"Невидимый фронт": как разведка боролась с аварией в Чернобыле

МОСКВА, 26 апр — РИА Новости. Ликвидация последствий катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции в свое время потребовала не просто напряженного, но и героического труда огромного числа людей самых разных профессий. Большую роль в организации и выполнении тех работ сыграли и органы государственной безопасности, в том числе отечественная внешняя разведка, столетие которой отмечается в нынешнем году.

Авария на Чернобыльской АЭС произошла в ночь на 26 апреля 1986 года, взорвался реактор энергоблока № 4. В результате аварии в окружающую среду было выброшено большое количество радиоактивных веществ. Согласно выводам специалистов, основной причиной произошедшего стали грубые нарушения правил эксплуатации АЭС, допущенные персоналом четвертого блока.

Госбезопасность и Чернобыль

Работа чекистов на объектах атомной промышленности и энергетики была одной из их важнейших задач по обеспечению безопасности СССР, она остается таковой и сейчас в России.

Сотрудники КГБ помогали руководству атомных электростанций обеспечивать их надежную эксплуатацию. От офицеров госбезопасности требовалось своевременно выявлять слабые места, которые могли быть чреваты возникновением чрезвычайных ситуаций с тяжелыми последствиями. В местных управлениях КГБ работали компетентные сотрудники, которые, как правило, имели профильную вузовскую подготовку и обладали необходимыми знаниями в сфере атомной энергетики. При получении тревожных сигналов с той или иной атомной станции следовал немедленный доклад, информация направлялась в Москву, в Шестое (экономическое) управление КГБ.

В свое время были рассекречены документы о том, что чекисты выявляли отклонения от норм безопасности при эксплуатации Чернобыльской АЭС. Как руководство электроэнергетической отрасли, в ведении которой находилась ЧАЭС, реагировало на информацию об обнаруженных недостатках, — это отдельная тема. Но остается фактом то, что действия персонала четвертого энергоблока в ту роковую ночь привели к тому, что, как позже говорили специалисты, реактор просто уже не мог не взорваться.

Фактически с первых минут после взрыва сотрудники отдела КГБ в Припяти, городе-спутнике Чернобыльской АЭС, направились в эпицентр трагедии, чтобы выяснить обстоятельства случившегося. Вместе с пожарными, работниками станции и медиками чекисты оказались в ядерном пекле и выполнили свой долг. Все эти офицеры КГБ тогда получили большие дозы радиации и были госпитализированы.

Органы госбезопасности на месте впоследствии участвовали в работах по ликвидации последствий катастрофы. В крайне тяжелой обстановке, в условиях высоких уровней радиации, сотрудники КГБ действовали вместе со специалистами-атомщикам, военнослужащими, шахтерами, ходили к разрушенному реактору.

Оперативные работники КГБ следили и за тем, чтобы ликвидаторы были обеспечены индивидуальными средствами защиты, а также не получали лишних доз радиации. Чекисты контролировали даже соблюдение норм гигиены в столовых, чтобы в условиях жаркого лета 1986 года не возникало пищевых отравлений и вспышек инфекций среди ликвидаторов.

Многих офицеров госбезопасности приходилось заменять по медицинским показаниям. Но, как вспоминали участники тех событий, проводя параллель с военными операциями, не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь из чекистов отказался от выполнения задания на этом по-настоящему "ядерном фронте".

В устранении последствий чернобыльской катастрофы большую помощь оказала и советская внешняя разведка, хотя об этом пока еще широко не рассказано. Но участие сотрудников Первого главного управления КГБ (ныне Служба внешней разведки России) в тех событиях стало одной из важных страниц в столетней истории СВР и конкретно ее научно-технической разведки (НТР), которой осенью нынешнего года будет 95 лет. Первый же обобщенный рассказ о том, как разведчики помогли одолеть чернобыльский ядерный ад, был в свое время представлен в шеститомном сборнике "Очерки истории российской внешней разведки".

Задействовали все возможности

Сразу после аварии председатель КГБ СССР Виктор Чебриков распорядился задействовать все возможности научно-технической разведки для помощи в организации и проведении работ по локализации и ликвидации последствий случившегося. В свою очередь, НТР обратилась к руководству Первого главка с просьбой направить непосредственно на место катастрофы своего представителя, чтобы тот участвовал в развернувшихся там работах.

"Добро" на это было получено, и в самом начале мая в Чернобыль для работы в составе правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии на АЭС вылетел сотрудник НТР, квалифицированный специалист по атомной тематике, кандидат физико-математических наук. Его задачей было, прежде всего, обеспечение комиссии зарубежной информацией по всем необходимым вопросам. Он пробыл в Чернобыле несколько первых и самых напряженных недель и за свою работу был впоследствии удостоен ордена.

Стоит сразу сказать, что разведка полностью выполнила возложенные тогда на нее задачи. Широкий спектр вопросов атомной энергетики, а также сопряженных с ней многих направлений науки и техники традиционно был одним из больших направлений работы научно-технической разведки. В результате в распоряжении НТР имелись информационные фонды по большинству проблем, интересовавших правительственную комиссию.

