В Чехии начали "охоту на долгожителей". За что их преследуют

"Месть — это блюдо, которое следует подавать холодным". Такой афоризм приписывают т. Сталину. Ему, конечно, много афоризмов приписывают, но избиение ленинской гвардии в 1936-1938 годах действительно выглядит как достаточно холодное блюдо. Зиновьев, Каменев, Бухарин и прочие гвардейцы Ильича уже с конца 20-х были совершенно не у дел, но органы занялись разоблачением вышеназванных извергов только во второй половине 30-х, когда блюдо изрядно поостыло.

Верные старинному лозунгу "С Советским Союзом — на вечные времена!" органы либерально-демократической Чехии решили руководствоваться приписываемым т. Сталину афоризмом — хотя давно уж нет ни Советского Союза, ни вождя народов. Причем в смысле охлажденности блюда они сильно превзошли т. Сталина.

Управление документации и расследования преступлений коммунизма (что-то вроде братского Института национальной памяти), входящее в систему чешского МВД, возбудило уголовные дела против бывшего генерального секретаря КПЧ (1987-1989 годы) Милоша Якеша, бывшего председателя правительства ЧССР (1970-1988 годы) Любомира Штроугала и бывшего чехословацкого министра внутренних дел (1983-1988 годы) Вратислава Вайнара. Фигурантам соответственно 97, 95 и 89 лет.

Что немудрено. Им инкриминируются действие, а равно и бездействие, имевшие место с 1976-го по 1988 год — то есть более тридцати лет назад. Товарищ Сталин затруднился бы своих неприятелей подвергнуть преследованию с таким временным лагом — он умер раньше.

Речь идет о том, что в ГДР называлось "кугельбефель" — приказ открывать огонь по нарушителям границы. Якеша, Штроугала и Вайнара обвиняют как минимум в бездействии, в том, что они могли бы отменить давний (еще времен Готвальда) приказ, но не сделали этого.

Кугельбефель — вещь неприятная, можно даже сказать, ужасная, но не очень ясно: пограничная стража ни при каких обстоятельствах не имеет права применять оружие (но зачем тогда она вообще нужна?), или все-таки имеет, но в экстренных случаях, например, когда через границу прорывается опасный преступник. Если же просто человек выбрал свободу — пусть себе бежит. Правда, непонятно, как отличать выбравшего свободу от беглого рецидивиста. Так что, вероятно, стрелять нельзя никогда.

На эту тему в суде, наверное, будут прения сторон, мы же отметим некоторую странность работы либерально-демократических органов.

После 1989 года Якеш, Штроугал и Вайнар не скрывались, не жили под подложными именами, пластических операций а-ля Родченков они себе тоже не делали. Более того, Якеша привлекали к суду по другим обвинениям в начале 2000-х, но оправдали за недостаточностью улик. Кугельбефель вытащили только сейчас, к 30-летию победы "бархатной революции". Очевидно, все эти тридцать лет действие или бездействие фигурантов не считалось преступным, и только сейчас 90-летних стариков решили привлечь.

© AP Photo / CTK, Michal Krumphanzl

Бывший генеральный секретарь ЦК Компартии Чехословакии Милош Якеш

Довольно неприличное обращение со сроком давности.

Можно, конечно, заявить, что преступления КПЧ, подобно преступлениям НСДАП, не имеют срока давности. Тут не без натяжки — девять человек, погибших на границе ЧССР, и десятки миллионов жертв нацизма. Но пусть будет так.

Однако тут весьма некстати в пражском пригороде Ржепорые муниципалитет решил воздвигнуть памятник власовцам, предположительно, освободившим городок от немца 6 мая 1945 года, "Работники последнего часа" — как, впрочем, и чехи.

Русское посольство в Праге заявило протест, указав, что нацисты и их пособники навечно осуждены Нюрнбергским трибуналом и ставить памятники им негоже. Ржепорыйский начальник народа смело отвечал, что ни русское посольство, ни акты трибунала ему не указ — что хотим, то и ставим (интересно, если в Чехии такая свобода, то можно ли поставить памятник Гейдриху?). То есть отношение чехов к старинным делам и к срокам давности глубоко диалектично.

Бог бы с ними. Ну, пожелали они присоединиться к полякам и прибалтам, давно уже практикующим месть за давнее прошлое по принципу "чем старее, тем горячее", — так молодые (хотя уже не очень молодые) восточноевропейские демократии, что же с ними поделать?

Проблема в том, что это уже не только восточноевропейская специфика. И принцип давности, и принцип амнистии трещат по швам во всемирном масштабе. В Испании, в Долине Павших, эксгумировали прах генералиссимуса Франко. Национальное примирение, пакты Монклоа — это было раньше, а теперь будем разворачивать борьбу.

В США совсем-совсем недавно сносили памятники Христофору Колумбу и генералам Конфедерации. Стояли более сотни лет, никого не задевали, но прогрессивная общественность объявила войну прошлому — "Скоро покончим с врагами расчеты". И вроде бы совсем не политическое MeToo, когда престарелые прелестницы, прежде страдавшие от амнезии, вдруг от нее излечиваются и вчиняют иски развратникам, которые четверть века назад хватали (или не хватали — поди проверь) их за округлости.

Когда-то расчесывание старых обид первыми начали прибалты, теперь же выяснилось, что лимитрофы задали образец всему свободному миру. Как сказал бы В. С. Черномырдин, "чесание гондураса — веление времени".