Как "Кембриджская пятерка" помогала охотиться на бандеровцев

То, что союзнические отношения периода Второй мировой войны закончатся вместе с войной, в Москве отлично понимали. Члены "Кембриджской пятерки" регулярно поставляли в Центр факты и документы, которые подтверждали двуличность Великобритании и США. После войны, собственно, ситуация вернулась к прежнему довоенному противостоянию, только на новом уровне: уже с ядерным оружием и новым лидером Запада — Соединенными Штатами с их гигантскими материальными ресурсами. Запад не собирался прощать большевикам то, что они вывели одну шестую мира с несметными природными богатствами и крупнейшим рынком из сферы их капиталистического владения. Хуже того: Советский Союз убедительно и успешно предлагал всему миру работающую альтернативу капитализму — социалистический строй, а это уже прямая угроза их капиталу.

В 1945 году Ким Филби сообщает руководству советской разведки стратегические послевоенные планы англичан: не дожидаясь окончания войны, приступить к работе против СССР и не дать Москве осуществить план по установлению социалистических правительств в Восточной Европе. При этом Филби не только сообщает, но и по мере своих сил препятствует этим планам. Зимой 1945-1946 годов резидентуры британской разведки СИС восстанавливают связь с германской (!) агентурой, работавшей против Советского Союза во Франции, Германии, Швеции, Италии, Греции. Все эти агенты перед заброской за железный занавес отчитываются перед Филби как руководителем 9-го отдела британской разведки. В Москве быстро узнавали их имена.

В конце января 1946 года Сикрет интеллидженс сервис, она же МИ-6, принимает решение направить Кима Филби резидентом в Турцию. И в последние дни января 1947 года он отбывает в "полный чудес шумный Стамбул". Как пишет Ким в книге "Моя тайная война", в то время "Стамбул был главной южной базой, откуда велась разведывательная работа против Советского Союза". Официальным прикрытием в резидентуре СИС для него стала должность первого секретаря посольства.

Лондон поставил задачу: первая цель — Советский Союз, по остаточному принципу — Балканские страны. Это замечательным образом устраивало и спецслужбы Турции: "Турки знали нас и терпели нашу деятельность при условии, что она будет направлена исключительно против Советского Союза и Балканских стран, а не против Турции", — пишет Ким.

Конкретно это выражалось в засылке агентов через восточную границу Турции в Грузию и Армению, а также по морю — в советские черноморские порты, на торговых судах, направлявшихся в Одессу, Николаев и Новороссийск.

Однако с кандидатами в агенты была явная проблема. Турки зыбко полагались на случайных авантюристов, беженцев и контрабандистов, и весь небогатый "материал" был уже использован. Поэтому СИС принялась искать кандидатов в агенты в среде кавказских эмигрантов в европейских странах.

В Париже над грузинской диаспорой главенствовал меньшевик Ной Джордания, председатель правительства недолговечной независимой Республики Грузия, возникшей в 1918 году. За первый год во власти Джордания успел сдать Грузию трижды — Германии, Британии, Деникину. В 1921 году с приходом Красной армии он ретировался в Париж — возглавлять грузинское "правительство в изгнании". Эмиссар СИС, направленный для контакта с Джорданией, оценив ситуацию и перспективы, назвал его в телеграмме в Лондон "глупым старым козлом".

Джордания тем не менее нашел двух грузинских парней, "развитых и энергичных". Однако оба они родились уже в Париже и знали Грузию по эмигрантским россказням. "Один из них был явно в подавленном состоянии", — пишет Ким. Ситуация этих бедолаг осложнялась еще и тем, что турецкие спецслужбы были готовы пропустить их через свою границу с Грузией только при условии, что "агенты" проведут последние сорок восемь часов перед вылазкой в их руках, — чтобы дать им свои задания. Таким образом, парижане отбывали на историческую родину с одним заданием от Джордании, другим — от СИС и третьим — от турок.

О новостях продвижения агентов Ким Филби узнавал вместе с турецким начальником: два агента переброшены через границу; через столько-то минут послышалась автоматная очередь. Больше об агентах ничего не слышали.

Летом 1949 года Ким получает телеграмму из Лондона: ему предлагается пост представителя СИС в США для поддержания связи с ЦРУ и ФБР. Как же сильно, должно быть, перехватило дыхание у Кима и у его кураторов от такого уникального шанса! "Мне потребовалось всего полчаса, чтобы принять это предложение", — рассказывает Ким.

Такое назначение было многообещающим еще и потому, что опыт работы с американскими спецслужбами был необходим для выдвижения на последующий высокий руководящий пост. Дело в том, что начальство Филби рассматривало его кандидатуру в числе других на пост главы МИ-6.

