Мирослав Лазански: российский газ – это лучший вариант для Сербии

Новый посол Сербии в России Мирослав Лазански по профессии военный и политический журналист. Он прошел многие горячие точки, общался как корреспондент с лидерами различных стран. В своем первом после приезда в Москву интервью для российских СМИ, которое дал корреспонденту РИА Новости Анастасии Решетниковой, Мирослав Лазански рассказал, как ощущает себя в новом качестве, почему Сербия никогда не выступала и не выступает против России. Он также сообщил, какие у Белграда и Москвы планы по военно-техническому сотрудничеству, объяснил, почему его страна хочет получать именно российский газ и будет ли она вводить санкции против РФ в случае вступления в ЕС.

— Вы значительную часть жизни посвятили журналистике, брали интервью у многих мировых лидеров. Каково ощущать себя интервьюируемым? Быть по другую сторону стола?

— Для меня огромная честь быть послом Сербии в Российской Федерации. Для меня это особая честь еще и потому, что президент Сербии господин Александр Вучич меня проинформировал о том, что именно посольство Сербии в Российской Федерации является важнейшим посольством нашей страны.

За время моей журналистской карьеры я взял интервью у многих высокопоставленных лиц, в том числе у маршалов СССР Ахромеева, Язова, Куликова, председателя КГБ генерала армии Крючкова, адмирала Военно-морского флота Чернавина и генерала-полковника Червова. Я находился с российскими солдатами два раза в Чеченской республике в 1996 и 1999 году, а также шесть раз в Афганистане. Помимо того, я интервьюировал президента России Владимира Владимировича Путина. Это что касается советской и российской стороны.

Что касается западных сил, у меня были интервью с двумя главнокомандующими объединенными вооруженными силами НАТО — генералами Бернардом Уильямом Роджерсом и Джоном Гэлвином. А еще с министрами обороны и начальниками Генштабов Японии, Китая, Германии, Чешской Республики, Болгарии, Румынии, Афганистана. В 2015 году я также взял интервью у президента Сирии Башара аль-Асада. В 1989 году мне дали интервью президент Румынии Чаушеску и афганский президент Мохаммад Наджибулла. Я должен признаться, что накопилось множество хороших журналистских воспоминаний.

— Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев в октябре планирует посетить Белград. Планируется ли ответный визит со стороны Сербии в Россию? Готовится ли обмен визитами между РФ и Сербией на высшем уровне?

— Да, 25 октября в Россию приезжает премьер-министр Сербии Ана Брнабич для подписания соглашения с Евразийским экономическим союзом. Президент Сербии Александр Вучич объявил, что приедет с официальным визитом к президенту РФ Владимиру Путину до конца этого года.

— Министр обороны Сербии ранее заявлял, что Белград ожидает семь вертолетов Ми-35 и Ми-17 по контракту из России в конце этого или в начале следующего года. Известны ли сейчас конкретные сроки поставок? Какие новые поставки из России в рамках военно-технического сотрудничества еще ожидаются?

— У нас тесное сотрудничество с Российской Федерацией по вопросам покупки крупной военной техники. Бывало также, что РФ в качестве дотаций предоставляла Сербии определенную военную технику. Мы ожидаем, что поставка двух из четырех вертолетов Ми-35 произойдет до конца года. Что касается вертолетов Ми-17, поставка ожидается в начале следующего года. Мы договорились о покупке четырех вертолетов Ми-35 и трех вертолетов Ми-17. Раньше мы уже закупили два Ми-17 и до этого располагали одним Ми-17. Таким образом, у нас в общем будет шесть вертолетов Ми-17.

— Планируются ли еще какие-то поставки из России в Сербию в рамках военно-технического сотрудничества помимо вертолетов?

— Да. Особенно в области противовоздушного ракетного оборудования. Ожидается поставка различных типов систем ПВО в ближайшие несколько месяцев, об этом заблаговременно поступит официальное заявление.

— Также сообщалось о планах строительства в Сербии центра по ремонту вертолетов российского и советского производства. На каком этапе сейчас находится реализация этого проекта?