Вдобавок в центральном аппарате советской внешней разведки, а также в составе ее зарубежных резидентур работало немало квалифицированных специалистов в сфере атомной энергетики. Эти офицеры хорошо знали, где искать нужные сведения и к кому для этого обращаться. Все это и стало предпосылками для эффективного обеспечения работ в Чернобыле чрезвычайно необходимыми материалами.

Несмотря на то что чернобыльская катастрофа затронула практически весь мир, зарубежные державы отнюдь не торопились делиться с Советским Союзом своими методами ликвидации последствий ядерных и радиационных аварий. А они случались и в ведущих странах Запада — достаточно вспомнить пожар в реакторе на британской АЭС "Уиндскейл" в 1957 году, аварию на АЭС "Три-Майл-Айленд" в США в 1979 году, инцидент на французской атомной станции "Сен-Лоран-дез-О" в 1980 году.

Поиск нужной информации шел сразу в нескольких странах. Были использованы все оперативные возможности по линии НТР, причем разведчики нередко общались с иностранными специалистами и с официальных позиций. Серьезность угрозы последствий случившегося во многих случаях способствовала благожелательному отношению к просьбам советской стороны получить те или иные материалы.

С представителем НТР в Чернобыле поддерживалась связь по правительственной связи, а в московском аэропорту Внуково постоянно дежурил сотрудник научно-технической разведки, который с экипажем очередного рейсового самолета оперативно направлял необходимые материалы в Киев, откуда они сразу перевозились в Чернобыль.

Решение сложнейших задач

Сразу после аварии возникло множество сложнейших, ранее не встречавшихся научно-технических проблем, которые требовалось решать в предельно сжатые сроки, зачастую в считанные дни.

Самая интенсивная работа шла в первые две недели после взрыва. В это время в Чернобыль поступила важная зарубежная информация по широкому кругу вопросов, касающихся строительства, эксплуатации и обеспечения безопасности атомных электростанций. Решались и задачи получения необходимой специальной техники.

Так, уже сразу после аварии потребовалось ответить на вопрос, что происходит в разрушенном реакторе, где и в каком состоянии находится ядерное топливо. В те первые дни специалисты-физики высказывали большие опасения, что случится "китайский синдром" (по названию ранее вышедшего одноименного американского кинофильма о катастрофе на АЭС), — а именно, что ядерное топливо за счет большого остаточного тепловыделения может расплавиться, образовав своего рода раскаленный "кристалл" массой в несколько сотен тонн. Предполагалось, что расплав мог стечь вниз под реактор, прожечь межэтажные перекрытия аварийного энергоблока, затем его фундамент и в итоге достичь грунтовых вод, что грозило непредсказуемыми последствиями с точки зрения экологии.

Поэтому крайне важно было определить температуру в жерле реактора. Сделать это можно было только с помощью самых современных приборов, которых в СССР в то время не было. Научно-технической разведке поручили приобрести образец такого устройства, и она выполнила это задание в предельно сжатые сроки. В результате с помощью этого прибора удалось установить, что риска возникновения "китайского синдрома" нет.

Беспокойство правительственной комиссии вызывала и возможность смыва паводковыми водами в реку Припять радиоактивных веществ, выпавших из взорвавшегося реактора. Разведка обобщила заграничную информацию по этой проблеме и направила в комиссию, а также руководству Украины и Белоруссии сведения об иностранном опыте строительства прибрежных заградительных дамб для защиты рек от загрязненных вод.

НТР направляла руководителям работ по ликвидации аварии и сведения о возможных процессах распространения радиоактивных веществ в почве. Информация от разведки оказалась необходима и для предотвращения разноса ветром радионуклидов с загрязненных мест. Благодаря материалам НТР прямо на месте было организовано производство специальной полимерной жидкости, которая при распылении покрывала загрязненную поверхность почвы и, застывая, превращалась в тонкую пленку, которая удерживала радиоактивные вещества.

Большая работа была проделана по получению информации о зарубежных методах лечения больных, получивших большие дозы радиационного облучения, а также подходах к оценке ожидаемых уровней заболеваний среди населения после аварии и прогнозирования ее отдаленных последствий. Кроме того, шел сбор сведений о действовавших за границей нормах допустимых доз радиоактивного облучения людей и животных, а также загрязнения продуктов питания и окружающей среды. Уже спустя две недели после аварии НТР предоставила обобщенный документ на эту тему.

В одном из ранее рассекреченных документов КГБ о событиях в Чернобыле приведено мнение бывшего тогда вице-президентом Академии медицинских наук СССР, ведущего отечественного специалиста по радиационной медицине академика Леонида Ильина. По его оценке, добытые по линии внешней разведки материалы о возможности использования сельскохозяйственных угодий и продукции с них оказались крайне полезными.

Тогда разведка, по сути, смотрела и в будущее атомной энергетики. НТР подготовила и направила в заинтересованные министерства и ведомства ряд обобщенных документов, посвященных предотвращению и ликвидации последствий возможных чрезвычайных ситуаций на атомных станциях. В результате опыт, полученный при сотрудничестве отечественных ученых и разведчиков, стал очень важным вкладом СВР в обеспечение безопасности мирного атома и разработку необходимых для этого технологий. И в том, что современные российские проекты АЭС считаются самыми надежными в мире, есть и заслуга разведки.