И вот в конце октября 1949 года Ким Филби прибывает в "логово льва". В Америке это были годы расцвета зловещей эры маккартизма. По линии ФБР одно за другим следовали раскрытия советских "атомных агентов" — Клауса Фукса, Гарри Голда, Давида Грингласса, супругов Розенберг, впоследствии казненных. В ЦРУ, в управлении стратегических операций, движущей силой был Джеймс Энглтон — и именно он, отвечая за связи с союзными разведслужбами, был визави Кима Филби: "Мы обычно завтракали с ним раз в неделю в отеле "Харвей". А иногда обедали: "Энглтон, наслаждаясь омарами, с пеной у рта защищал прошлую и настоящую деятельность организации Гелена". Напомню, генерал-майор Рейнхард Гелен был главой разведки Восточного фронта у Гитлера и руководил обширнейшей агентурной сетью, работавшей против СССР. Сдавшись в апреле 1945 года американцам, он перешел на службу к ним вместе со своей сетью. Для Гелена американский хозяин был новый, но цели — старые. Для американцев "ГеленОрг" — "Организация Гелена" — была главным разведывательным активом.

Имя Энглтона впоследствии стало нарицательным. Более двадцати лет, с 1954 по 1975 год, он возглавлял контрразведку ЦРУ, и его ярая подозрительность распространялась и на Генри Киссинджера, и на премьер-министров Канады Пирсона и Трюдо, а также на канцлера ФРГ Вилли Брандта — всех их и многих других Энглтон считал если не завербованными агентами, то находящимися "под влиянием" советской разведки. Свои дни он закончил душевнобольным параноиком.

Однако не исключено, что близкое общение с Кимом Филби — советским разведчиком в роли координатора действий МИ-6 с ЦРУ и ФБР — действительно травмировало сознание Энглтона и способствовало его диагнозу.

Британия и США были, конечно, самые близкие союзники, но между их разведслужбами конкуренция разворачивалась нешуточная. Особенно остро ЦРУ и СИС схватывались за лидеров переворотов, которые потом должны были управлять правительством: чей кандидат, тот потом и рулит страной. Так было в случае операции в Албании, которая с треском провалилась и для американцев, и для англичан. При "координации" Кима Филби.

Прибалтийские марионетки тоже пользовались спросом по обе стороны Атлантики. СИС и ЦРУ имели своих кандидатов, интересы которых были непримиримыми. И как пишет Ким, "я с удовольствием наблюдал, как эти борющиеся группировки из-за своей грызни то и дело попадали в тупик". Надо полагать, что и сам Филби подливал масла в огонь этих распрей.

И конечно, самым горячим спросом пользовались русские и украинские эмигранты. Народно-трудовой союз (НТС) — организацию белоэмигрантов-коллаборационистов — изначально пестовали англичане, но теперь им приходилось вести упорные арьергардные бои за управление НТС: доллар был слишком могущественным. "Несмотря на большие интересы в НТС, СИС была вынуждена по финансовым причинам передать руководство его деятельностью ЦРУ", — рассказывает Ким Филби. Передел "имущества" даже был оформлен официальным соглашением! Хотя и после этого СИС не пренебрегала тайными махинациями с НТС за спиной американцев.

Украина была очень лакомым куском. Ким Филби описывает ситуацию так. Еще до войны СИС поддерживала контакт с украинским националистом профашистского толка Степаном Бандерой, и после войны он убеждал британских патронов в наличии у него мощной поддержки на Украине. На деле этого не было. В свою очередь, для ЦРУ Бандера был неидеален, потому что его крайний национализм с фашистским оттенком мешал бы вести подрывную работу внутри СССР в отношении русских. К тому же американцы смотрели в будущее, а Бандера принадлежал к довоенной когорте, не имел особых связей с новым "движением сопротивления" на Украине, с которым они уже работали.

В 1949 году англичане направили на Украину первую группу агентов, снабдив их радиопередатчиками и другими тайными средствами связи. В следующем году СИС послала еще две группы. Все они бесследно пропали.

Но СИС не сдавалась. Весной 1951 года британцы послали туда еще три группы из шести человек в каждой. Самолеты отправлялись с аэродрома на Кипре. Одна группа была сброшена в районе между Львовом и Тернополем, вторая — в районе верховья Прута, около Коломыи, третья — в Польше, около истоков Сана. Как отмечал Филби, "не знаю, что случилось с этими группами, но об этом, пожалуй, нетрудно догадаться".

Как же сложно было предположить Киму в те послевоенные годы триумфа Советского Союза, что 60-70 лет спустя украинские националисты достанут имя Бандеры из мусорного бака истории и с факелами пойдут по киевским улицам…

Эта серия статей является частью просветительского проекта "Ким Филби и "Кембриджская пятерка": сохранение исторической памяти о героях-разведчиках".