Джейн Рамбл: добычи минеральных ресурсов в Антарктике пока не будет

Глава полярного департамента МИД Великобритании Джейн Рамбл, побывавшая с визитом в Москве, рассказала в интервью РИА Новости, есть ли перспективы начать добычу углеводородов в Антарктике, могут ли Лондон и Москва вступить в территориальный спор за антарктические территории и как бороться с изменением климата в Арктике.

— Какие встречи вы провели в Москве? Какие темы стали на них основными?

— Главным образом мы проводили встречи с представителями МИД России, но также с представителями Росрыболовства и Росгидромета. В основном мы обсуждали вопросы, связанные с Антарктикой, но также и Арктику.

— Как вы оцениваете перспективы использования Северного морского пути (СМП) с точки зрения экономики, экологии и безопасности? Заинтересованы ли британские компании в перевозках грузов по Северному морскому пути?

— Почему мы вообще интересуемся Северным морским путем? Прежде всего из-за таяния льдов в Арктике. Так что при рассмотрении возможности использовать этого путь в будущем, во-первых, надо понять, что происходит со льдами в Арктике. Некоторые прогнозы показывают, что Арктика может полностью лишиться льда к 2040 году. Согласно другим прогнозам, будет некоторое замедление (таяния – прим. ред.). Интерес к Северному морскому пути растет, но на данный момент он не имеет такого большого значения на глобальном уровне.

— То есть сейчас мы не можем говорить о каких-то конкретных проектах, которые бы заинтересовали британскую сторону в использовании Северного морского пути?

— На данный момент мы не видели интереса со стороны британских компаний. Это отношение может измениться, но на данном этапе, думаю, нет четкой ясности по срокам, когда уровень льда позволит осуществлять навигацию. Есть интерес к тому, как ситуация может развиваться в будущем. Но никто не заявляет, что хочет выйти на этот путь в ближайшее время.

— В целом какое отношение у бизнеса и общественности в Британии к использованию Северного морского пути? Некоторые компании, например Nike, уже заявили, что не будут использовать СМП из соображений экологии. Есть ли подобная обеспокоенность у британских компаний?

— Пока такой обеспокоенности не высказывалось. Но думаю, в Соединенном Королевстве очень сильное экологическое лобби. Так что мне кажется, если какая-то компания обозначит свою заинтересованность в судоходстве в арктических водах, она может столкнуться с давлением со стороны защитников окружающей среды, как это было с другими компаниями. Но я думаю, одна из причин, почему есть такое давление экоактивистов, заключается в том, что сейчас СМП покрыт льдом. Так что навигация по нему сопряжена с некоторыми трудностями. По мере того как лед будет сходить, обстоятельства изменятся. Скорее всего, речь будет идти о каких-то краткосрочных проектах.

— Великобритания имеет статус страны-наблюдателя в Арктическом совете. В чем Лондон видит свое участие в работе Совета? Насколько широко Британия представлена в исследованиях Арктики и будет ли она расширять свое научное присутствие в Арктическом регионе?

— Да, мы являемся наблюдателями при Арктическом совете с момента его создания в 1996 году. Мы очень серьезно относимся к взаимодействию с Арктическим советом. Мы не можем стать его членом, так как в него входят только арктические государства, а Великобритания к ним не относится. Тем не менее мы ближайший сосед для Арктического региона. Арктика влияет на нашу погоду, с Арктики приходят океанские течения, и в Арктику с юга приходит загрязнение окружающей среды. Так что у нас большой интерес к Арктике, у нас в приоритете научные исследования. Соединенное Королевство занимает четвертое место по масштабам арктических исследований и первое место в этой области среди неарктических государств.

— Какие общие точки соприкосновения у Великобритании и России по вопросам Арктики вы видите?

— У нас общий интерес к научной деятельности, потому что нам нужно понимать, какие процессы происходят в Арктическом регионе. У нас общие интересы в области прогнозирования того, что будет происходить с Северным Ледовитым океаном. Его центральная часть – это международное пространство. В Великобритании мы хорошо осознаем, что не являемся арктическим государством и решения, затрагивающие территорию Арктики, принимаются правительствами стран региона, но мы можем оказать содействие по части научной информации, оценок. Конечно, у Великобритании есть заинтересованность в деятельности в Арктике, так что мы должны быть уверены, что правильно понимаем режим, который предусмотрен для ее проведения.

— Какие меры может предложить Великобритания для снижения воздействия изменения климата на Арктику, какие риски и, наоборот, возможности могут принести климатические изменения в регионе?

