Жизнь в самом северном поселке России глазами обывателей

МОСКВА, 15 ноя — РИА Новости, Мария Семенова. СМС-рассылка о приближении белых медведей, въезд по пропускам, пятьсот местных жителей на территорию почти в 220 тысяч квадратных километров и девять месяцев зимы — это Диксон, самый северный населенный пункт России. Поселок основан более ста лет назад, но за последние тридцать лет число местных жителей сократилось в десять раз. О жизни вдали от цивилизации на берегу холодного моря — в материале РИА Новости.

"Посмотреть на медведя сбегался весь поселок"

Старожилы вспоминают: раньше появление белого медведя в окрестностях было событием. А сейчас чуть не каждую неделю приходят СМС от администрации с предупреждениями: замечен хищник, осторожнее.

"У медведей есть сезонная миграция: в феврале-марте они проходят здесь. Но последние два-три года какие-то залетные звери захаживают и летом. Единственная мера безопасности: если на улице не видно собак, значит, надо смотреть по сторонам. Если псы спокойно лежат или бегают, все нормально. Когда жители видят медведя, звонят в администрацию и полицию — те в машину и прогоняют хищника", — рассказывает Роберт Прасценис.

Он в поселке с 1977-го. Родился в Литовской ССР, потом перебрался в Подмосковье. За полярным кругом оказался, когда женился на уроженке Диксона. Работал машинистом в котельной, теперь — программист в администрации: "единственный человек на весь поселок, который может ремонтировать и обслуживать компьютеры".

© Фото : из личного архива Роберта Прасцениса

Роберт Прасценис

Нашествие медведей заметили все. Впрочем, местные подчеркивают, что трагедий из-за хищников не было. "Белые медведи приходят все чаще, хотя в детстве такое было только один раз — весь поселок сбежался смотреть. В том году медведица с медвежонком задержались почти на месяц, потом она ушла, а малыш остался. Ходил, приблудный, под домами, его уже даже дети не боялись. Сейчас он в Красноярске, в питомнике", — говорит житель Диксона Альберт Мингажев, преподаватель английского в школе. Его семья перебралась сюда с Украины, когда Альберт был ребенком. Здесь он окончил школу, потом уехал, чтобы получить высшее образование, и вернулся.

Два берега старого Диксона

По информации Росстата за 2018 год, в Диксоне живет 548 человек. Каждую неделю из аэропорта вылетает рейс в Норильск, но местные пользуются этим редко. Билеты туда-обратно обойдутся почти в тридцать тысяч при средней зарплате в сорок — деньги с учетом цен в магазинах и дорогой "коммуналки" совсем небольшие. Все продукты доставляют по воздуху, поэтому и стоят они недешево: яблоки — 300 рублей за кило, молоко — 120 летом и 200 зимой.

© Фото : из личного архива Валерия Смирнова

В окрестностях Диксона. 1976 год

Диксон делит на две части пролив. С одной стороны — остров с аэропортом и полярной станцией, с другой — жилой поселок. Раньше люди жили по обе стороны, но потом дома на острове законсервировали, школу закрыли, все разъехались: кто в Норильск, кто в Дудинку, некоторые перебрались на тот берег.

"Островные" не приезжали в поселок. Мы с женой и ребенком там жили. Все было свое: магазины, школы. Людей с той стороны мы звали "поселковые", они нас — "потусторонники". Были перспективы, какая-то надежда. А сейчас с женой гуляем — редко кого встретишь. Людей мало", — объясняет Альберт Мингажев.

На острове действуют аэропорт и гидрометеостанция, так что совсем заброшенным его не назовешь, хотя там никто не живет.

© Фото : из личного архива Валерия Смирнова

Первомайская демонстрация в Диксоне

Въезд для посторонних — по пропускам, местным достаточно предъявить паспорт с пропиской: поселок находится на побережье и считается пограничной зоной.

"Не было таких соблазнов, как здесь"

Двадцатишестилетняя Виктория Ю. провела детство на острове Диксон, но ее семья уехала оттуда в 2005 году, когда закрыли школу и законсервировали дома. "Многие купили квартиры в Норильске, Дудинке или Красноярске. Некоторые перебрались в поселок на другой стороне — в основном это работники метеостанции и аэропорта", — делится подробностями Виктория.

© Фото : из личного архива Валерия Смирнова

Жители поселка Диксон

По ее словам, несмотря на суровые условия, на острове жилось хорошо. "Больше всего запомнилась красота северного сияния. Мне кажется, там не было таких проблем, как на материке, люди друг другу всегда помогали, не было столько соблазнов, как здесь", — говорит она.

О буднях на прежнем Диксоне рассказывает фотограф Валерий Смирнов — он живет в Иваново, но в свое время провел на острове 17 лет. "Я окончил Ленинградскую мореходку. Передо мной был весь Советский Союз. В кабинете начальника училища, как сейчас помню, большая карта: "Выбирай от Архангельска до мыса Шмидта". Выбрал Диксон. В душе я романтик, в мореходку пошел, чтобы мир увидеть. Сюда приезжали авиаторы, синоптики, гидрологи, сотрудники в морской порт. Детей было много, работали садики, ясли. Ехали кто за романтикой, кто денег подзаработать. Я пробыл здесь 17 лет, но люди и дольше жили".

