основном направлении и наносить лобовые удары по главной полосе обороны противника. Жуков с трудом уложился в установленные сроки и понес большие потери в районе Зееловских высот. Первый Украинский фронт успешно маневрировал, отец понимал, что его войска могут более полезно участвовать в битве за Берлин", — утверждает Конева.

По ее словам, стремительность и темпы операции были очень важны, поскольку Иосиф Сталин требовал взять Берлин раньше союзников, "каждый день имел стратегическое и военно-политическое значение, поэтому сразу встал вопрос о наращивании темпов операции".

"Ставка настаивала, чтобы отец пропустил через боевые порядки 1-го Украинского фронта войска Жукова, но он отказался и предложил повернуть на Берлин две танковые армии. И получил согласие", — заявила Конева.

Она добавила, что 3-й и 4-й гвардейским танковым армиям предстояло форсировать реку Нейсе и ударить по Берлину, командующим — генералам Павлу Рыбалко и Дмитрию Лелюшенко — "было предписано маневрировать танками и пехотой вне больших дорог, решительно обходить населенные опорные пункты, не ввязываться в затяжные лобовые бои".

"Именно Рыбалко, применяя свои невероятные способности по форсированию рек, с тяжелейшими боями перебрался через Тельтов-канал, который немцы считали непреодолимой преградой для танков. Это позволило за короткое время выйти к городу, захватить штаб-квартиру немецкого командования в Цоссене и занять плацдарм в районе Тельтова", — сказала собеседница агентства.

По ее словам, Конев старался не воевать непосредственно в городах, но в Берлине каждый дом был превращен в укрепрайон, "поэтому задачи сохранить архитектуру не было, к тому же Берлин уже серьезно разрушила американская и британская авиация".

"Истерическое самопожертвование"

"Отец говорил, что немцы считали: раз Советскому Союзу удалось победить в совершенно безнадежной ситуации под Москвой, то и Берлин должен стать для них новой отправной точкой. Поэтому сопротивление в Берлине было на грани истерического самопожертвования, причем даже со стороны стариков и молодежи, призванных в отряды народного ополчения — фольксштурм", — рассказала Конева.

Она отмечает, что о длительной осаде Берлина речь идти не могла, поскольку командование понимало, что нужно действовать как можно стремительнее, чтобы снизить потери.

"Город с немецкой педантичностью подготовили к обороне, перегородили улицы баррикадами, построили системы траншей, возвели множество бетонных убежищ, использовали подземные коммуникации и метро, практически каждый дом становился крепостью. В Берлине было очень много подземных сооружений, немецкие подразделения скрытно передвигались и появлялись там, где их не ждали", — сказала профессор Военного университета.

"Двигаясь к центру, красноармейцы постоянно натыкались на опорные пункты в зданиях. Все окна и двери были забетонированы, из амбразур били пушки и пулеметы. Причем гитлеровцы не отсиживались в убежищах, а постоянно контратаковали", — добавила она.

По ее мнению, некоторые немецкие солдаты готовы были сдаться, но их пугали русскими, которые якобы не брали пленных. Дисциплина обороняющихся поддерживалась жестокими методами: заподозренных в капитулянтских настроениях военных и гражданских вешали и расстреливали на улицах.

"Отец вспоминал, что в Берлине было большое количество вздернутых на деревьях и фонарях", — отметила Конева.

По ее словам, советские войска задействовали авиацию и все виды артиллерии, в том числе тяжелую и сверхтяжелую калибра 203 и 305 миллиметров.

"Для боев в городе были созданы штурмовые группы, усиленные саперами, пулеметчиками, минометчиками, иногда танками, и те захватывали укрепленные немецкие позиции. Командовали этими отрядами офицеры часто с серьезными званиями и огромным боевым опытом. Группы были очень хорошо подготовлены и действовали слаженно", — рассказала дочь маршала.

Она добавила, что против бронетехники массово применяли фаустпатроны, "поэтому командирам подразделений пришлось на ходу менять тактику".

"Танк пытались защитить от фаустпатронов различными самодельными приспособлениями, наваривали металлические листы. Также для экранирования применяли различные подручные материалы и предметы — от бревен до матрацев", — сказала она.