08:00 04.02.2020
(обновлено: 14:06 04.02.2020)
"Вот так я надрал ему задницу". Им вынесли "приговор", но они выжили
© Фото : из личного архива Рината Каримова
Читать ria.ru в
МОСКВА, 4 фев — РИА Новости, Мария Марикян, Мария Семенова, Мариам Кочарян. Месяцы и даже годы в больнице, где все дни сливаются в бесцветный серый ком, мучительная тошнота после химиотерапии, преследующая изо дня в день, и вынужденная разлука с близкими — через это приходится пройти тысячам людей, чтобы услышать долгожданные слова: "У вас ремиссия". Ко Всемирному дню борьбы с раковыми заболеваниями РИА Новости собрало истории тех, кто победил страшный недуг.
"Будем лечиться"
Ринату Каримову был 31 год, когда он узнал, что у него рак. "Такая новость, конечно, никогда не бывает вовремя. Я работал, занимался спортом. Чувствовал себя отлично. Ничего, как говорится, не предвещало беды. Но в декабре 2014-го заметил, что у меня начало отекать лицо. Так, будто я много пью. Пошел по врачам — никто не мог понять, что со мной происходит. Говорили, на нервной почве", — вспоминает Ринат в беседе с РИА Новости.
После новогодних праздников он обратился в московский онкоцентр имени Н. Н. Блохина. "Диагноз поставили в январе 2015-го. Лимфома. Врач, который меня принимал, заверил: "Ничего страшного, мы тебя вылечим". С этими мыслями я вышел из больницы, сел в машину и начал гуглить, что такое вообще лимфома. Подумал про себя — ну, рак и рак, что теперь делать, будем лечиться", — продолжает Каримов. У него была четвертая стадия с метастазами в позвоночнике.
© Фото : из личного архива Рината Каримова
Ринат на лечении
С 2010-го он работал татуировщиком, но пришлось бросить все дела и полностью посвятить себя лечению: "Как мне сказали врачи, предстоит очень сложный год".
Собеседник признается: сообщить о диагнозе родным было непросто. "Родители тяжело восприняли новость, для них рак равен смерти. Они пришли в отчаяние от того, что, по сути, ничем мне не могут помочь. Очень сильно переживали до тех пор, пока я, скажем так, не провел "научно-популярную" беседу на тему того, что онкологическое заболевание — не приговор и я не собираюсь умирать".
Друзья Рината спокойнее все восприняли и выразили готовность помочь, чем смогут. "Конечно, среди моего окружения были и те, кто, узнав о болезни, исчез из моей жизни. Скорее, это от незнания и страха о какой-то мнимой возможности заразиться", — отмечает Ринат. И тут же отмахивается: "Хорошо, что все это произошло тогда, а не в какой-то более сложной ситуации".
"Не так уж все и плохо"
Ринат старался не драматизировать ситуацию. "Если бы депрессия, отчаяние, тоска, уныние помогли лечению, я бы этому предавался целыми днями. Но, увы, это не помогает, — говорит Ринат. — Я просто отдался в руки врачам, следовал их указаниям и не паниковал".
Личную страницу в инстаграме он превратил в "блог онкобольного", где ежедневно отчитывался в том, что с ним происходило.
"Я был под пристальным вниманием друзей. Каждый из них считал своим долгом позвонить и спросить, что со мной. Приходилось повторять одно и то же по нескольку раз в день — немного утомляло. Поэтому и завел блог. Как оказалось, это было интересно не только близким. Многие, как и я поначалу, не понимали, что вообще такое химиотерапия и для чего она нужна. Да и раньше подобных дневников не видел. Я подумал: чем бы эта история ни закончилась, она точно будет кому-то интересна". Тогда у Рината было более 90 тысяч подписчиков.
В лечении, признается он, было немало неприятных моментов. "Режим питания — скудный. Нельзя было есть продукты без термической обработки — любые бактерии могли привести к катастрофическим последствиям. Еще, как и большую часть онкобольных, меня преследовал стоматит. Это когда полость рта покрывается язвами. Так больно — языком не пошевелить". С болями, добавляет собеседник, справлялся не только с помощью медикаментов — пытался успокоить себя тем, что кому-то в этот же момент приходится еще тяжелее, "поэтому не так уж все и плохо".