— Изначально план был такой, что завод под названием "Мома Станойлович" в Белграде будет назначен именно для ремонта военных вертолетов. В любом случае там уже производится ремонт тех вертолетов, которые находятся в составе сербской стороны, — Ми-8, а также частично проводится ремонт вертолетов Ми-17. Несмотря на высокое качество работы этого завода, все равно требуются дополнительные инвестиции для того, чтобы он мог обслуживать все типы вертолетов. Проблема заключается в том, что Сербия не располагает большим количеством российских вертолетов. Но советские и российские вертолеты находятся в соседних странах, являющихся членами НАТО, таких как Болгария, Македония, Румыния, Венгрия, Хорватия, Босния и Герцеговина, Черногория. Вернее, Босния и Герцеговина и Македония пока еще не вступили в НАТО, но остальные являются полноправными членами организации и речь идет о решении политического характера насчет ремонта. Мы не знаем, захотят ли они проводить ремонт своих военных вертолетов именно у нас или будут это делать в другой стране. Насколько мне известно, в Болгарии также есть хороший завод именно для ремонта вертолетов.

Есть и другая возможность – это технический завод под названием "Орао", который находится в городе Биелина в Республике Сербской (Боснии и Герцеговины). Этот завод должен будет заниматься конкретно ремонтом двигателей Миг-29. То есть у них есть планы освоить именно этот рынок. Они находятся уже на финальном этапе подписания соглашения с РФ по поводу реализации ремонта двигателей Миг-29.

— Ранее глава МИД Сербии Ивица Дачич заявил, что Белград надеется, что работа по сербскому участку газопровода "Турецкий поток" будет завершена до конца 2019 года. Есть ли у вас информация о том, что к этому времени будут проведены все пусконаладочные работы и осуществлен ввод в эксплуатацию магистрали и страна будет готова к принятию газа?

— У нас идет строительство, газопроводы частично установлены, начиная с болгарской границы, у нас все в порядке, процесс идет. Что касается болгарской стороны, у них была определенная задержка в процессе строительства газовой инфраструктуры. Кажется, что одна компания жаловалась на тендер, но Верховный суд Болгарии постановил, чтобы процесс строительства "Турецкого потока" продолжался. Но во время этой задержки болгарской стороны мы в любом случае активно проводили работу по нашему участку.

— Когда участок будет введен в эксплуатацию?

— Касательно трубопроводов, завершается строительство, его окончание ожидается до конца года.

— США неоднократно заявляли о намерениях ввести санкции в отношении "Северного потока-2". Как вы считаете, могут ли санкции США, направленные против этого газопровода, повлиять на другие российские газопроводы, такие как "Турецкий поток"?

— Сначала они должны были бы ввести санкции в отношении Турции, потом Болгарии, поскольку эти газопроводы проходят сначала через эти территории, а речь идет о странах-членах НАТО. Если им захочется остановить газопроводы "Турецкого потока", они сначала попытаются ввести санкции против Болгарии и Турции. Болгарский президент около двух месяцев тому назад заявил, что провал "Южного потока" оказался ошибкой Болгарии, поскольку тогда Болгария находилась под давлением США. Именно эта ошибка стоила им около 200 или 300 миллионов евро. В итоге им эта сумма не была возмещена со стороны США или Евросоюза. Конечно же, США могут еще раз попытаться оказать давление на Болгарию. Наверное, не стоит ожидать, что ошибка Болгарии повторится, так как они уже публично заявили о том, что провал "Южного потока" не должен был случиться, для них это было не выгодно.

— Обсуждает ли сейчас Сербия с Россией сотрудничество по другим проектам в сфере нефтегазодобычи?

— Естественно, на данный момент большой акцент ставится на "Турецкий поток". Мы ожидаем, что во время официального визита премьер-министра Медведева в Сербию будет также подписано соглашение о сотрудничестве в сфере ядерной науки. Что касается газа, то нужно подчеркнуть, что сербская промышленность в основном как раз работает на российском газе. Безусловно, газопроводы, проходящие через Украину, – этот вопрос пока не определен. Именно поэтому мы вынуждены рассчитывать на газопроводы, проходящие через Турцию и Болгарию, то есть "Турецкий поток". Это наш главный фокус. Для нас российский газ – это вопрос стратегический. И не только для нас, даже немецкая промышленность работает на российском газе.

— Если между Россией и Украиной возникнут трудности в подписании договора о транзите газа на следующий год, предусмотрены ли у Белграда какие-либо планы выхода из этой ситуации? Или на данный момент Сербия полностью зависит от поставок через Украину?

— По этой причине Сербии и нужен "Турецкий поток".

— Он же не будет введен в эксплуатацию в начале следующего года?

— Мне кажется, что, судя по всему, все-таки РФ продлит свое соглашение по транзиту газа с Украиной и на следующий год, так как этого ЕС требует от России. В любом случае РФ не сразу же закроет газопроводы через Украину, как это может показаться. Если рассматривать именно американский сланцевый газ и нефть, то для нас это очень дорого. К тому же у нас нет соответствующей газотранспортной инфраструктуры. Российский газ – это лучший вариант для Сербии. И не только для Сербии.