— Великобритания твердо придерживается цели решения вопросов изменения климата. В ноябре мы принимаем у себя 26-ю конференцию ООН по изменению климата. Соединенное Королевство стала первой страной, которая взяла на себя обязательство сократить выбросы парниковых газов до нулевого нетто-показателя к 2050 году. Мы надеемся, что к нам присоединятся и другие страны, так как очевидно, что изменение климата, потепление в Арктике происходит не вследствие деятельности в самой Арктике, а из-за стран вне этого региона. Так что основная задача это борьба с глобальным изменением климата, потому что это единственный способ предотвратить дальнейшее потепление в Арктике.

— Будет ли российская сторона приглашена на конференцию по климату?

— На конференцию будут приглашены все участники Соглашения по климату, основная встреча пройдет в ноябре в Глазго. Это встреча, на которую Россия может направить своих представителей, думаю, с точки зрения формальностей будет направлено официальное приглашение. Конечно, Россия – одна из ключевых стран для достижения прогресса в вопросах изменения климата.

— В этом году исполнилось 200 лет со дня открытия Антарктиды. Как развивается сотрудничество России и Великобритании в этой сфере? Намечаются ли какие-то новые совместные проекты?

— У Великобритании и России есть общая история освоения Антарктики. Также две наши страны вошли в число первых подписантов Договора об Антарктике, которому уже 60 лет. Рамки сотрудничества установлены системой Договора об Антарктике. За год мы проводим за встречами с российскими коллегами в общей сложности в месяц. Две недели говорим о вопросах Договора об Антарктике и две недели обсуждаем вопросы рыболовства. Буквально сегодня мы говорили об общих вызовах, которые стоят перед нами. В той связи мы пришли к общему мнению, что система договора является очень надежным фундаментом, очень хорошей основой для международного сотрудничества. Договор существует уже 60 лет, это позитивный момент. Но Антарктика становится более доступной, до нее проще добраться, там расширяется международное присутствие. Есть вызовы, которым мы должны вместе найти решения. У нас с российскими коллегами схожие взгляды на необходимость эффективного управления международной деятельностью в Антарктике. У нас несколько различаются позиции по вопросам защиты морских живых организмов, так что мы обсуждали, как достичь прогресса по этому направлению.

— По каким конкретно аспектам позиции Великобритании и России схожи и различны?

— Думаю, мы согласны в том, что система Договора об Антарктике надежна и предлагает подходящие рамки для сотрудничества. Так что мы вместе придерживаемся задач договора: поддерживать мирный характер деятельности, способствовать научной работе. Также мы придерживаемся общего мнения, что для достижения этих целей нам нужна надежная система регулирования, которая четко прописывает, как осуществлять, например, научную работу или туристические проекты.

— Видите ли вы риски пересмотра системы Договора об Антарктике на фоне растущего интереса к месторождениям углеводородов вблизи континента? В частности, может ли быть вынесен на обсуждение вопрос о международном признании территориального суверенитета над районами Антарктиды разных стран?

— Договор об Антарктике бессрочный. Протокол о защите окружающей среды, который запрещает коммерческое использование минеральных ресурсов также носит бессрочный характер. Положение о пересмотре договора все равно предусматривает необходимость консенсуса для открытия Антарктики для добычи минеральных ресурсов. Сейчас и в будущем все страны-участницы договора должны будут прийти к соглашению о том, чтобы приступить к добыче минеральных ресурсов, а я не вижу такой перспективы в ближайшем будущем просто потому, что в Антарктиде крайне затратно этим заниматься. К тому же мы пока не исчерпали минеральные ресурсы в других регионах, так что нет острой необходимости вести добычу в Антарктике.

— Возможны ли территориальные споры Великобритании с Россией, которая пока не заявила о своих притязаниях на территории Антарктиды, но оставила за собой право выступить с ними в будущем?

— Великобритания заявила свои притязания на Антарктику в 1908 году, затем это сделали еще несколько стран. Это продолжалось до Второй мировой войны. Во время холодной войны США и Советский Союз заявили, что не признают какие-либо из этих притязаний, потому что Антарктика могла бы принадлежать им. Это вызвало некоторую напряженность, так что в 1959 году был согласован Договор об Антарктике. Он откладывает все притязания и основания для таких притязаний и указывает, что на время действия Договора все его положения не должны служить для поддержания или отрицания притязаний. Так что у России и Великобритании много общего в том, что касается защиты этого Договора, потому что он отвечает интересам обоих государств. Поэтому, будучи в числе первых подписантов Договора, мы очень твердо настаиваем на его сохранении.

— Получается, никаких споров между Россией и Великобританией не предвидится?

— В том, что касается притязаний на Антарктику, нет.