"Скрывать было нечего"
Ринат перечисляет, с какими стереотипами столкнулся за время болезни: "Мамы с детьми от меня постоянно шарахались. Это обычное дело, когда я появлялся на улице. Просто по мне было видно, что я болею: лысый, без ресниц и бровей, в маске. Люди пугались. С ходу некоторым и не объяснишь, что рак — это не заразно, что онкологическое заболевание — не приговор. Особенно сложно спорить с теми, кто верит, что раком можно заболеть, если есть мясо. Некоторые всерьез думают, что рак — это наказание за грехи".
Медперсонал был в курсе, что Ринат на тот момент считался "самым знаменитым онкобольным". "Они не обращали на это внимания. Просто делали свою работу — как настоящие профессионалы. Спрашивал, конечно, можно ли разглашать "внутреннюю кухню". Но никто не возражал против блога — скрывать нечего. Был даже такой случай однажды: медсестра попросила меня передать привет ее сыну — он читал меня в инстаграме".
Ринат лечился по ОМС. Но тратился на препараты, которые полагаются ему бесплатно. "Лекарства в отделении были в ограниченном количестве — соответственно, не все могли их получить. И не все могли позволить купить медикаменты на свои деньги. Меня поддерживали друзья — что-то покупал сам. Это не жест доброй воли, а сухая логика, у меня просто была возможность не отнимать лекарства у тех, кому они нужнее".
Каримову помогали не только родные и друзья. Татуировщики всей страны объединились, набивали якорь (это была на тот момент "визитная карточка" стиля Рината), обвитый лентой — международным символом борьбы с раком. А вырученные деньги отправляли напрямую Ринату.
© Фото из личного архива Михаила Бурдель
Тату в поддержку Рината
Он перенес операцию, шесть курсов "химии" и 32 грея лучевой терапии. В общей сложности лечение заняло десять месяцев, после чего Ринат вернулся к работе и походам в спортзал. "Вокруг меня огромное количество знакомых и теперь уже близких друзей, кто либо находится на лечении, либо прошел его. Не нужно сдаваться! Всему голова — позитивный настрой", — подчеркивает Ринат.
В октябре 2015-го он выложил последний пост в "блоге онкобольного". И открыл новый аккаунт, где делится своими работами. Но старый профиль решил не удалять: "Оставил для тех, кто находится в сложной ситуации. Возможно, этот аккаунт кому-то поможет. Ведь там целая история о том, как я надрал раку задницу".
"Крах всей моей жизни"
А вот Сергей Федоров воспринял известие о болезни без намека на оптимизм. Сейчас ему 58 лет. О том, что у него рак на четвертой стадии, он узнал восемь лет назад — после отдыха в Эмиратах обнаружили воспаление миндалин. Сергей постоянно задыхался от кашля и не мог остановить одышку.
© Фото из личного архива Сергея Федорова
Сергей Федоров на презентации своей книги
Заядлый курильщик (до двух пачек в день), Сергей списал все это на сигареты. Когда боль в горле стала совсем невыносимой, обратился за консультацией в районную поликлинику. Там отмахнулись — фарингит. Однако от лечения не полегчало, состояние ухудшалось с каждым днем.
«
"Полгода бегал по больницам. Мне не могли поставить точный диагноз. Наконец в октябре 2012-го объявили: рак небной миндалины на четвертой стадии. Это был крах всей моей жизни", — признается Сергей в беседе с корреспондентом агентства.
Он долго не мог принять тот факт, что теперь практически неизлечим. Врачи разводили руками и пытались объяснить: процент выживаемости при таком диагнозе очень низкий, нужно быть морально готовым ко всему. Лечение в Москве не дало положительных результатов. Тогда Федоров решил испытать судьбу и отправился за медицинской помощью в Израиль.
Сергей уверен: его спасли не только врачи, но и любовь "самого близкого человека на свете" — жены. "Она выхаживала меня, как маленького ребенка. Людочка не отходила от меня ни на шаг", — говорит Сергей.