— Министр по инновациям Сербии Ненад Попович и заместитель гендиректора Росатома Николай Спасский ранее выразили готовность сотрудничать при строительстве на территории Сербии центра ядерной науки и ее применения в мирных целях. Есть ли уже конкретные договоренности у Белграда с Росатомом по этому вопросу?

— Как я уже ранее говорил, я думаю, что во время визита Дмитрия Медведева данное соглашение будет подписано.

— Как вы сказали, в конце октября ожидается подписание договора о беспошлинной торговле Сербии с ЕАЭС. Но все эти соглашения будут действовать до момента вступления Сербии в ЕС, которое может произойти в ближайшие годы. Как скажется договор о зоне свободной торговли с ЕАЭС на планах по присоединению к ЕС?

— Что касается соглашения, которое будет подписано нашим премьер-министром 25 октября по поводу беспошлинной торговли с ЕАЭС, то это для нас, безусловно, очень важный рынок, охватывающий 170 миллионов человек, соответственно, выход на такой рынок для нас очень значим. А касательно Евросоюза — мы пока не являемся страной-членом ЕС, мы находимся на пути вступления в ЕС, и пока что нет никакого официального запрещения или намека на то, что мы в будущем не сможем сотрудничать и с ЕАЭС.

Конечно же, мы получали некоторые рекомендации определенных чиновников из Брюсселя, но что касается конкретно высокопоставленных лиц ЕС, никто пока нам ничего не говорил и не запрещал по поводу подписания этого договора. Я сейчас говорю о высокопоставленных лицах, о лидерах ЕС. Какие-то чиновники второй и третьей категории направляли рекомендации, но официально лидеры ЕС об этом нам не говорили и подобного сотрудничества не запрещали.

Безусловно, многие страны-члены ЕС все-таки сотрудничают в экономическом плане с РФ, несмотря на санкции. Немцы, например. А вот США покупают ракетные двигатели российского производства. Без российского сырья, без специальных металлов, которые являются частью этого сырья, компания Boeing не смогла бы вообще производить самолеты. Интересен тот факт, что американцы ввели экономические санкции против России, но объем торговли с Россией только возрос. Поэтому мы задаемся вопросом – о чем тут вообще идет речь.

Вступление в ЕС является нашим планом. Мы действительно стремимся к тому, чтобы наше государство работало по принципам и критериям, характерным для Евросоюза, например, в области здравоохранения, образования, прав человека, правосудия и так далее, но никто точно не знает, что произойдет с Евросоюзом через несколько лет. Мы не знаем, когда мы туда вступим, поэтому этот вопрос, конечно же, остается неопределенным. Нам никто не сообщил точной даты нашего вступления в Евросоюз. Как вы видите, Евросоюз переживает турбулентный период.

— Если Сербия все же вступит в ЕС, не пугает ли Белград потеря торговых возможностей, которые открывает беспошлинная торговля с ЕАЭС?

— Нельзя говорить на столько шагов вперед, не зря говорят, семь раз отмерь, один раз отрежь. Насчет вступления Сербии в ЕС много неизвестного. Есть несколько кругов, через которые нужно пройти, чтобы стать полноправным членом. Также нужно учитывать сопротивление Франции и других стран расширению ЕС. Нужно думать постепенно, шаг за шагом, поэтому сейчас говорить об этом очень сложно. Мы уже видели французскую идею о Европе неравной скорости. Если мы будем рассматривать Европу как группу из 10-20 кораблей, то какой будет скорость этих кораблей при условии, что они движутся вместе? Скорость самого медленного корабля группы станет скоростью всей группы. Это означает, что со скоростью Германии и Франции такие страны, как Болгария, Хорватия, Румыния, Греция и, возможно, когда-нибудь Сербия не в состоянии справиться. Речь идет о Европе неравной скорости. Это не солидарность. А ЕС должен функционировать на принципах солидарности. В Евросоюзе уже есть определенные диссиденты в политическом смысле. Уже существует группа стран, в которую входят Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, которые можно назвать диссидентами Евросоюза, поскольку у них другой взгляд на такие вопросы, как соглашение по евроракетам, миграционная политика, а также санкции против России. Естественно, на словах все согласны с вводом санкций против России. Но чехи, словаки, венгры, австрийцы не очень-то довольны этим решением. Таким образом, мы видим, что существует разница во взглядах внутри самого ЕС. Когда меня спрашивают о политике ЕС, я всегда задаю вопрос — что такое совместная политика ЕС? Существует ли она? Несмотря на мои большие усилия разглядеть ее, я все равно не вижу такой совместной политики.