Один восьмиклассник в поселке

Детский сад, школа, аэропорт, погранчасть, магазины, котельная, дизельная электростанция, гидрометеостанция. Все заняты на этих предприятиях — больше негде. На заработки в другие города никто не выбирается. "Обслуживаем сами себя. Ездить куда-то на материк нереально: тринадцать тысяч билет туда, тринадцать — обратно, жить на месте на что-то надо. Что так заработаешь?" — рассуждает Прасценис.

© Фото : из личного архива Роберта Прасцениса

Поселок Диксон

Учитель Альберт Мингажев замечает, что с каждым годом у него все меньше учеников. Сегодня в школу ходят 37 детей. "Поселок, можно сказать, умирающий. Родители уезжают, увозят детей. В одиннадцатом классе четыре ученика, в десятом — два, в восьмом и девятом — по одному. Нигде не бывает больше пяти детей", — приводит цифры Мингажев.

Его дочь тоже покинула поселок — живет под Уфой. Альберт с женой также думали о переезде, но не сложилось. "Дочка окончила уфимский институт, там и осталась. Сейчас в декрете, второго внука родила, приходится им помогать. Мне 55 лет, как куда-то съезжать в этом возрасте, где работать? По сути, здесь остались одни доживающие — "заложники", — пожимает плечами Мингажев.

Старожилам время от времени приходится провожать знакомых, которые решили покорить Большую землю. "Грустно, конечно, но, с другой стороны, когда человек находит более комфортные условия, радуешься за него", — признается Роберт Прасценис.

Рыба не для "пришлых"

Альберт Мингажев не жалуется на жизнь ("есть стабильность, жена заготовки делает"), но уточняет, что в этом году стало тяжелее: запретили лов рыбы сетями.

"Это катастрофа. Здесь промышленного вылова никогда не было, мужики просто добывали для себя, что-то продавали. В других местах коренным северянам выделяют квоты, а мы-то все пришлые", — сетует Альберт.

Дело в том, что малым коренным народам (например, эвенкам или чукчам) разрешают вылов рыбы сетями "в целях обеспечения традиционного образа жизни". Но на Диксон, куда большая часть населения приехала в 1970-е из разных регионов Союза, это не распространяется, хотя по удаленности от цивилизации поселок легко составит конкуренцию, к примеру, традиционным селам ульчей или удэгейцев.

"Не холодно"

Роберт Прасценис говорит, что проблемы у них — как в любом маленьком поселке, "но на материке можно сесть в автобус и уехать в другой город, а здесь только самолет".

"Единственный минус — закрылась больница, врачей нет, а уже возраст, — вздыхает он. — Если совсем плохо, вызываем рейс санавиации, а так к нам периодически приезжает терапевт. С другой стороны, раньше у людей своих квартир не было, все жили в коммуналках. Теперь же у каждого отдельное жилье".

На погоду здесь никто не жалуется: привыкли к сильным ветрам и пурге, да и морозы в Диксоне не самые сильные.

© Фото : из личного архива Роберта Прасцениса

Северное сияние

"Сейчас у нас ясно и морозно, полярная ночь начинается. Ветра частые, климат ведь морской. Но морозы не такие крепкие, как в Норильске, Дудинке, там чуть дунет — вообще невозможно выйти на улицу. Тут ветер, но сравнительно тепло. Как раньше пели, "двенадцать месяцев зима, остальное — лето". Снег лежит долго. В июле лед уходит, море вскрывается — вода красивая. Навигация — до октября-ноября, хотя в детстве 1 сентября уже топали по замерзшим лужам. Теперь потеплее. Море наступает, береговая линия уже другая", — объясняет Альберт Мингажев.

"На материке порой мерзнешь больше, чем там. Конечно, холодно, ветра с ног сшибают. Но в Норильске, например, суровее", — поддерживает Валерий Смирнов.

© Фото : из личного архива Роберта Прасцениса

Побережье Енисейского залива летом

В домах в Диксоне тепло, удобства — такие же, как везде. "Не сказал бы, что здесь тяжелые условия. Живем, как в любом городе, только немного посвободнее, нет суеты. Мне нравится, теперь уже не уеду", — признается Роберт.

А вот коммунальные услуги стоят дорого — десять-пятнадцать тысяч с квартиры. В Диксоне есть тренажерный зал — многие проводят досуг там. "Кто спортом занимается, кто рисует, некоторые готовят и друг к другу в гости ходят", — описывает быт Прасценис.

"Клуб работает, музей при школе. Летом с женой выбираемся в тундру на шашлычки. В полярный день хорошо — можно рыбу целый день ловить", — добавляет Альберт Мингажев. И напоследок приглашает в гости в самый северный поселок.