© Фото из личного архива Сергея Федорова
Сергей и его жена Людмила
В Тель-Авиве ему провели семь курсов терапии биологически активным веществом "Эрбитукс" плюс облучение.
«
"Я решился на мощную дозу — 110 грей. Мог не выжить. После облучения чувствовал сильную слабость, каждый день всему учился заново: ходить, есть, пить, вставать с постели. Кожа буквально сгорела на мне после процедуры: на ключицах, шее, затылке волос вообще не было — ужасная боль. Но после трех месяцев реабилитации врачи сообщили: есть прогресс".
Сергей рассказывает, что врачам сложно было подобрать нужное обезболивающее: одни не приносили облегчения, другие вызывали химической ожог. Тогда использовали самый сильнодействующий препарат, который откладывали до последнего, — морфин. Его он принимал восемь месяцев. Самым сложным для Федорова было отказаться от этого лекарства.
"Жизнь после отказа от морфина превратилась в сущий ад! Я вел себя как наркоман. Восемь месяцев на наркотике — не шутки. Первые полтора месяца после отказа крутило от ломки — все нутро выворачивало наружу, успокаивающие не помогали, нервные срывы стали обычным явлением. Но в конце концов я справился, — заключает Федоров. — Теперь перед вами абсолютно здоровый и счастливый человек — победитель!"
Борьба с раком продлилась десять месяцев, после чего Федоров регулярно наблюдался у медиков. И только в октябре 2018-го лечащий врач в Израиле сказал Сергею, что он больше не онкобольной, рецидива не будет. Федоров написал автобиографический роман "Баловень судьбы. Как я пережил рак", стал лауреатом национальной премии в поддержку онкологических пациентов "Мы будем жить" — тяжелейший недуг круто изменил его судьбу.
© Фото из личного архива Сергея Федорова и Надежды Черевач
Сергей Федоров
Упал, очнулся — рак
Дмитрию Михайлову из Ивановской области 22 года, пять лет назад он еще подростком пережил сначала рак кости, а после — ампутацию ноги выше колена. Молодой человек рассказывает о пережитом по-мужски скупо. Добиться от него признания в том, насколько тяжело далась борьба с онкологическим заболеванием, — поистине сложная задача.
А вот его мама Ксения до сих пор едва сдерживает слезы при упоминании диагноза сына. Кроме Дмитрия, у нее еще пятеро детей, но после известия о болезни старшего первое время она не могла ничем заниматься — только без конца ревела. "Принять это очень трудно. Месяц я была сама не своя".
Сын старался держаться, но получалось не всегда.
"Дима первое время плакал, потом успокоился, не показывал, что переживает. Но у него резко менялось настроение. Он мог то смеяться, как безумный, то орать. Потом, когда "химия" закончилась, я у него спросила, что он тогда чувствовал", — Ксения резко останавливается, собирается с силами, чтобы продолжить. В голосе звенят слезы: "Тяжело об этом вспоминать… Он ответил: "Я готовился умереть".
Все началось с непримечательного происшествия: хмурым февральским днем 2014 года Дмитрий поскользнулся на улице, упал, ушиб ногу, почувствовал сильную боль. Врачи не могли понять, что происходит.
© Фото со страницы героя в социальных сетях
Дмитрий во время болезни
"У меня ничего не находили, думали, подростковые изменения. Некоторые вообще говорили, что я все придумал, чтобы в школу не ходить. Выписывали компрессы, но от них нога еще больше болела", — вспоминает он.
Только когда из маленького городка Фурманов, где живет Дмитрий, его госпитализировали в больницу в Иваново, стало понятно: это злокачественная фиброзная гистиоцитома, рак кости. Болезнь, конечно, не была вызвана ушибом, но после того падения она перестала быть бессимптомной.