— ЕС уже несколько лет сохраняет санкции против РФ. При этом в Белграде постоянно подчеркивают, что сама Сербия вводить санкции против России никогда не будет. Означает ли это, что в случае вступления в ЕС Сербия будет блокировать общеевропейские санкции в отношении РФ или все-таки присоединится к ним?

— Во-первых, Сербия не ввела санкции против РФ. Наш президент неоднократно заявлял, что Сербия никогда не введет санкции против РФ. Я ожидаю, что в течение нескольких следующих лет, когда мы уже будем в преддверии вступления в Евросоюз, ЕС уже осознает свою ошибку введения санкций против РФ и что они будут прекращены. Я очень надеюсь, что напряжение между Брюсселем и Москвой все-таки ослабится. Если подумать, то введение санкции не представляет собой никакой политики, это не политика. Это нехватка политики.

— Но если же требованием ЕС будет присоединение к санкциям против России, что в таком случае Сербия будет делать?

— Такое давление уже есть, оно уже оказывается на Сербию со стороны Брюсселя. Каждый день мы находимся под большим давлением. Мы с этим ежедневно сталкиваемся, чуть ли не каждое высокопоставленное лицо ЕС, которое прибывает в Сербию с официальным визитом, сообщает нам, что наша политика должна быть согласована с политикой ЕС как раз и по вопросу санкций против России. Как вы видите, мы не ввели санкции Российской Федерации.

— В воскресенье прошли внеочередные выборы в парламент самопровозглашенного Косово. Избирком самопровозглашенной республики подтвердил победу радикального движения "Самоопределение". Как вы считаете, к каким последствиям может привести победа этого движения?

— Последствия этого события означают усложнение процесса диалога. Мы не можем повлиять на то, кого косовские албанцы выберут в качестве своего президента или премьер-министра. Этот вопрос касается только их. Мы, являясь одной стороной этого диалога, вынуждены вести диалог с теми, кого назначили на эти должности косовские албанцы. Введение Приштиной таможенных пошлин на сербскую продукцию является прямым нарушением международного права, и уже семь лет как Приштина не занимается применением ключевого пункта Брюссельского соглашения, которое касается формирования Союза сербских муниципалитетов. Я не очень оптимистично отношусь к продолжению диалога между Белградом и Приштиной, так как им нужно будет месяц или два для того, чтобы сначала сформировать новое правительство, потом будет Новый год, и у нас весной следующего года также будут проведены выборы. Поэтому я не очень оптимистичен насчет скорого продолжения диалога, кроме как если американцы не повлияют на косовских албанцев отменить актуальные пошлины и наконец-то сделать следующий шаг в диалоге. Приштина поступает только так, как диктует Вашингтон. Это всем известно.

— В 2019 году прошло 20 лет с момента бомбардировок Югославии силами НАТО. Как вы считаете, может ли со временем измениться отношение сербского народа к НАТО? Что для этого должно произойти?

— Вряд ли у сербской стороны изменится мнение о НАТО. Подавляющее большинство сербского народа, около 85%, уже высказываются против вступления Сербии в НАТО. Президент Сербии господин Вучич уже говорил о том, что Сербия поддерживает хорошие отношения с НАТО. Нам это необходимо, так как НАТО представлена в Косово и является главной военной силой, которая может и обязана защитить сербский народ, проживающий на данной территории. У нас такое же отличное военное сотрудничество с Российской Федерацией, Белоруссией и также КНР.

У нас есть действующая резолюция о военном нейтралитете Сербии. А также в нашем парламенте уже началась процедура принятия новой резолюции, в которой еще ярче будет подчеркиваться военный нейтралитет нашей страны. Военный нейтралитет является неотъемлемой частью нашей ментальности. Мы, разумеется, ни в Первой, ни во Второй мировой войне не были нейтральными, а были союзниками с Россией, с СССР, с Францией и Великобританией, с США. Сербия всегда была на стороне победителя. В мировых войнах Сербия всегда была союзником России и СССР. Никогда серб не нацеливал свое оружие в россиянина. Мы хорошо помним всю помощь, которую нам оказала Российская империя в Первой мировой войне. Мы осознаем важность всех жертв, которые принес СССР во Второй мировой войне, а также глубоко признательны за помощь, оказанную нам Красной армией в освобождении Белграда и других сербских регионов в 1944 году. Вместе с Россией мы глубоко сопротивляемся и высказываемся против пересмотра истории, в том числе всех событий, относящихся ко Второй мировой войне.