"Чешется ампутированное колено"
Потянулось время в больнице: в стационаре Дима провел почти два года, время от времени его отпускали домой на несколько дней, но только если анализы хорошие. Один за другим прошли пять курсов химиотерапии. В октябре, в день рождения, Дмитрию поставили эндопротез голени и колена. Был бы хорошим подарком, вот только оказалось, что это не конец и даже не середина борьбы. Последовали еще четыре курса химиотерапии, а затем — пугающая новость: в ноге инфекция, нужно ампутировать. Виной ли тому ослабленный иммунитет, халатность врачей во время операции или другие причины, Михайлов не может даже предположить.
Полтора года Дмитрий с Ксенией боролись, чтобы сохранить конечность.
"Мы все перепробовали. Один раз я уже почти лег на ампутацию, но маме сказали, что в этой больнице ее могут плохо сделать, так что я потом даже на протез не встану. Мама позвонила мне, мы решили оперироваться в Москве. Нашли врача, который посоветовал еще одно лекарство. Я его принимал — опять не помогло", — вспоминает молодой человек.
© Фото : Фонд «Подари жизнь»
Дмитрий Михайлов
В итоге стало ясно: выбора нет, нужно ложиться под нож. Ногу удалили выше колена. Фонд "Подари жизнь" оплатил современный протез — Дмитрий быстро научился им пользоваться.
"Привыкать было несложно, за две недели освоился, какое-то время ходил с тростью, сейчас самостоятельно. Самое сложное — подниматься по лестницам. После удаления, до того как встал на протез, постоянно были фантомные боли: может колено зачесаться или стопа заболеть".
"Пошло-поехало"
Дмитрий бодро рассказывает, как без проблем перешел на железную ногу, но не признается, что после ампутации его накрыла депрессия.
"Думал, никому не будет нужен, мы его вытаскивали из этого состояния", — говорит Ксения.
Справиться с тоской помогла новая любовь. Скучая в больничной палате перед протезированием, он познакомился в соцсетях с Алиной. Девушка уже знала его историю: в небольшом Фурманове о подростке, борющемся с раком, слышали многие.
"Вечером делать нечего было, наткнулся на ее страничку и пошло-поехало", — по-простому рассказывает Дмитрий.
"Первое свидание было в тот же день, когда он вернулся из Москвы после протезирования. Был День матери, последнее воскресенье ноября 2016-го. С тех пор встречаются", — не скрывает радости Ксения.
Дмитрий всегда увлекался спортом — до болезни занимался боксом, после того как лишился ноги, перешел на пауэрлифтинг. "Среди здоровых людей на соревнованиях первые места занимает", — гордится сыном Ксения.
Онкология в цифрах
Хотя герои нашей публикации радуются избавлению от рака, сотрудник пресс-службы РОНЦ имени Н. Н. Блохина в комментарии агентству замечает: говорить о полном излечении от онкологического заболевания неправильно. Речь скорее идет о ремиссии — то есть периоде, когда симптомы болезни или ослабевают, или полностью исчезают. Если ремиссия длится больше пяти лет, вероятность того, что болезнь вернется, минимальна.
По данным специалистов Московского научно-исследовательского онкологического института имени П. А. Герцена, в 2018-м выявлено 624 709 случаев злокачественных новообразований: более 285 тысяч — у мужчин, почти 340 тысяч — у женщин. Это на 1,2 процента больше, чем годом ранее. Общее количество онкобольных на конец 2018-го — более 3,5 миллиона человек. В 2019-м от этого тяжелейшего заболевания ушло из жизни около 30 тысяч россиян.
Среди самых распространенных типов: рак молочной железы, тела и шейки матки, предстательной железы, ободочной кишки, лимфатической и кровеносной ткани, почки, щитовидной железы и прямой кишки.
Главный внештатный онколог Минздрава России Андрей Каприн на пресс-конференции в пресс-центре МИА "Россия сегодня" в Москве
Главный внештатный онколог Министерства здравоохранения России Андрей Каприн на пресс-конференции в МИА "Россия сегодня" заявил: в 2019 году показатель смертности от злокачественных новообразований снизился с 202 до 199 человек на 100 тысяч населения. А процент умерших от общего числа заболевших составил 21,3.
Кроме того, увеличилось число тех, кому поставили диагноз на ранних стадиях — первой и второй. А это значит, что шансы на ремиссию у заболевших гораздо выше.
